Ланкаватара сутра

Махаяна так определяет условия, в которых пребывают все чувствующие существа: все чувствующие существа вскормлены желанием ( tṛishṇā ) как матерью, которую сопровождают услаждение ( nandī ) и гнев ( rāga [24] Вероятно, ошибка: здесь вместо rāga («страсть, любовь, влечение») должно быть dveṣa («гнев, злоба»). ), в то время как неведение ( avidyā ) подобно их отцу. Стало быть, чтобы излечиться от болезни, следует положить конец непрерывному действию этих двойственных ядов. Когда это происходит, достигается состояние, называемое [конечным] освобождением ( vimoksha ), это и есть высшее счастье. Таким образом, основной буддийский вопрос звучит так: «Как достигнуть освобождения?». Отсюда и происходит вся философская система Махаяны.

Философии Махаяны будет посвящён следующий абзац. А здесь я хотел бы сказать несколько слов о важнейшем психологическом событии, именуемом в Ланкаватаре и другой махаянской литературе паравритти ( parāvṛitti ). Буквально паравритти означает «поворот», «обращение вспять» или «изменение», а по сути речь идёт о духовном изменении или преображении, происходящем в уме-сознании, особенно — происходящем внезапно. В своих «Исследованиях Ланкаватары» я назвал его revulsion [«внезапным изменением»], которое, как можно будет заметить, до известной степени соответствует тому, что среди психологов, занимающихся исследованием религий, называется «обращением».

Следует отметить особо, что Махаяна настаивает для своих последователей на необходимости пережить это психологическое преображение реально. Простого интеллектуального постижения истины для буддиста недостаточно, истина должна быть воспринята непосредственно, лично пережита, постигнута интуитивно, поскольку тогда она наполнит жизнь практикующего и, стало быть, сам ход его жизни будет определяться истиной.

Это паравритти, согласно Ланкаватаре, происходит в Алая-виджняне ( ālaya-vijñāna ) [25] Санскр. ālaya-vijñāna = ālaya «вместилище, сокровищница» + vi- («раз-/рас-») + jñāna («знание, сознание») = «вместилище различающего сознания». или Всесохраняющем уме, который, как предполагается, стоит за нашим основанном на опыте личностном сознанием. Алая — метафизическая сущность, недоступная никакому психологическому анализу. То, что нам обычно известно об Алае, это её действие через относительный ум [26] Относительный ум — под относительным понимается обычный или различающий ум, в отличие от ума абсолютного или Алая-виджняны. . Махаяна называет этот аспект Алаи нечистым или загрязнённым ( klishṭa [27] Санскр. klishṭa = букв. «испорченный, повреждённый». ) и рекомендует очиститься от него, чтобы пережить паравритти для достижения предельной реальности.

Другим аспектом паравритти будет, соответственно, очищение ( viśuddhi [28] Санскр. viśuddhi — букв. vi («из двух частей, двойной») + śuddhi («очищение») = «полное очищение». ). В буддизме очень часто используются термины, связанные с окрашиванием, при этом очищение или освобождение от любой окраски означает, что Алая полностью избавлена от двойственных загрязнений или истечений ( āsrava [29] Санскр. āsrava — букв. ā (предглагольная приставка направления движения «к, по направлению») + srava («истечение, струение») = «дверь, открытая текущей воде», также — «беда, несчастье». ), то есть, Татхагата исполнил свою работу очищения ума-сознания чувствующего существа, которое прежде было не в состоянии сознавать собственные единость [с миром] и всеобщность. Быть чистым означает пребывать тождественным собственной индивидуальности или самосущей природе ( svabhāva ). [Иначе говоря,] хотя паравритти является переживанием психологическим, тем не менее, оно сохраняет и [определённый] интеллектуальный оттенок, как и большинство буддийских терминов.

Если паравритти является переживанием, а не просто интеллектуальным постижением, очевидно, что внутренняя дисциплина играет важную роль в жизни буддиста. На этом настаивает и Ланкаватара, что следует из таких её рекомендаций как «не полагаться на других» ( aparapraṇeya [30] Санскр. aparapraṇeya — букв. a-para («не иметь [спереди или сзади]») + praṇeya («ведущего, направляющего»). ), «преодолевать себя» ( śikshitavyam [31] Санскр. śikshitavyam — букв. «наставляй/совершенствуй себя». ) и т. п. Но при этом мы не должны забывать и то, что в Ланкаватаре подчёркивается потребность в силе Будды, которой наделяются бодхисаттвы в ходе их восходящего духовного развития, а также для выполнении великого дела спасения мира. Не имей они такой постоянной поддержки сверхъестественной силой Будды, они быстро низошли бы до уровня философов [32] Этим термином Д. Судзуки переводит санскр. tīrthya — букв. «[пролагающий/указующий] путь», в буддизме — именование ложных наставников, а также приверженцев иных учений/воззрений. и шраваков ( śrāvaka ) [33] Санскр. śrāvaka — букв. «слушающий, слушатель», также — «[рядовой] ученик». и никогда не смогли бы достигнуть полного просветления, как и не обрели бы возможности распространять учение о всеобщем спасении. Действительно, когда пожелает Будда, даже неодушевленные объекты вроде гор, лесов, дворцов и т. п. откликаются на его призыв, а тем более — бодхисаттвы, являющиеся его духовными наследниками!

Учение об адхиштхане [или покровительстве] обретает ещё большее значение, если принять во внимание влияние, оказанное буддизмом Махаяны на доктрину спасения благодаря исключительно вере. Силу изначальных обетов бодхисаттвы также можно полагать исходящей от Будды. Если возможность просветления связана с покровительством ( адхиштханой ) или сверхъестественной силой ( прабхавой ) Будды, то происхождение всех чудес, имеющих место благодаря просветлению, должно возводиться, в конечном счете, к истоку самой Буддовости.

Во всяком случае, махаянская идея о Будде, способном передавать свою силу другим, знаменует одно из значительнейших отступлений [от канона], позволивших Махаяне отделиться от так называемого примитивного или изначального буддизма. И как только Будда был признан способным оказывать покровительство- адхиштхану , следующим шагом, который вполне логично должны были совершить его последователи, должна была стать идея искупления страдания. Наделение другого некой силой — идея позитивная, в то время как страдание во имя другого может быть признано идеей негативной. И хотя последняя, как ни странно, отсутствует в Ланкаватаре, — Гандавьюха [34] Гандавьюха (gaṇḍavyūha) или Гандавьюха-сутра — заключительная часть куда более объёмистой Аватамсака-сутры или «Сутры цветочной гирлянды». , как и Праджняпарамита [35] Праджняпарамита (prajñāpāramitā) или Праджняпарамита-сутра (полное название — «Ваджраччхедика праджняпарамита сутра» [«Сутра совершенной мудрости, рассекающей... как удар молнии»], она же — «Алмазная сутра»). весьма красноречивы в изложении концепции искупления страдания. Согласно этой концепции, сколь бы глубоким ни было страдание, оно может быть передано другому, если последний искренне пожелает, исходя из бескорыстной и всеобъемлющей любви, принять это страдание на себя, так что реальные страдающие не только освобождаются от страданий, но и избавляются от их неблагоприятных последствий, тем самым обретая возможность более легко и успешно продвигаться к достижению счастливой жизни. Всё это идёт категорически вразрез с концепцией индивидуальной ответственности. Но подлинно верующие нуждаются в этом искупительном страдании для собственного духовного развития.