Н. И. Сагарда - Лекции по патрологии I—IV века

Сделавшись христианином, Тертуллиан всю свою деятельность и весь свой талант отдал на служение Церкви. Среди гражданских войн, последовавших за смертью Коммода, в Африке с новой силой поднялись гонения на христиан. В это именно время начинается христианская деятельность Тертуллиана. Прежде всего он обращается против язычников: чрезвычайно смело он бросает в лицо магистрату Карфагена и обществу две обвинительные речи. Он требует пересмотреть дело христианства, оспаривает пункт за пунктом обвинения и клеветы, доказывает нелепость общего предубеждения против христиан, раскрывает противозаконность судопроизводства над ними. Он переходит даже в наступление, обращает против язычников все их обвинения, высмеивает их мифы и противоречия в них, языческий культ. Возбужденный борьбой и успехом, он нападает потом на других врагов Церкви — иудеев и еретиков, с которыми он боролся всю свою жизнь. Сделавшись пресвитером, он посвящает себя наставлению верных посредством речей и трактатов всякого рода, разражается против злоупотреблений, разрешает проблемы морали и дисциплины. Всех своих противников он преследует убийственной иронией.

Представляется удивительным и непонятным, что Тертуллиан, несмотря на такую энергичную деятельность по защите христианства против язычников, среди кровавых и систематических гонений, поражавших африканскую Церковь, ни разу не был привлечен к суду: ни сам он, ни кто-либо из церковных историков ничего не говорят об этом. Он не скрывался. В 197 г., когда темницы Карфагена были переполнены христианами и многие из верующих были казнены, Тертуллиан выбрал именно этот момент, чтобы опорочить все, что было дорого для язычников, поглумиться над их богами и законами, осудить то, что все рассматривали как наибольшее доказательство политической благонадежности — жертву на алтарях императоров. Он не был человеком, который способен был отказаться от авторства тех произведений, в которых не было пощады ни начальству, ни обществу.

От внешних врагов Церкви Тертуллиан обратился против нее самой, собственно против ее предстоятелей. Он упрекал их, в сущности, в том, что они были слишком рассудительны, остерегались во всем преувеличений, не толкали верующих на неуместные манифестации, не жертвовали всем для возвышенного идеала, приближали христианство к земле, чтобы лучше вкоренить его. Тертуллиан принадлежал к разряду тех людей, которые в проведении овладевшей ими идеи не останавливаются перед крайними выводами. Привыкший говорить свободно по всем вопросам, он незаметно пришел к оспариванию авторитета епископов и клира, к защите для каждого верующего права иметь свое мнение и с ним сообразовать свое поведение. Все это принесло свои плоды при знакомстве Тертуллиана с монтанизмом, поставившим своей задачей борьбу с обмирщением Церкви. К концу II в. монтанизм проник в Африку, вызвал споры в лоне карфагенской Церкви и мало-помалу привел к резкому разделению на две партии. Тертуллиан увлечен был строгими нравственными требованиями монтанистов и увидел в них истинных преемников первенствующих христиан. Трудно объяснять переход его в монтанизм только его темпераментом; разрешение этого вопроса скорее заключается в том, что «новый закон» традиционного христианства казался Тертуллиану недостаточным в области морали и что Параклит дает дополнение к нему. «Правило веры» должно оставаться неподвижным и неизменным, а Параклит должен присоединить к нему, соответственно потребностям времени, новую дисциплину. По сообщению блж. Иеронима (De vir. ill. 53), Тертуллиан примкнул к монтанизму, когда достиг середины своей жизни. В своих произведениях приверженцем нового учения он выступает с 207 г. (Adv. Marcionem I, 29 [802]). Окончательно Тертуллиан отделился от Церкви не ранее 213 г. Иероним говорит, что поводом к отделению послужила зависть и оскорбления римского клира [(De vir. ill. 53)]. Но в собственных произведениях Тертуллиана на это нет никаких указаний; между тем он едва ли умолчал бы, если бы это было так.

Беспокойный духом, неутомимый борец, неисправимый спорщик, Тертуллиан окончил разрывом со всем миром: он не нашел успокоения и в монтанизме; по крайней мере, и в нем он основал свою секту или партию тертуллианистов, которая имела в Риме свою базилику, — партия продолжала существование до дней Августина (August., De haeres. 86). Со времени отпадения в монтанизм Тертуллиан не переставал нападать на кафолическую Церковь.

О последних годах жизни Тертуллиана источники не сообщают никаких сведений. Последние полемические произведения его написаны около 220 г. С этого времени следы его теряются. Иероним весьма осторожно сообщает предание, что Тертуллиан дожил до весьма глубокой старости (De vir. ill. 53: fertur vixisse [usque] ad decrepitam aetatem).

Тертуллиан был необычайно плодовитый писатель. Примечательная особенность его жизненного течения, что каждый шаг его вперед обозначал разрыв с прошлым, сказалась на Тертуллиане и как писателе. Обладая широким образованием и выдающимися знаниями в области истории, философии и юриспруденции, он по переходе в христианство стал с презрением относиться ко всякой эстетической культуре и особенно довольно часто и энергично выражал свою ненависть к светской науке. Однако в своей литературной деятельности он использовал приобретенные познания для многосторонней литературной борьбы, какую вел в течение всей своей жизни. Тертуллиана признают оригинальнейшим и индивидуальнейшим писателем доникейской эпохи, так как едва ли какой-либо другой писатель умел наложить на свои произведения столь неизгладимую печать своего «я». Его острый ум, глубокое, всегда возбужденное чувство и живая фантазия придают его произведениям исключительный, им только свойственный характер. Их отличает поразительное богатство мыслей, и Викентий Лиринский не далек от истины в своем суждении о Тертуллиане, что у него quot paene verba, tot sententiae [почти сколько слов, столько же и мыслей (Commonitorium 18)]. Особенно примечательна его способность к сжатой и точной формулировке догматических и нравственных истин, и латинское богословие в этом отношении весьма многим обязано его гению. Стиль сочинений Тертуллиана всецело отражает характер их автора. Если сферой его жизни была борьба — борьба с другими и борьба с самим собой, то и все сохранившиеся произведения его служат верным отражением этой борьбы: всюду он сильный противник, полный огненного красноречия, тяжеловесной логики, которая нередко как бы издевается над здравым смыслом, и язвительной сатиры; его деспотическая диалектика всегда ослепляет, хотя довольно часто не выдерживает прикосновения спокойной критики. Он нередко в своих выводах идет гораздо дальше, чем сколько позволяют его доказательства. Своей иронией он больше огорчает и вызывает на противоречие, чем убеждает и примиряет. Он — враг всяких компромиссов. Выражения Тертуллиана кратки и энергичны. К греко-римскому совершенству внешней формы он не имеет чутья и отвращается его: он пишет шероховато и неклассически, часто темно и неудобопонятно. Он любит употреблять народные выражения и не останавливается перед образованием новых слов, восполняя, таким образом, латинский лексикон. Так как он первый писал о догматических предметах на латинском языке, то он должен был создавать для этого богословскую терминологию, и для западного христианства он является действительным творцом его языка.