Ланкаватара сутра

(4) Праджняпарамита-сутра . Как полагают большинство философов-махаянистов, это один из первых текстов Махаяны, направленный против казуистической схоластики ранних буддийских учёных и представляющий нам концепцию Пустоты или Отсутствия ( Шуньята ), благодаря которой устраняются последние из привязанностей. Оставаться уединённым в Пустоте и даже — посреди Пустоты, исчезающей вокруг: таков способ совершенного освобождения, предложенный Праджняпарамитой. Это было достаточно ясным заявлением со стороны приверженцев Махаяны. И обращалось оно преимущественно к рассудку, а не только к мистическому [опыту]. В то время как Аватамсака наполняла вселенную воображаемыми вещами, вплоть до мельчайшей из её частиц, Пражняпарамита уничтожала буквально всё во вселенной, становящейся отныне поистине беспредельно Пустотной. И на протяжении шестиста свитков сутры нас убеждают не бояться [этого полного Отсутствия], не теряться перед этой безбрежной Пустотой. Усомнившись же в [истинности] этого евангелия совершенной Пустоты, мы, как утверждает Будда, не сможем стать достойными последователями Махаяны.

(5) Вималакирти-сутра ( Vimalakīrti-sūtra ). Это — шедевр, драма [идей], обладающая изрядными литературными достоинствами, в силу чего она была куда более читаемой мирянами, нежели другие буддийские сутры. Назначение этой сутры — избавить нас от нечистой оболочки привязанностей, в которую мы оказались укутанными с тех пор, как осознали существование внешнего мира. Ещё одна важная особенность этой сутры — то, что главный персонаж в ней не Будда, а состоятельный мирянин по имени Вималакирти. Этот искушённый в полемике пожилой философ посрамляет всех шраваков и бодхисаттв (за исключением их главы Манджушри), явившихся к нему, чтобы вступить с ним в спор по поводу глубочайших истин буддизма. Манджушри же выступил [в этом диспуте] достойным оппонентом этого мирского ученика Будды. Что следует отметить в этом махаянском повествовании особо, — это [следующий из него вывод,] что в буддизме для достижения просветления не требуется вести бродячую [нищенскую] жизнь, подобно бхикшу [118] Бхикшу, bhikshu — букв. «нищий, просящий милостыню»: в индуизме — четвёртый этап/ашрам жизни, когда человек полностью посвящает себя аскетизму и питается лишь благодаря милостыне. ; то есть, образ жизни домохозяина [119] Домохозяин, букв. gŗhastha — gŗha («слуга; дом, жилище; семья») + -stha («находящийся где-либо; поглощенный, занятый; преданный») = «посвятивший себя семье, дому». столь же благодатен и чист, как и путь нищенствующего.

(6) В этом отношении знаменательна также Шримала-сутра ( Śrimālā-sūtra ), поскольку в ней царица Шримала, вдохновлённая мудростью и могуществом Будды, произносит величественную проповедь, повествующую о Татхагата-гарбхе. [Таким образом,] о Махаяне можно сказать, что она явилась [своего рода] протестом мирян и мирянок против аскетического духа, получившего распространение среди ранних последователей буддизма.

(7) Сукхавативьюха-сутра [120] Сукхавативьюха-сутра, Sukhāvatī-vyūha-sūtra — букв. sukhāvatī («земля блаженства» — земля будды Амитабхи) + vyūha («явление», а также — «описание») + sūtra («сутра, священный текст») = «Сутра о явлении [либо — описании] земли блаженства». . По своему воздействию на людей Востока эта сутра значительно отличается от других сутр, поскольку именно она пробудила в их религиозном сознании аспект веры, уходящий своими корнями в общую философию Махаяны. Внешне вера в Будду Амитабху [121] Амитабха, Amitābha (букв. «неизмеримое сияние») — имя одного из будд традиций Махаяны и Ваджраяны. очень сходна с верой в Христа, однако основные идеи, [послужившие её основой,] ощутимо отличаются. [К примеру,] школа Йодо [122] Йодо, яп. Jodo — букв. «путь посоха»: разновидность боевого искусства — умение использовать короткую трость против нападающего, вооружённого мечом. не могла бы возникнуть на какой-либо иной основе, отличной от буддизма Махаяны. В Японии эта боевая традиция достигла высочайшего совершенства, знаменуя собою целую духовную эпоху в истории восточных религиозных традиций.

(8) Паринирвана-сутра [123] Паринирвана-сутра, parinirvāṇa-sūtra — букв. pari- («совсем, полностью») + nirvāṇa («выход из колеса перерождений») + sūtra («сутра, священный текст») = «Сутра об окончательном выходе из колеса перерождений». . Некогда, на начальном этапе формирования китайского Буддизма она послужила основой [появления] школы Нирваны. Важнейшее из излагаемых в ней положений — природа Будды присутствует в каждом из нас. В Китае до распространения этой сутры верили, что существует разряд людей, именуемых [на санскрите] ишшанти [124] Ишшанти, icchanti = «[те, что] хотят, хотящие»: от iṣ = («искать, стремиться к»). , не обладающих природой Будды, а потому для них навечно закрыт путь к просветлению. Однако вера в это полностью исчезла когда обратное утверждение было найдено в сутре, провозглашавшей, что «во всех существах есть нечто, являющееся истинным, реальным, вечным, самовластным и неизменным — его именуют “Я”, хотя оно совершенно отлично от того, что обычно понимают под этим философы. Это “Я” — Татхагата-гарбха, природа Будды, существующая в каждом из нас и обладающая такими добродетелями как постоянство, блаженство, свобода и чистота».

(9) Все эти и другие сутры Махаяны, как может показаться, исчерпывают множественные аспекты [учения] этой ветви буддизма, но необходимо заметить, что простого [рассудочного] понимания для буддиста недостаточно и без самовыявления [природы Будды] все наши умозрительные представления ровно ничего не стоят. Тому, чтобы рассказать нам об этом, как раз и служит Ланкаватара-сутра, и основатель дзэн-буддизма Бодхидхарма, использовал этот текст весьма эффективно, поскольку именно благодаря ему возникла особая ветвь буддизма, известная под названием дзэн или чань , развившись [в дальнейшем] в Китае и Японии. И хотя дзэн, известный сегодня, во многом отличен от проповеданного Бодхидхармой около пятнадцати столетий назад, сам дух этого учения остался на Востоке неизменным. И его красноречивым воплощением является Ланкаватара-сутра. Здесь, однако, нет необходимости вдаваться в детальный анализ её содержания, поскольку именно этому целиком посвящена моя недавно изданная книга «Исследования Ланкаватара-сутры». Её достаточно для того, чтобы слегка прикоснуться к характерным особенностям этого священного текста, доставившего нам своё особое послание, отличное от тех, что содержатся в сутрах, упомянутых выше.

Нет никаких сомнений, что как по времени, так и по своим основам Ланкаватара тесно связана с «Пробуждением веры в Махаяну» ( Махаянашраддхотпада ), обычно приписываемым Ашвагхоше [125] Ашвагхоша или Асвагхоша (Aśhvaghoṣa) — индийский буддийский поэт, проповедник, драматург; годы рождения и смерти неизвестны, условно время жизни Ашвагхоши датируется пер. пол. I в. — II в. Ашвагхоша — один из виднейших представителей буддийской махаянской школы Мадхьямака или Шуньявада (см. прим. ниже); ему приписывается авторство более чем тридцати буддийских сочинений разного жанра, включая всемирно известную поэму «Буддачарита» или «Жизнь Будды» (переведена на русский К. Бальмонтом). . И хотя он, возможно, не был автором этого наиболее значимого из трактатов традиции Махаяны, существовал, безусловно, некий буддист, наделённый мощным творческим дарованием, кто, вдохновлённый тем же духом, каким пронизаны Ланкаватара, Аватамсака и Паринирвана и подобные им сутры, излил свои мысли в [тексте, получившем название] «Пробуждение веры в Махаяну». Некоторые ученые утверждают, что «Пробуждение» было создано в Китае, но эта точка зрения недостаточно обоснована.