Протоиерей Александр - ХРИСТОС И ЦЕРКОВЬ В НОВОМ ЗАВЕТЕ

Самое начало Деян. (гл. 1) — напряженное ожидание, «пауза» между присутствием Иисуса, описанном в Евангелии, и присутствием Святого Духа, которое обещал Иисус, покидая учеников (Лк. 24, 49).

«По определению св. Иоанна Златоуста (Беседа I на Деян.), Деян. есть книга о Св. Духе, пришествие Которого было обещано в Евангелии» [784].

Начиная со 2-й главы, где описано сошествие Святого Духа на апостолов в день Пятидесятницы, Его обильное излияние не прекращается и плодит все новые и новые христианские общины. Это и есть главное свидетельство, что в Церкви продолжает присутствовать Слово Божие — воскресший Иисус.

Лука не боится описывать действия Святого Духа как нечто осязаемое и доступное чувствам:

«Дух — это сила, которая проявляется шумом как бы от сильного ветра в виде как бы огненных языков (2, 3), которая ясно выражается в глоссолалии (2, 4; 10, 46; 19, 6). Воздействие Духа на принимающих Его вызывает изумление и зависть даже у волхва (8, 18-19). Когда в повествовании Луки кем-нибудь овладевает сила Духа, это обычно сразу выражается в экстазе. Именно поэтому он описывает нисхождение Духа столь драматически — «крещены Духом Святым» (1, 5; 11, l6), «нисшел» (1, 8; 19, 6), «излил» (2, 17-18. 33; 10, 45), «сошел» (8, 16; 10, 44; 11, 15). Отсюда и заданный в 19, 2 вопрос — «приняли ли вы Духа Святого, когда уверовали?» (ЕК) — ибо получение Духа это что-то осязаемое, что невозможно ни с чем перепутать. Поэтому проявление «обещанного Духа Святого» (2, 33, ЕК) описывается как «то, что вы и видите и слышите», где экстатическое поведение и речь учеников отождествляются с излиянием Духа!» [785].

В Лк. о Святом Духе говорится также несколько больше по сравнению с другими Синоптическими Евангелиями. Это еще одно свидетельство внутренней связи между Лк. и Деян. (двумя частями одного труда) и между земным служением Иисуса и жизнью Церкви после Его Вознесения (вплоть до сего дня).

Обратим еще раз внимание на эпизод встречи воскресшего Иисуса с двумя эммаусскими путниками (Лк. 24, 13-35). Они Его не узнают, хотя слышали «о всех сих событиях» (ст. 24), даже несмотря на то, что Он Сам «начав от Моисея, из всех пророков изъяснял им сказанное о Нем во всем Писании» (ст. 27). Узнавание происходит лишь тогда, когда Он остается с ними на вечернюю трапезу и совершает действие, ставшее церковным Таинством — преломляет хлеб (стт. 30-31. 35). Но:

Он стал невидим для них (ст. 31).

Это имеет не иначе, как церковное значение: всякий раз, когда в Церкви за Литургией преломляется хлеб, актуализуется невидимое, но реальное присутствие Господа.

Интересно, что в древности, которую еще успела застать Русская Церковь, этот момент был обозначен в последовании Литургии. Так, в русских служебниках XIII–XIV веков, которыми пользовались православные священники в Соборе Святой Софии в Новгороде, можно прочесть следующее описание преломления Хлеба (Св. Тела) перед Причащением:

А се глаголет поп, ломя тело:

Познаста ученика Господа в преломлении хлеба, и нам, Господи, даждь грешником познати Тя в животе вечнемъ [786].

Кстати, сколько дней прошло от Воскресения до Вознесения Иисуса? Кажется, сомнений быть не может: мы празднуем Вознесение на сороковой день после Пасхи, да и Лука пишет в Деян.:

... в продолжение сорока дней являясь им и говоря о Царствии Божием (1, 3).

Но если мы внимательно прочтем всю 24-ю главу Лк., где приводятся три эпизода с явлениями воскресшего Иисуса (от посещения гроба женами в первый день недели после погребения до Вознесения Иисуса на небо) и при этом обратим особое внимание на обстоятельства времени, то увидим, что все происходит в один день! Вот «хронологические» стихи 24-й главы:

1В первый же день недели, очень рано, неся приготовленные ароматы, пришли они ко гробу... 13В тот же день двое из них шли в селение, отстоящее стадий на шестьдесят от Иерусалима, называемое Эммаус... 33 И, встав в тот же час, возвратились в Иерусалим и нашли вместе одиннадцать Апостолов и бывших с ними... , 36Когда они говорили о сем, Сам Иисус стал посреди них и сказал им: мир вам... 50И вывел их вон из города до Вифании и, подняв руки Свои, благословил их. 51 И, когда благословлял их, стал отдаляться от них и возноситься на небо...

Уж кого-кого, а св. Луку — великолепного писателя, скрупулезно соблюдающего точность описаний, — заподозрить в такой оплошности (ведь о сорока днях в Деян. пишет он же ) просто немыслимо! Значит, он намеренно вводит это «противоречие» — чтобы показать надвременность пребывания воскресшего Господа в Церкви. Да и в нашей литургической жизни 40 дней от Пасхи до Вознесения — довольно условный срок: ведь мы празднуем Воскресение Христово все время, круглый год. Кроме того, 40 дней — сам по себе срок, имеющий символический смысл полноты.

«Мы истолковали это впечатление в том смысле, что Воскресение есть явление иного бытия, не знающего границ земного пространства и времени. Мы можем выразить наши наблюдения в краткой формуле: история Лк. есть временное преломление вечного» [787].

В библейской традиции действие Святого Духа ассоциируется прежде всего с пророческим служением. То сравнительно большее внимание, которое уделяется в Лк. Святому Духу (см. выше), усиливает впечатление об Иисусе как о пророке — преемнике ветхозаветных пророков. Ведь, строго говоря, именно пророки были той главной определяющей силой, посредством которой Бог говорил к Своему народу. Богодухновенность сначала Предания, а потом Писания — это вдохновение пророков Святым Духом.

Упомянутая укорененность св. Луки в библейской (ветхозаветной) традиции уже не раз проявляется и в том, что Иисус представлен как пророк, на котором почивает Дух Святой.

Так, уже начало общественного служения Иисуса выглядит как начало служения и помазание пророка. Если вновь обратиться к программной речи Иисуса в назаретской синагоге, то можно увидеть здесь многое из того, что непосредственно связано с пророческой тематикой. Ветхозаветная цитата, которую Он толкует и в которой говорится о Духе, есть не что иное, как описание пророческого призвания, помазания Духом (Ис. 61, 1-2; Лк. 4, 18-19; см. выше).

В Своем собственной речи Иисус ссылается на примеры пророков Илии и Елисея (см. Лк. 4, 25-27), недвусмысленно сравнивая Себя с ними.

Почему именно Илии и Елисея? Это тем более достойно особого внимания в силу программного, начального статуса речи Иисуса Христа.

Во-первых, личности Илии и Елисея в ряду ветхозаветных пророков все-таки особенные, выделяющиеся. Прежде всего — тем, что они вошли в Священную историю не благодаря своим пророчествам в узком, «словесном» смысле, а благодаря своим делам , точнее даже чудесам . Как следствие, это были пророки неписьменные, т. е. те, чьи речи и деятельность изложены не в отдельных книгах, озаглавленных пророческими именами (Ис., Ам. и др.), а вплетены в ткань повествования исторических книг (3 и 4 Цар.).