Array Warrax - Princeps Omnium

Напротив, он пытается устрашить и отвратить ученого. Но, "того, кто к черту стремится, ни вернуть, ни спасти уже нельзя".

Контракт на 20 лет был заключен. В этот период, используя возможности Дьявола, он путешествует с ним по "знаменитым городам и землям", выпытывает сведения о природе, истории и метаистории. При этом не отказывает себе в гастрономических и сексуальных удовольствиях, для развлечения разыгрывает с людьми «злые» шутки (то рога кому-нибудь вырастит, то денег займет под залог собственной ноги, которую тут же отпилит и вручит [162] Это из народных сказаний, а не из текста Гете, разумеется. ). Впрочем, он оказывает и приятные услуги тем, кто ему нравится. Но, прежде всего, его интересует топливо для ума; и аппетит его в этом не знает предела: он путешествует по звездам, совершает экскурсию в Ад, добивается аудиенции у князей Ада. Примечательно, что Фауст проявляет себя не просто как экскурсант, отвесивший от изумления челюсть. Он работает с полученными сведениями, например, составляет календарь и т. п.

Конечно, авторы романа отдают необходимую в их положении дань христианскому окружению: тут и осуждение Фауста на каждом шагу, и "раскаянье Иуды". Но герой этих произведений вызывает скорее симпатию и интерес у вдумчивого читателя. У мелкого и плоского, конечно, вызывает и осуждение — под влиянием многочисленных оговорок и формальных пояснений, что он, дескать, не прав. Но не никак не отвращение!

Еще одна прелюбопытнейшая деталь: Дьявол обещает наделить Фауста "стальным телом и душой", чтобы тот не страдал в Аду, как обычные его обитатели. Можно сказать, он вступает в Ад не как узник, а как бы на правах гражданина. И этот момент можно проинтерпретировать как художественный прием подмены причины и следствия, т. е. чтобы не страдать в Аду, нужно не получить определенный дар защиты, а соответствовать самому Аду.

По прочтении этих гениальных произведений рядовой читатель делает естественное для себя заключение: в конечном счете, действия Дьявола оказываются ловушкой. Он, мол, обещает золото, а расплачивается битыми черепками. Отсюда выводится мораль: зло имеет привлекательную упаковку. Но страх уже внушается не клыками и когтями дьявола, а его интеллектуальностью — представление о сатанизме как о примитивном дьяволопоклонничестве уходит в прошлое. [163] Вот вполне официальное наблюдение: "… у населения уже сформирован не соответствующий действительности образ «сатаниста», мучающего животных и пакостящего людям. Исследования, проведенные разными организациями, подтвердили, что речь идет о двух разных, враждующих друг с другом движениях: сатанистах и дьяволопоклонниках (сотонистах). Выявленные же в Санкт-Петербурге формирования сатанистов не агрессивны, интеллектуальны и мало что общего имеют с их карикатурным изображением в желтой или религиозной прессе… Было установлено, что в России действительно отсутствуют факты преступной деятельности со стороны формирований, относящих себя к сатанистам." — "Асоциальные молодежные формирования", Комитет по молодежной политике Администрации Санкт-Петербурга, 2001. И желания и цели человека, вступившего в контакт с Сатаной — жажда знаний, вызов высшим силам, достижение могущества, выход из-под опеки, опора на интеллект, игра ва-банк, — сродни вызову, брошенному некогда самим Люцифером.

На большее решилась лирика. Возможно, потому, что от нее ожидается не пространность, а афористичность. К XX веку появились великолепные стихи, открыто прославляющие Сатану и проводящие олицетворенные им идеи безо всяких оговорок.

Прекрасно писал на эту тему замечательный русский поэт Константин Бальмонт. Возьмите его стихи "Голос Дьявола", «Мститель», «Скорпион» и некоторые другие. Но наряду с этим он приобрел известность иными, «добропорядочными» стихами. Бальмонт не был сатанистом, дьяволопоклонником или кем-то в этом роде. Просто он был очень проницательным человеком, способным становиться на любую точку зрения. Условно и образно можно сказать, что он прогуливался по самому краю Света и порою заглядывал в глаза Тьмы, но так и не решился погрузиться в нее. И его личное отношение к этому вопросу, наверное, представлено в стихотворении "Бог и Дьявол": "Я люблю тебя, Дьявол; я люблю тебя, Бог…".

Во Франции же жил скандальный поэт, в чьем творчестве идеи, подобные сатанинским, проходят генеральной линией. Это Шарль Бодлер. Некоторые произведения из его сборников "Цветы зла" и «Мятеж»: "Эпиграф к осужденной книге", "Авель и Каин", "Отречение святого Петра" и, конечно же, "Литании Сатане", — открыто прославляют Сатану и наводят на противные христианству мысли:

Многие другие стихи Бодлера, например «Падаль», коробят общественную нравственность. Некоторые ("Украшенья") недопустимо сексуальны для той эпохи.

Причем интересны не столько психологические мотивы Бодлера, толкающие его лично на вполне сознательный эпатаж и провокации на поле общественного мнения. Важно то, что его стихи читали , т. е., говоря современным языком — у продукции появился значимый потребитель, прохристианская литературная (культурная) основа перестала быть монопольной.

Можно упомянуть еще много менее известных авторов: К.Случевский ("Мефистофель в пространствах"), А.Чижевский ("Одиночество")…

Сатана начинал мыслиться в роли двигателя прогресса, скептического (nota bene!) начала, побуждающего человека творитьи познавать, бунтаря против консерватизма и тирании, существующего порядка, серой стадности.