Ричард Хейз - Этика Нового Завета

По мнению Павла, трудность состоит в том, что Закон Моисеев лишь указывает на праведность, но приводить к ней он не в состоянии. В людских сердцах действует властный и необъяснимый «закон греха», не дающий реализоваться нашему серьезному намерению творить добро и исполнять волю Божью. Соответственно, даже там, где слушатель Закона радуется представлению Торы о нравственной жизни, - как и подобает, ибо «Закон свят, и заповедь свята и праведна и добра» (Рим 7:12) - Закон приводит лишь к осуждению и чувству собственного бессилия. В связи с этим мне вспоминаются строки Томаса Элиота из поэмы «Полые люди»:

Между идеей

И повседневностью

Между помыслом

И поступком

Падает Тень*. Цит. по переводу А. Сергеева.

Согласно влиятельной традиции интерпретации, берущей истоки в лютеранской Реформации, ответ Павла на эту дилемму заключается в «оправдании только верой», предполагающем оправдание Богом грешников. Верующие в Иисуса Христа обретут милость, несмотря на свою неспособность исполнять требования Закона Божьего. Соответственно, христианин, верующий в Иисуса, остается simul iustus et peccator («одновременно праведник и грешник»). Согласно этому толкованию, Павлово благовестие дает решение проблемы «устрашенной совести», но не меняет существенно положения, описанного в Рим 7. (Разве что человек освобождается от парализующих его мук совести.) [68] [68] Мое описание «лютеранского» взгляда на оправдание - карикатура на позицию самого Лютера, тонкости которой у нас здесь нет возможности рассматривать. Подробнее о Лютеровой концепции оправдания см. в Althaus 1 966, 224-250; Althaus 1 972, 3-24. Об усвоении последующим лютеранским богословием доктрины Лютера об оправдании см. Gritsch and Jenson 1976, 36-68; Braaten 1983. Интерпретацию Лютером Павла красноречиво защищает Westerholm 1988.

Сила этого толкования состоит в реализме относительно человеческого свойства ошибаться и в благоговении перед божественной благодатью. «Лютеранское» прочтение отдает должное словам Павла о том, что «все согрешили и лишены славы Божьей» (Рим 3:23), используя их как один из герменевтических ключей. Однако есть тут и опасность. Тезис simul iustus et peccator недооценивает преображающую силу божественной благодати и мешает увидеть центральные моменты в нравственной позиции Павла. Ведь Послание к Римлянам не заканчивается 3-й или 7-й главой. И муки, о которых идет речь в Рим 7, едва ли представляют собой описание нормальной христианской жизни [69] [69] См. убедительные аргументы в Kummel 1929 и Stendahl 1976. Относительно современного анализа этих вопросов см. Dunn 1988 (vol. 1), 374-412. . Скорее, это опыт существования «в Адаме» или под Законом, или сразу и то и другое. Обратим внимание на хвалу в Рим 7:25а («Благодарю Бога через Иисуса Христа, Господа нашего»). За что благодарит Павел? Не просто за прощение. Он радуется освобождению от уз и паралича, которые ранее мешали исполнять волю Божью.

Итак, нет ныне никакого осуждения тем, которые во Христе Иисусе. Ибо закон духа жизни во Христе Иисусе освободил тебя от закона греха и смерти. Ибо Бог сделал то, что Закон - слабый из-за плоти - сделать не мог: послав Своего собственного Сына в подобии греховной плоти и как жертву за грех [70] [70] О переводе выражения peri hamartian см. Wright 1991, 220-225. , Он осудил грех во плоти, чтобы справедливое требование [dikaioma] Закона исполнилось в нас, живущих не по плоти, но по Духу(Рим 8:1-4; выделено мной - P.X.).

Решающий переход происходит в ст. 4: назвав смерть Христову «жертвой за грех», полагающей конец «осуждению» Божьему, Павел утверждает: Святой Дух - источник силы, дающий народу Христову в своей жизни исполнять подлинный смысл Закона. Конечно, эсхатологическая оговорка остается в силе: настоящее время - время страдания и ожидания, а не однозначного триумфа (Рим 8:17-30). Однако нельзя упускать из виду суть того, о чем говорит апостол: Бог уже действует в церкви, уже преображает жизни, уже дает возможность ранее недостижимого послушания. Этот мотив преображения Духом встречается у Павла неоднократно (напр., Рим 12:1-2; 1 Кор 6:9-11; 2 Кор 3:12-18; Гал 5:16-26).

«Бог производит в вас и хотение и действие по Своему благоволению» (Флп 2.12-13) [71] [71] Кафолическая традиция (в т.ч. Уэслианское движение) всегда подчеркивала этот аспект Павловой мысли к неудовольствию лютеранских и реформатских богословов. . Проглядеть столь существенную богословскую тему у Павла можно только в том случае, если априорно предположить, что учение об оправдании лишает послушание религиозного значения [72] [72] См. Hays 1992 и приведенную там литературу. . Сам же Павел говорит, что цель его благовествования - добиться «послушания веры» среди язычников (Рим 1:5).

В такого рода отрывках предполагается особое место нравственного поведения в отношениях Бога и человека. Послушание - это следствие спасения, а не его условие. Святой Дух - не богословская абстракция, а проявление обновляющего Божьего присутствия в общине. Откликнувшиеся на благовестие вошли в сферу силы Духа, где они преображаются и обретают силы для послушания.

Конечно, Дух может действовать и через Писание, и через учение самого Павла, и через посланников Павла к церквам (см., напр., Флп 2:19-30), и через общинное богослужение. Однако в основе всего лежит непосредственное воздействие силы Духа. Павел не считает, что нравственной жизни можно добиться через контроль разума над страстями (как у философов-платоников) или только благодаря силе воли или способностям. «Те, кто во плоти, Богу угодить не могут» (Рим 8:8). Послушание становится возможным только потому, что Бог одолел силу греха и начал преображать верующих в образ Иисуса Христа. «Мы же все, открытым лицом, как в зеркале, взирая на славу Господню, преображаемся в тот же образ от славы в славу; ибо это исходит от Господа, Духа» (2 Кор 3:18; выделено мной - Р.Х.).

(Г) Вывод: наш рассказ в рассказе о Христе.Подведем итоги. С точки зрения Павла, верующая община вовлечена в рассказ о преображении Богом мира через Иисуса Христа. Поэтому для Павла выносить нравственные суждения означает просто увидеть свое место в эпическом рассказе об искуплении. У апостола нет четкого разделения между богословием и этикой, поскольку его богословие - повествование о преображении Богом своего народа в образ Христов.

В этом рассказе все указывает на смерть и воскресение Иисуса как на центр веков: ветхий космос подошел к концу, и в настоящее вошла обновляющая эсхатологическая праведность/справедливость Божья. Это явление божественной справедливости подтверждает нерушимость обетовании Израилю: Бог призывает общину Завета и через нее творит любовь и истину. Павел утверждает: прочтение Торы в свете новой общины во Христе впервые обнаруживает ее подлинный смысл, и исполнение свое она обретает в верующей общине, чье призвание - возвещать и воплощать это исполнение.