Будда Шакьямуни - Сутта-Нипата. Сборник бесед и поучений. Буддийская каноническая книга

2(1111). О Будда, я вопрошаю о том, кто освободился от прежних обликов, кто отсек всякую телесную форму, кто ни в себе, ни в мире не видит неизменной сущности, – может ли тот быть увлеченным чем-либо?»

3(1112). «Совершенный, ведая все облики сознавания, ведает и того, кто освободился, посвятив себя тому подвигу освобождения.

4(1113). Познав, что узы наслаждений не возникают там, где нет для них почвы, он ничем не будет побежден в том познании, доступном лишь совершенному брахману, невосполнимому в мудрости».

Сутта XVI

1(1114). «Дважды я вопрошал Будду, но Яснозрящий не обратил ко мне слово свое; если в третий раз вопрошают божественного Мудреца, он отвечает тогда, – так я слышал.

2(1115). Есть, кроме этого мира, и еще миры, мир Брамы и мир богов; как ты учишь о том, славный Гаутама?

3(1116). К тебе, знающему благое, пришел я, умоляющий, вопрошая тебя: как я должен смотреть на мир, чтобы владыка смерти не узрел меня?

4(1117). «Как на пустоту, взирай ты на этот мир; разрушив обычное понимание себя, ты поборешь и смерть; владыка смерти не узрит того, кто так смотрит на мир».

Сутта XVII

1(1118). «Я постарел, отцвел, изнемог; потускнели мои глаза, ослаб слух; чтобы не погиб я, как глупец, на пути, научи меня Закону, чтобы познал я победу над смертью и рождением в этом мире».

2(1119). «Взгляни, как люди связаны своим телом, взгляни, как они, беспомощные, страдают его страданием; не будь же беззащитен, забудь свое тело, чтобы вновь не возвратиться тебе на путь существования».

3(1120). «Есть четыре сферы и четыре промежуточные сферы, есть верх и низ – вот всего десять сфер; и нет в них ничего, что бы не было видимо, слышимо, что не обнял бы ты своей думой, что не было бы постигнуто тобой!.. Поведай мне истину, чтобы мог я познать путь победы над смертью и рождением в этом мире».

4(1121). «Всмотрись в этих людей: как впилось в них желание, как их мучит и сокрушает смерть!.. Будь осторожен и оставь всякое желание, чтобы вновь никогда не прийти тебе к существованию».

Вот как поучал Блаженный. Избранный шестнадцатью брахманами, учениками Бавари, и спрошенный каждым из них по очереди он отвечал на их вопросы. Кто, поняв мысль и значение каждого вопроса, живет согласно с Законом, тот достигнет того берега смерти и разрушения, ибо те истины ведут к другому берегу, и посему тот порядок учения именуется «путем к другому берегу».

1(1122)–3(1124). Вот шестнадцать брахманов пошли к Будде, Мудрецу великой жизни; к великому Будде пришли они вопросить его о важных предметах.

4(1125). Будда, спрошенный, истиной отвечал на те их вопросы, радуя брахманов своим поучением.

5(1126). И они, восхищенные яснозрящим Буддой, посвятили себя жизни благочестия вблизи того человека дивного понимания.

6(1127). И тот, кто жил согласно с тем, чему поучал Будда, отвечая истиной на важные вопрошения, перешел от этого берега к другому, лучшему.

7(1128). В радости переходил он с этого берега на иной, шествуя дивным путем; тот путь ведет к иному берегу и именуется «путем к иному берегу».

8(1129). «Я восхвалю путь к другому берегу; как он увидел его, так и говорил о нем – он, безупречный, мудрый, бесстрастный, нежелающий, с какой бы целью говорил он неправду?..

9(1130). Я восхвалю дивный голос Будды – его, незапятнанного, премудрого, отбросившего надменность и лицемерие!

10(1131). Будда, разгоняющий мраки, всевидящий, глубоко понявший мир, победивший существование, свободный от страстей, отбросивший страхи, – он, о брахман, посетил меня.

11(1132). Как птица, выпорхнувшая из кустов, летит в лес, обильный плодами, так и я, покинув людей мелкого понимания, достиг великого моря.

12(1133). Все, что прежде мне говорили об учении Гаутамы: так это было, а вот так это будет, – все это было только устное предание, и только укреплялись мои сомнения.

13(1134). Один только и есть жилец в этом мире, развеявший мраки, – тот, рожденный для высшего, блеск мира, Гаутама великого понимания, Гаутама безграничной мудрости,

14(1135). который изъяснил мне бесподобную Истину, мгновенную, непосредственную, – изъяснил путь разрушения желаний, путь освобождения от печали».

15(1136). Бавари: «Можешь ли ты хоть на мгновение отдалиться от него, от Гаутамы великого разумения, от Гаутамы безграничной мудрости,

16(1137). который возвестил тебе бесподобную Истину, непосредственную, мгновенную, научил тебя пути победы над желаниями, освобождения от печали?»

17(1138). «Даже на мгновение я не отдаляюсь от него, от Гаутамы великого понимания, от Гаутамы великой мудрости,

18(1139). возвестившего мне Истину, мгновенную, непосредственную, бесподобную, научившего меня пути победы над желаниями, освобождения от печали;

19(1140). и днем и ночью я вижу его пред собой, о брахман; всю ночь бодрствую, поклоняясь ему, – нет, не верю, чтобы я отклонился от него.

20(1141). Веря, радуясь, размышляя, дух мой влечется к учению Гаутамы; на какой бы путь ни вступил Премудрый, туда и дух мой стремится к нему.

21(1142). Я изнемог и ослабел, я уже не могу идти следом за ним; но духом своим, о брахман, я не покидаю его, ибо дух мой привязан к нему.

22(1143). Некогда, увязавший в трясине похотей, корчась, я метался с островка на островок; но вот я узрел Совершенно просвещенного, пересекшего течение, свободного от страстей».

23(1144). Блаженный [4] : «Уверенность освободит тебя, и ты выйдешь на иной берег из этой обители смерти».

24(1145). «Радуюсь, внимая словам Мудрого; Совершенно просвещенный сорвал покрывало с мира, благ он, милосерден и премудр.

25(1146). Он проник в суть всех вещей и здесь, и в сферах богов, и нет ничего, не изведанного им – всем вопросам сомнения положил Учитель конец.

26(1147). Вот, я отхожу теперь к неодолимому, неизменному, чему нет ни в чем подобия; никакого сомнения не останется для меня в Ниббане, для меня, от всего отрешенного в духе».

Примечания

1

Кроме настоящего полного перевода Фаусбелля, изданного им в 81　г., в специальных журналах встречаются отдельные сутты настоящей книги в переводе других ученых. Относительно нашего русского перевода мы должны сказать следующее. Во-первых, где только можно было без ущерба для интересов изучения, мы опускали географические названия и собственные имена, ничего не говорящие современному читателю, но своей нередкой громоздкостью нарушающие плавность чтения. Во-вторых, мы выпустили несколько несущественных строф, которые легко могут показаться не вполне благопристойными, хотя в действительном своем символическом характере и не содержат ничего дурного. Во всем остальном мы старались держаться возможно более близко к тексту Фаусбелля.

2

Некоторые места в тексте IV книги представляли крайние трудности при переводе – как со стороны толкования, так и со стороны стиля – трудности, не безупречно разрешенные даже Фаусбеллем.