Моим детям и друзьям

Но кто же все–таки воспитал такое уважение к посту в этом мужичке XIX века? Кто же все–таки недосказал ему чего–то в своем рассказе о христианстве?

Христианство — пост? Да, несомненно. Христианство — милосердие? Да. Христианство — послушание и любовь к Церкви? Да. Христианство еще и многое другое. Но что же все–таки христианство в целом, можно ли, отойдя от частичных его определений, найти какое–то общее и всеобъемлющее? Вопрос имеет практическое значение, так как, очевидно, этому мужичку раскрыли только одну часть христианства, а все остальное утаили, оцедили комара и проглотили верблюда.

Тот, кто с поверхности Церкви, где столько соблазна и неправды, ушел в недра ее и живет Духом Божиим под спудом собственного подвига, тому не нужно искать определений, так как он их практически нашел и в них пребывает, радуясь. Но нам, может быть, нужно — как поиски железной двери в эту подспудную тишину чужого подвига.

Христианство есть учение, или благовествование, о Царстве Божием. Тяжелее всего делать выписки, так как невольно вспоминаешь книги, сплошь составленные из выписок, которые никого не убедили. Настало время (да это и всегда было так), когда в христианстве можно убедить только личной верой в силу Божию. Всякое писательство о нем все больше теряет значение. А нам (мне) как раз все хочется только «о», а не «в». Быть в Церкви — это значит вступить на тесный и скорбный путь Христов, и как мало дерзающих на это! Сколь же легче сидеть «около церковных стен» на солнышке, слушать птичек и, покуривая, размышлять без особого труда об этой тесноте и скорбности. Такие мы, как бы верующие.

Но да благословит Господь идущих истинно тем, настоящим путем, да утешит их, да облегчит, да помилует их, а с ними и всех нас.

6

Вот начинается евангельская проповедь. «И ходил Иисус по всей Галилее… проповедуя Евангелие Царствия и исцеляя всякую болезнь и всякую немощь в людях» (Мф.4:23).

То же начало проповеди в другом Евангелии: «Пришел Иисус в Галилею, проповедуя Евангелие Царствия Божия» (Мк.1:14). Вот в третьем: «И другим городам благовествовать я должен Царствие Божие» (Лк.4:43), «Он проходил по городам и селениям, проповедуя и благовествуя Царствие Божие» (Лк.8:1), «И послал их проповедовать Царствие Божие» (Лк.9:2), «Иди, благовествуй Царствие Божие» (Лк.9:60). «И жил Павел целых два года на своем иждивении и принимал всех приходивших к нему, проповедуя Царствие Божие» (Деян.28:30–31). «И проповедано будет сие Евангелие Царствия по всей вселенной, во свидетельство всем народам» (Мф.24:14).

Это, конечно, не все, но достаточно. Причем я беру не те случаи, когда в том или ином контексте вообще употребляется выражение «Царствие Божие», — весь Новый Завет полон ими, — а только те, когда оно является прямым дополнением к глаголу «проповедовать» или «благовествовать», то есть тогда, когда оно указывает — чт о именно нужно проповедовать, определяет границы содержания проповеди, характеризует ее предмет. Как бы вместо того, чтобы сказать: «И проповедано будет христианство по всей вселенной», евангелист говорит: «И проповедано будет сие Евангелие Царствия по всей вселенной», «и ходил Иисус по всей Галилее… проповедуя Евангелие Царствия», «и жил Павел целых два года на своем иждивении… проповедуя Царствие Божие». Абсолютная ясность взаимной замены говорит о том, что это внутренние синонимы. Совокупность того вероучения, которое мы называем, начиная с Антиохии апостольских времен, христианством, слово Божие именует учением о Царстве Божием. См. еще Деян.28:23: «И он от утра до вечера излагал им (учение) о Царствии Божием», — а также Мф.13:19: проповедь христианства есть «слово о Царствии». Не знаю, как другие, а я, проживши в христианстве десятки лет, ни разу до определенного момента не замечал этого словосочетания, не слышал смысла, лежащего в нем.

Почему же взято это словосочетание?

Когда подъезжаешь к большому городу, то знаешь, что далекие еще и молчаливые очертания домов и башен, труб и деревьев скрывают в себе многообразную и шумную жизнь. За буквенными очертаниями каждого слова и контекста слов Священного Писания «жизнь жительствует».

Одной ссылкой на Ветхий Завет и его чаяния здесь ничего не объяснишь или объяснение будет только формальное. Да и незнаком современному верующему Ветхий Завет.

Конечно, потому так было определено христианство, что оно есть учение именно о Божием Царстве, а не о земном, о Царстве духовном, неотмирном и небесном.

Иудеи отвергли Христа только потому, что Он вместо осуществления их мечты о земном царстве позвал к небесному. Все Евангелие и весь Новый Завет решительно отстраняются от решений каких бы то ни было проблем земного устройства человечества, устроения земного царства. Все в нем перенесено в созидание внутреннего духовного человека для входа в Царство Небесное. Для руководства в этом созидании и для возможности предощущения будущей полноты Жизни к ученикам Христовым после Его Вознесения сошел Святой Дух. Он ведет истинную Церковь Христову по долгому историческому пути. «И Я умолю Отца, и даст вам другого Утешителя, да пребудет с вами вовек… (Он) научит вас всему и напомнит вам все, что Я говорил вам». Царство Небесное приспустилось незримо на землю, чтобы уже сейчас начинать жительствовать в сердцах ищущих благодати Святого Духа. «Царствие Божие внутри вас» (Лк.17:21). Царство Божие есть Царство Святого Духа. Апостол говорит: «Царствие Божие не пища и питие, но праведность и мир и радость во Святом Духе». Значит одно и тоже сказать: христианство есть учение о Царстве Божием, или учение о Царстве Святого Духа, еще и теперь, на земле, начинающем жить в своих рабах.

Вот что говорит авва Макарий Великий: «Как тело без души мертво и не может ничего делать, так без небесной души, без Духа Божия и душа мертва для царства и без Духа не может делать того, что Божие. Посему, кто старается уверовать и прийти к Господу, тому надлежит молиться, чтобы здесь еще принять ему Духа Божия, потому что Он есть жизнь души, и для того было пришествие Господа, чтобы здесь еще дать душе жизнь — Духа Святого… Если душа в сем еще веке не примет в себя святыни Духа за многую веру и за молитвы и не сделается причастною Божеского естества… то она непригодна для Небесного Царствия». Будущая жизнь начинается здесь, но «здесь» начинается то, что непричастно «здешнему», «здесь» начинается обетование или залог будущей полноты духовности. Вот почему это «здесь» неотмирно. Потому Евангелие и приняло именно это определение, что оно раскрывает основную неотмирность и духовность нового вероучения. Тогда тем более понятны слова преподобного Серафима о том, что цель нашей жизни — стяжание Святого Духа Божия. Стяжание Его — это и есть стяжание Царства Божия, или Царства Небесного, или — иными словами — стяжание истинного христианского духоносного бытия.