Наталья Степанова - 200 заговоров сибирской целительницы на успешное ведение хозяйства

Итак, сначала унять кровь:

Два брата камень секут, две сестры в окошко глядят, две свекрови в воротах стоят. Ты, сестра, отворотись, а ты, кровь, уймись. Ты, брат, смирись, а ты, кровь, запрись. Брат бежит, сестра кричит, свекровь ворчит. А будь, мое слово, крепко на утихание крови по сей час, по сию минуту. На закрытие раны край с краем, кожа на кожу, шерсть на шерсти, все должно зарасти. Аминь.

Читают на убывающий месяц:

Месяц убывает, с собой забирает. Месяц уходит, перелом проходит. Месяц новый придет, кость у моего пса зарастет. Ключ, замок, язык. Аминь. Аминь. Аминь.

Читают по весне на улей, когда начинают пчелы роиться. Меду будет всегда полно.

В церкви небесной стоит стол хрустальный, на столе брачная чаша стоит, в этой чаше мед налит. Кто бы его ни пил, до дна не выпивает, мед в чаше не убывает, а больше еще прибывает.

Так бы и в мои ульи мед пчелы таскали, соты наполняли, чаши наливали. Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.

Чтобы пчелы не погибали, носили много меда.

Господь пчелу не для погибели, а для радости, малым детям на сладости. Чтоб им хорошо у меня жилось, чтоб много меда у меня велось. Аминь.

Пчелы роятся, пчелы плодятся, пчелы смирятся. Стану я на воск против дальней стороны и слышу шум и гул пчел. Беру я пчелу роя, окарая, сажаю в улей. Не я тебя сажаю, сажают белые звезды, рогоногий месяц, красное солнышко. Сажают тебя, укорачивают. Ты, пчела, ройся, у (такого-то) на округ садись. Замыкаю я тебе, матко, все дороги ключом, замком. И бросаю свои ключи в океан-море, под зеленый куст. А в зеленом кусте сидит всем маткам — матка старшая, держит жало, жалит непокорных пчел; а будете не покоряться моим словам, сошлю я вас в океан-море, под зеленый куст, где сидит матка, всем маткам — матка старшая. И будет за ваше непокорище жалить вас жалами. Слово мое крепко. Аминь.

Обходят вокруг ульев слева направо и читают:

Корень в земле, огонь в костре, вода в реке, крест на мне, пчела в своем тереме. Ключ, за мок, язык. Аминь.

Читают на пороге дома перед походом в лес на охоту и чтобы никто не видел.

Пойду в лес, затворю эту дверь. Я в лес, а ко мне зверь: сохатина, зайчатина, медвежатина и вся лесная рать, чтоб мне, рабу (имя), домой забрать. Аминь.

Делая пыж, сказать три раза:

Аcxa! Асха! Направь мой свинец без промаха в то животное, которое я схочу застрелить.

Сколь много в воде рыбы бьется, сколь долго она не переведется, так и мне таскать домой рыбу, не перетаскать, ловить рыбу, не переловить. Ключ, замок, Нептуну под бок. Аминь.

Идет Фома, несет рыбу, а с ним я, (имя), и удача моя. Ключик мой несу домой, несу свою снасть, рыбе страсть. То, что из воды вынимаю, на заговор закрываю. Ключ, замок, удача и рыба на порог. Аминь. Аминь. Аминь.

Ходить следует всегда в одной и той же одежде. Наговаривают раз в полнолуние так, чтобы совпало четное число.

Заговоренные этим заговором имеют улов и не попадаются рыбнадзору.

Свою одежду не дают надевать другому лицу, не хвастают уловом и не говорят о том, что предприняли, чтобы была удача.

Идет Адам дорогой, несет в руках колоду. Порох — грязь, дробь — прах, он меня не убьет, а от моего выстрела не уйдет.

Как матушку-землю не видно и не слышно, и духу от нее никакого нет, бежали бы зайцы своими следами, бежали бы да скакали, прямо в мою милую снасть попадали. Не урочься, заяц, не урочься, моя милая снасть.

Читать идя на охоту — всего добудешь без труда.

Стану благословясь, пойду перекрестясь. Стоит огненный столб, на столбе жар-девица, охотничья птица, а к ней идут и бегут, сползаются и слетаются соболя и бобры, зайцы и лисы, белки и перепела и всякий народ лесной. Так бы и передо мной все сбегались и слетались, на очи мои попадались и шли под мое ружье. Аминь.

Мать-земля, избыть «царя»-железо пуще старого, крепче досального. Во веки веков. Аминь.

Если у вас не все ладно в доме, например деньги перестали водиться или какие другие неприятности одолели, поступите так: в новолуние заведите опару и замесите тесто. Как только тесто подойдет, поставьте его в печь. Встаньте к печи задом в одной юбке на голом теле. Поднимите подол выше колен и скажите:

Как ты, печь, хлеба поднимаешь, так и добро в моем доме подними. Аминь.

Когда хлеб будет готов, съешьте его сами. Чужим этот хлеб отдавать нельзя!

Из письма: «Я сдала комнату квартиранту, мужик он непьющий, простой, но имеет привычку свистеть. Свистит с утра до вечера. Как-то я спросила его, зачем он все время свистит. Он сказал, что его за эту привычку уже из двух квартир выгнали, сказав, что он им из дома домового высвистел, а от этого у хозяев всякие беды пошли. Прожил он у меня этак с месяц. Я на его свист не реагировала, так как у меня слух слабый…

Но вот стала я замечать, что начали у меня плохие дела твориться: кошка ушла из дому, корова родила мертвого теленка, потом заболела и сдохла. Каждый день цыплята терялись, а то и подыхали.

Потом перегорел холодильник, телевизор стал показывать одни полоски. А в субботу в бане вспыхнул пожар. За один месяц случилось столько, сколько не было за всю жизнь. Я перестала ночью нормально спать. Кручусь, ворочаюсь, а сна и покоя нет. Пришла соседка и говорит:

— У тебя как-то страшно.

Я ее спрашиваю:

— Что страшно-то?

Она отвечает:

— Не знаю, как в пустой могиле жутко. — И ушла, не стала сидеть.

Пошла я до здешней знахарки, отнесла ей курочку, уговорила прийти ко мне, пошептать на дом, чтобы уладить непорядок. Ведь раньше моя хата аж светилась. Я люблю свой дом, люблю порядок. Двор всегда вымету, цветы выращу, хату, хоть снаружи, хоть изнутри, подбеливаю всегда. Шторочки выбитые накрахмалю. А тут гляжу, вроде все то же, а так плохо.

Пришли мы ко мне со знахаркой (Дарьей ее зовут), а она мне и говорит:

— Слушай, а ведь домовой тебя бросил. Это плохой знак, можешь и преставиться, если тоска начнет давить.