Будда Шакьямуни - Собрание палийских джатак

"В чьём доме пищу ты вкушаешь,

Тому на благо и трудись!"

Он совершил омовение, нарядился и с великой пышностью прибыл во дворец. Приветствовав царя, он стал близ трона и спросил: "Собираешься ли ты, государь, в город Уттарапанчалу?" – "Да, сын мой. Если Панчалачанди не будет моею, на что мне царство? Не покидай меня, поезжай со мною. Двух целей я достигну, отправившись туда: обрету эту прекраснейшую из женщин и заключу союз с царём, её отцом". На это мудрец сказал: "Тогда, государь, я отправлюсь раньше и приготовлю дворец для тебя. А ты приезжай, когда я тебя извещу". И он добавил:

"Пожалуй, я отправлюсь раньше в прекрасный град царя Панчалы,

Воздвигнуть дом для славного Ведехи.

Воздвигнув дом для славного Ведехи,

Пришлю я весть, тогда ты явишься, о кшатрий".

Услышав это, царь очень обрадовался, что мудрец его не покидает, и молвил: "Сын мой, если ты поедешь раньше, что тебе нужно взять с собою?" – "Большой отряд, государь". – "Возьми столько войнов, сколько тебе нужно, сын мой". Мудрец продолжал: "Государь, вели отворить двери четырёх тюрем и освободить от уз содержащихся там воров. Их тоже пошли со мною". – "Поступай, как тебе заблагорассудится, сын мой".

И Великий велел отворить двери тюрем и взял с собою отважных людей, сильных бойцов, способных исполнять порученное всюду, куда их ни пошлют, и принял их к себе на службу, и оказал им почести. Он взял с собою также восемнадцать отрядов каменщиков, кузнецов, плотников, маляров и прочих искусных в различных ремёслах людей вместе с их пилами, топорами, ломами, лопатами и другими орудиями. В сопровождении всей этой огромной свиты он вышел из города. Так в путь Махосадха пустился в прекрасный град царя Панчалы, воздвигнуть дом для славного Ведехи.

В дороге Махосадха ставил укрепления на расстоянии йоджаны одно от другого и в каждом оставлял царского советника с наказом: "К тому времени, когда царь будет возвращаться вместе с Панчалачанди, подготовьте подставы слонов, коней и колесницы, чтобы ему незамедлительно добраться до Митхилы, а сами готовьтесь отразить преследующих его врагов". Достигнув берега Ганга, он призвал к себе царевича Ананду и сказал ему: "Ананда, возьми триста мастеров и ступай на Верхнюю Гангу, заготовь отборного леса и построй триста кораблей; пусть нарубят также дров для нужд города. Погрузи на суда лёгкую древесину и доставь нам незамедлительно". Сам он переправился через Ганг на лодке и от места высадки стал мерить расстояние шагами, высчитывая: "Здесь на пол-йоджаны пройдёт большой подземный ход, на том месте будет дворец для нашего царя, отсюда до царского дворца пройдёт тайная пешеходная дорога длиной в гавьюту". Разметив все места, он вступил в город Уттарапанчалу.

Царь Чулани был рад узнать о прибытии Махосадхи. "Исполняются мои желания, – подумал он. – Скоро я увижу гибель моих врагов. Теперь, когда приехал он, недолго ждать и Ведеху. Тогда я убью обоих и стану властелином всей Джамбудвипы". Весь город пришёл в волнение. "Это тот самый Махосадха, – говорили люди, – который обратил в бегство сто одного царя, словно камнем спугнул стаю ворон". И когда он ехал через город к вратам дворца, горожане толпами стремились взглянуть на него, и они дивились величию его облика. Сойдя с колесницы, он велел доложить о себе царю. "Пусть войдёт", – приказал царь, и он вошёл и, поклонившись государю, стал близ трона.

Царь приветливо обратился к нему. "Когда прибудет ваш повелитель, любезный?" – спросил он. – "Когда я пошлю ему весть, государь". – "Зачем же ты прибыл?" – "Воздвигнуть здесь дворец для моего владыки, государь". – "Хорошо, любезный". И он назначил содержание свите, оказал великие почести самому Махосадхе и отвёл ему дом: "Любезный, – сказал он, – пока не прибыл ваш царь, живи здесь, и да исполнишь ты беспрепятственно всё, что тебе нужно сделать".

А когда Махосадха вошёл во дворец, он остановился внизу лестницы, думая: "Здесь надо бы сделать дверь для потайного хода", и тут ему пришло в голову: "Царь разрешил мне делать всё, что я сочту нужным. Следует позаботиться о том, чтобы лестница не провалилась в подземный ход, когда его начнут копать". И он сказал царю: "Государь, войдя к тебе, я задержался там, у главной лестницы, и увидал изъян в постройке. Если тебе угодно, я добуду нужный материал и всё исправлю". – "Хорошо, исправь, любезный". Он тщательно всё осмотрел и определил, где надо сделать дверь в подземный ход, велел снять лестницу и, чтоб земля там не осела, уложить покрытие из брёвен, а на него поставить лестницу надёжно, чтобы она не обрушилась. Царь же ничего не заподозрил – он был уверен, что это мудрец для него старается. А тот провёл весь день, приглядывая за работой. Назавтра он сказал царю: "Государь, если мне укажут, где будет жить наш царь, я присмотрю, чтобы всё было сделано, как нужно". – "Ладно, пандит, бери любой участок в городе, кроме моего дворца". – "Махараджа, мы здесь чужие, а в городе у тебя много любимцев; если наш выбор падёт на занятое уже место и твои войны нам станут препятствовать, что нам тогда делать?" – "Ты не обращай на них внимания, пандит, бери любое место, которое понравится". – "Но, государь, к тебе прибегут жалобщики и будут досаждать тебе. Если тебе угодно, пока мы выбираем место, я поставлю свою стражу у дворца. Тогда никто к тебе прорваться не посмеет, и всем будет спокойнее – и тебе, и нам". Царь согласился. Тогда Махосадха расставил своих людей повсюду – на лестнице, внизу и наверху, и у дверей – приказав им никого не пропускать.

И вот Махосадха послал своих людей к дому царицы-матери: "Идите и ведите себя так, словно хотите его снести". Они пошли и начали долбить стены и ворота, так что с них посыпались кирпичи и глина. Когда царица-мать такое увидала, она вышла к ним и спросила: "Зачем вы ломаете мой дом, любезные?" – "Ломаем по приказу пандита Махосадхи, он хочет построить здесь дворец для своего царя". – "Если так, зачем ломать? Живите здесь". – "У нашего царя большая свита – этот дом ему не подойдёт. Мы построим для него другой, побольше". – "Вы не знаете, кто я? Я – мать царя! Я пойду к моему сыну и спрошу, что это значит". – "Мы ломаем дом с ведома царя. Попробуй нам помешать". Она сказала в гневе: "Я на вас найду управу" – и отправилась во дворец. Но её туда и не впустили. "Я – мать царя", – твердила она, а ей отвечали: "Мы это знаем, да царь велел никого не пропускать. Ступай!" Не найдя себе защиты, она вернулась к своему дому. Там один работник закричал ей: "Тебе чего здесь надо? Ступай прочь!" Он подскочил к ней, схватил за шиворот и так её толкнул, что она упала. Тогда она подумала: "Видно, в самом деле это царь им приказал, иначе они бы не посмели так себя вести. Пойду-ка я к мудрецу".

Она пришла к нему и сказала: "Сынок Махосадха, зачем ты хочешь снести мой дом?" Он ей не ответил, но человек, стоявший рядом, переспросил: "Что ты сказала, государыня?" – "Пандит, ты зачем велел ломать моё жилище?" – "Там будет построен дворец царю Ведехе". – "Ужель, сынок, во всём этом огромном городе не найти другого места? Возьми с меня сто тысяч, только выбери другой участок". – "Ладно, государыня, мы оставим твой дом. Только ты никому не говори, что дала нам взятку, а то другие тоже станут подкупать нас, оберегая свои дома". – "Сынок, да если прознают, что я, мать царя, откупилась взяткой, какой позор мне будет! Конечно, я никому не скажу". – "Ладно", – согласился слуга мудреца и взял сто тысяч. Потом работники направились к дому Кеватты. Тот тоже бросился к царю, но вернулся от дворца ни с чем, со спиной, исполосованной бамбуковыми палками. Тогда и он, не зная, как настоять на своём праве, заплатил сто тысяч. И так, посягая на разные участки в городе и принимая взятки, они собрали девятьсот тысяч золотых монет.