А. Амман - А. Амман Путь отцов

Возможно, молодого карфагенского адвоката особенно поразила политическая жизнь Империи, годы анархии, постоянные военные перевороты, словно в какой‑нибудь теперешней латиноамериканской республике. Он мог заметить, что только римская администрация, соблюдение порядка и иерархии еще удерживали на плаву тонущую Империю.

Киприан родился в Африке, предположительно в Карфагене, в начале III–го столетия. Родители его были;, богатыми язычниками. Он получил обычное по тем временам образование и сделался ритором. Позднее в письмах к Донату он сам признавался, что юность его была не слишком целомудренной, не вдаваясь, однако, в подробности мимолетных увлечений тех лет.

НОВООБРАЩЕННЫЙ

Он был уже известным ритором, когда обратился в христианство при посредстве старого карфагенского священника Цецилия. Тот лишь вложил ему в руки Библию, остальное довершила благодать. Борьба с собой однако нелегко далась этому молодому мирянину, привыкшему к роскошной жизни. Он рассказывал об этом в письме к Донату, послужившем вступлением к «Исповеди»: «Я бродил вслепую в ночной тьме, меня швыряли волны моря житейского, я плыл наудачу, не сознавая своей жизни, чуждый свету и истине. Тогда я был таков, что вера в благость Божию и упование на спасение стоили мне трудов и сомнений. Как же это человек может возродиться для новой жизни крещением в воде живой, преобразиться, расстаться с собой прежним и, не изменившись телесно, изменить душу и жизнь?» (К Донату, 3–4).

Это обращение наделало шуму в Карфагене. Перемена была совершенная и бесповоротная. Киприан ничего никогда не делал наполовину. Он, подобно Оригену, удалился от всего мирского, соблюдал воздержание и читал лишь Писание и Тертуллиана. С тех самых пор он исключил языческих авторов: ни одной цитаты из них мы не находим в его сочинениях.

Киприан раздал почти все свое имущество бедным и принял крещение. Карфагенская церковь отнеслась к нему по–особому: он был рукоположен в конце 248 или в начале 249 г. и избран городским епископом «присуждением Господним и решением народным». Предпочтя его множеству священников, народ рассудил правильно. По всему, он был предназначен первенствовать: прозорливый и сдержанный, снисходительный и твердый, к тому же качества предстоятеля соединялись в нем с любовью к Церкви. Он сразу занялся укреплением дисциплины и реформой нравов. Но его пастырская деятельность была оборвана свирепым гонением императора Деция уже в первые месяцы 250 г.

ЕПИСКОП В ТРЕВОЖНОЕ ВРЕМЯ

Это было потрясением. Во времена затишья и безопасности обратились многие. Немало неофитов из купцов и чиновников вели прежнюю беззаботную жизнь. В среде случайных христиан началась паника, и они поспешили к жертве в Капитолий, не дожидаясь, пока их туда погонят. Именитые граждане волокли за собой рабов и колонов, женатых — с женами, стариков с малыми детьми. Шли туда и священники, и епископы. Ловкачи ухитрялись не приносить жертвы, а обзавестить свидетельствами о благонадежности.

Тем временем епископ укрылся в окрестностях Карфагена, заботливо опекая свою паству. До нас дошло около двадцати его писем того времени. Это выжидание длилось около четырнадцати месяцев; в Риме и в Карфагене к этому отнеслись недоброжелательно. В письмах он оправдывает свое поведение.

Возвратившись, он принялся улаживать трудные дела. Во время гонений многие отступились от христианства. Те, у кого было неспокойно на сердце, искали возвращения к Церкви без особенного покаяния. Другие предъявляли свидетельства о благонадежности и надеялись на скидку.

Мягкий в обхождении, Киприан в серьезных случаях был несгибаем и даже суров. Он отлучил от церкви главарей оппозиции — недовольных священников, сгруппировавшихся вокруг мирянина, некоего Фелициссимуса, и наложил на отступников тяжкое покаяние, сообразное провинности. Собор утвердил решения Киприана.

Африканских христиан ожидали новые испытания: в ответ на массовые похищения нумидийских собратьев по вере епископ организовал сбор средств для их выкупа; началась эпидемия, виновниками которой считали христиан. И снова епископ не только поддерживал в народе мужество, но и призвал помогать страждущим без различия вероисповедания, чем снискал уважение многих язычников. От тех времен до нас дошла книга «О смертности», где стоицизм, заставляющий вспомнить «Чуму» Камю, дополнен христианским упованием тех, кто желал «скорее воссоединиться с Христом».

Последние его годы были омрачены раздорами с папой Евтихием по поводу крещения, совершенного еретиками. Киприан, вслед за Тертуллианом, не признавал в этом вопросе никаких уступок и вместе с епископами Малой Азии объявил такое крещение недействительным. Он созвал собор, и тот утвердил африканский обычай повторного крещения обращенных еретиков. Престиж епископа возрастал, ему несколько раз приходилось вершить третейский суд в испанских и галльских делах. Взоры всего Запада были обращены к Карфагену, как столетием позже — к Гиппону.

Спорный вопрос о крещении еретиков показался папе удачным случаем для утверждения примата римской епархии. Он был провозглашен без малейших обиняков. Папа противопоставил африканским доводам римскую традицию как вселенскую. Отрывистая команда из Рима пришлась не по нраву африканцам. Киприан созвал новый синод. С дипломатическим тактом председательствовавший карфагенский епископ призвал собратий свободно высказывать свои мнения. «Каждый из нас в свою очередь выскажет соображения об этом деле, не притязая ни на осуждение, ни на отлучение тех, кто с ним несогласен». Здесь явный намек на римское самовластие.

Смерть пары Евтихия, а затем мученическая кончина Киприана положили конец раздорам, которые могли обернуться бедой. Пока они длились, Киприан переживал конфликт между чувством и долгом. Он признавал, что «престол Петра есть краеугольный камень единения священства», то есть всеединства Церкви. Он считал символическим выражением церковного единства бесшовное облачение и слияние пшеничных зерен и виноградных гроздий в хлебе и вине причастия. Но во имя единства Церкви, которое он ставил превыше всего, он утверждал единую веру и единое крещение, совершаемое Церковью, ибо лишь она есть избранница Христова.

Не меньшее значение, чем сами принципы, имело для Киприана проведение их в жизнь. Владыка и поборник порядка, он настаивал на уважении к людям, и ему претило голое администрирование, низводящее Церковь до уровня мирского сообщества.

СОЧИНЕНИЯ

Литературное наследие Киприана обширно. В нем скорее сказывается пастырь, озабоченный своей ответственностью, нежели сочинитель, пекущийся о литературном имени. В письменной форме он продолжал свои устные наставления и проповеди: его стихией было живое слово. Труды его представляют собой трактаты по спорным вопросам религиозной и духовной дисциплины.