Святитель Тихон Задонский в воспоминаниях келейников

Записки Ивана Ефимова, как и записки Васи­лия Чеботарева, конечно, не являются цельным жизнеописанием Святителя. Лишенные строгой хронологической последовательности, они посвя­щены, главным образом, описанию отдельных, осо­бенно запомнившихся келейникам событий из жизни преосвященного Тихона, о которых они слышали из его уст или свидетелями которых были сами. В. И. Чеботарев дополнил свои личные вос­поминания достоверными рассказами о Святителе других близких к нему людей. Это драгоценные для духовной пользы читателей черты земной жиз­ни Преосвященного, фрагменты из его наставле­ний, описание благодатных видений Святителя и таинственных предзнаменований его будущей сла­вы. Записки дышат безыскусственной простотой и искренностью. Повествование, не ориентирован­ное на образец, чуждое каких-либо заимствований, сообщает всему рассказу характер чистого свиде­тельства. Многие подробности переданы авторами со слов самого святителя Тихона, с заботливым ста­ранием сохранить слова Преосвященного в точном виде и с неоднократным замечанием, что действи­тельно «таковы были святительские слова». «Цель­ное впечатление записок много говорит в их поль­зу: под их влиянием читатель отрешается от своего времени, чувствует себя на другой поч­ве, отдаленной от него и временем, и целым складом жизни, и остается зрителем живых образов и дей­ствительных картин»... [1] Православное обозрение. М., 1861. Кн. 7.

Хотя, под названием «Полное», описание жизни в Бозе почившего Тихона, епископа Воронежского, в свет и вышло [2] Имеется в виду «Полное описание жизни Тихона, бывшего прежде епископа Кексгольмского и Ладожского викария Новгородского, а потом Воронежского и Елецкого, собранное из устных преданий и записок очевидных свидетелей, с некоторыми историческими сведениями, касающимися до Новгородской и Воронежской иерархии, и с описанием всех сочинений сего пастыря», изданное в 1796 г. протоиереем Евфимием Болховитиновым (впоследствии митрополит Киевский и Галицкий Евгений). , и жизнеописатель прилагал всевозможное старание, однако он не мог совершенно в точности написать, поелику [3] Поскольку. писал понаслышке от людей. Я же, убогий, при великом оном муже с начала 1770 года начал жить и много наслышан от его святительских уст, что он о жизни своей даже с самого младенчества в свободное время, в разговорах своих, о приключениях, какие с ним случались, сказывал мне. Я же и зрителем был высокой и добродетелями украшенной его жизни. Обо всем ниже сего покажу.

Вот точно и истинно его святительские слова:

«Как я начал себя помнить, в доме, при матери нашей (отца своего я не помню [4] Святитель Тихон родился в 1724 г. в семье дьячка села Короцка, Валдайского уезда Новгородской губернии, Савелия Кириллова. ) было нас четыре брата и две сестры. Больший брат дьячкову должность отправлял [5] Исполнял. , средний же брат взят был в военную службу, а мы все еще малы были и в великой жили бедности, так что нужд­ную [6] Лишь необходимую, скудную. дневную имели пищу, и потому мать наша в великом прискорбии была о воспитании нашем. Но нашего же прихода ямщик богатый, а бездетный был. Он часто приходил к нам в дом; я полюбился ему. Он не­однократно просил меня у матушки, и так говорил: «Отдайте мне Тиму своего (ибо до пострижения в монашество именовался он Тимофеем), я его вместо сына воспитаю и все имущество мое – его будет». Мать моя, хотя и отказывала ему – жаль ей отдать меня, но крайний недостаток в пище понудил матушку отдать меня ямщику оному [7] Тому. , и она, взявши за руку, повела меня к нему, я сие хорошо помню. Большего же брата в сие время не было в доме; но как пришел он, то вопросил у сестры: «Где матушка?» Она сказала ему: «Повела Тиму к ямщику». Но брат, догнав на дороге матушку, стал перед нею на колени и сказал: «Куда вы ведете брата?! Ведь ямщику отдадите, то ямщиком он и будет; я лучше с сумою по миру пойду, а брата не отдам ямщику. Постараемся обучить его грамоте, то он, может, к какой церкви в дьячки или пономари определится». И потому матушка воротилась домой. А как в доме было есть нечего, то я у богатого мужика во весь день, бывало, бороню пашню, чтобы только богатый мужик хлебом накормил. Вот в какой нужде воспитывался я». Точно и истинно сии святительские его слова.

Но как в Новгороде вновь учреждена Семинария и потребны были в оную священно-церковно-служительские дети, то и меня повезла матушка в Новгород и, отдав в Семинарию, сама скоро скончалась там. А я начал продолжать учение на казенном коште [8] Содержании, иждевении. и терпел великую нужду, по недостатку потребного к содержанию себя. И так бывало: когда получу казенный хлеб, то из оного половину оставлю для продовольствия себе, а другую половину продам: куплю свечу, с нею сяду на печку и читаю книжку. Но богатых отцов дети, соученики мои, играют или найдут отопки [9] Стоптанные лапти. , то есть осметки [10] Ошметки. лаптей, и начнут смеяться надо мною и оными махать на меня, говоря: «Величаем тя…» Когда же я посвящен был в викарного епископа и приехал в Новгород, то оные же и пришли ко мне, по обыкновению, для принятия благословения, но я им сказал: «Вы, братцы, смеялись надо мной, когда мы были в Семинарии малолетними детьми, и отопками, как выше сказано, на меня махали, теперь же и кадилами будете кадить» – в то время иные из них священниками и диаконами были. А они мне: «Прости, владыка святый!» Я же сказал им: «Я шутя вам говорю, братцы».

Теперь объявлю, каким образом во епископа посвящен он, ибо сие действие по особенному провидению происходило, как я от его же святительских уст слышал. Вот истинно точные его слова:

«Я никогда и не мыслил о сем важном сане, чтобы быть мне епископом, а у меня мысли были непременно куда-нибудь удалиться в пустынной монастырь, пострищись [11] Постричся, принять постриг. в монахи и проводить уединенную жизнь. Но Всевышнего судьбе так угодно, что есмь [12] Я есть, я являюсь. , недостойный, – епископ».

«Когда я был в Твери архимандритом, в Консистории присутствующим и в Семина­рии ректором [13] Будущий святитель был наделен от Господа незаурядными способностями к наукам. Еще не окончив семинарского курса, Тимофей был назначен преподавателем риторики в родной Семинарии. 10 апреля 1758 г. он принял монашеский постриг с наречением имени Тихон. Вскоре он был вызван в Петербург, где Новгородский архиепископ Димитрий (Сеченов) рукоположил его в иеродиакона, а летом того же года – в иеромонаха. 27 августа иеромонах Тихон стал преподавать философию, а в следующем году был назначен префектом Семинарии, но недолго оставался в той должности: по просьбе епископа Тверского Афанасия (Вольховского), иеромонах Тихон был переведен в Тверскую епархию, возведен в сан архимандрита и назначен настоятелем Желтикова, а потом Отроча монастыря, ректором Тверской семинарии и учителем богословия. Одновременно он состоял присутствующим в Духовной Консистории. , в день Святой Пасхи служил с архиереем Афанасием [14] Епископ Тверской Афанасий (Вольховский), возглавлял Тверскую кафедру с 1758 по 1763 г. в соборе литургию. Что же случилось? – По обыкновению архиерейской службы, во время Херувимской песни, когда сам архиерей у жертвенника вынимал частицы о здравии, я, подошед к жертвеннику, сказал: «Помяни мя, владыка святый!» Архиерей же хотел сказать: «Священно-архимандритство твое…», но вместо того сказал: «Епископство твое да помянет Господь Бог во Царствии Своем»; сам улыбнулся и сказал мне: «Дай Бог вам быть епископом». Я после узнал, что в самый тот день Пасхи в Петербурге первый синодальный член, митрополит Димитрий (Сеченов), метал жребий купно с Епифанием, епископом Смоленским; седмь [15] Семь. жребиев кандидатских было написано, а смоленский архиерей говорит митрополиту: «Прикажите написать жребий тверского ректора Тихона». Но Сеченов сказал: «Он еще молод, время не ушло… Однако напиши», – сказал келейному. И мой жребий был осьмой [16] Восьмой. . До трех раз жребий метали, а все мой жребий вынимался; почему и сказал митрополит: «Ну, знать Богу так угодно – быть ему епископом; только я не туда мыслил было его». О чем митрополит после сам мне сказал: я-де [17] Дескать, мол. намерение имел перевести тебя в Тро­ицкую Лавру архимандритом же».