Дмитрий Щедровицкий - Введение в Ветхий Завет. Книга Бытия

Сойду и посмотрю, точно ли они поступают так, каков вопль на них, восходящий ко Мне, или нет; узнаю. (Быт. 18, 21)

Авраам был духовидцем и знал, чем это грозит грешным городам.

И подошел Авраам, и сказал: неужели Ты погубишь праведного с нечестивым?

Может быть, есть в этом городе пятьдесят праведников? Неужели Ты погубишь, и не пощадишь места сего ради пятидесяти праведников в нем? (Быт. 18, 23–24)

Мы уже знаем, как Авраам относился к людям праведным, например к Лоту, своему племяннику, ради которого он рисковал жизнью, чтобы спасти его из вражеского плена. Мы знаем также, как он относился к людям незнакомым, о которых он не знал, нечестивы они или же праведны, – об этом свидетельствует его гостеприимство. Авраам любит праведных, но Авраам всей душой любит и людей обычных, неизвестных, проходящих мимо его шатра.

И вот, наконец, мы видим, как относится Авраам к людям нечестивым, даже к самым страшным грешникам. Казалось бы, он, совершенный праведник, мог сказать: «Правильно, их нужно наказать, покарать; если эти города погибнут от огня небесного, прекрасно, они того заслужили, свершившееся будет уроком для других...» Нет, Авраам так не сказал. Авраам, который мог бы, собеседуя лицом к лицу с ангелом Господним, просить о себе (ведь у него все еще не было потомства от Сарры!), который мог бы просить о чем-то для своих друзей, близких, родственников, просит лишь об одном: «Неужели Ты погубишь праведного с нечестивым?» Данный вопрос – важнейший с точки зрения теодицеи, т. е. «оправдания Бога», и один из важнейших вопросов теологии вообще: почему нередко праведник невинно страдает и погибает? И Авраам задает этот глубокий вопрос:

...Неужели Ты погубишь праведного с нечестивым?

Может быть, есть в этом городе пятьдесят праведников?

Не может быть, чтобы Ты поступил так, чтобы Ты погубил праведного с нечестивым, чтобы то же было с праведником, что с нечестивым; не может быть от Тебя! Судия всей земли поступит ли неправосудно? (Быт. 18, 23–25)

Приведенными словами Авраам утверждает великое правосудие Божье над всем человечеством. Но в то же время он пользуется всеми возможностями, всем даром убеждения, всей страстностью речи для того, чтобы «уговорить» Господа смилостивиться, пощадить – и кого? – нечестивых! Ведь праведные и так спасутся – это Авраам знает точно. О праведных он не просит, иначе бы он говорил не о спасении грешных городов, а об исходе из них тех праведников, которые там найдутся. Он же просит именно «пощадить место сие» ради праведников (Быт. 18, 24).

Итак, Авраам необыкновенно любит людей. Ведь только человек, самоотверженно и всем сердцем любящий, может умолять Бога даже за близкого, за того, кому он многим обязан, с кем он долго общался, кто ему дорог. Нужно очень сильно любить человека, чтобы за него самоотверженно молиться, когда он болен, когда он страдает, в чем-то сильно нуждается. И необычайной духовной мощью нужно обладать для того, чтобы ходатайствовать перед Богом за неизвестных, не близких, людей. Когда прохожему плохо, он падает, у него сердечный приступ, большинство людей проходят мимо, не обращая внимания; кто-то все-таки поможет ему, подаст руку, вызовет врача; но молиться, т. е. устремить жар своей души к Богу и просить Господа за незнакомого человека, как за родного и близкого, всем сердцем, – так способен поступить далеко не каждый, редкой любовью к людям надо для этого обладать.

А теперь представим себе, что означает молиться за нечестивого, хотя бы и одного. Слово ??? <���раша?>, переведенное здесь как «нечестивый», означает буквально «злодей»: этим словом именуется преступник, убийца, садист, которому жестокие страдания других людей приносят только радость. Таковы были жители Содома и Гоморры. За таких тяжких грешников молиться очень и очень трудно. Это тяжело психологически, предполагает огромную духовную ответственность, требует известной доли отождествления молящегося с таким человеком, «нисхождения» на его интеллектуально-эмоциональный уровень. Что же говорить о молитве за целые города, населенные подобными людьми! Нам сложно даже представить себе высоту духа, силу любви праотца Авраама. Он умоляет за самых худших представителей ханаанского народа, за людей, дошедших в преступлениях против Бога и ближних до последнего предела. Народ Содома полностью достоин своей участи – и все же Авраам умоляет Бога...

Мы часто встречаемся с попытками противопоставить мораль Ветхого Завета морали Нового Завета. Поверхностные исследователи утверждают, что якобы лишь Новый Завет учит любви к ближнему, а Ветхий Завет – воздаянию, мести, в лучшем случае – справедливости. Но ведь именно в Ветхом Завете мы находим такой пример величайшей любви праведника к людям, как молитва праотца Авраама за нечестивые города. Не к подобному ли призывает Христос? —

...Любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас, Да будете сынами Отца вашего Небесного... (Мат. 5, 44–45)

Поступая так, человек становится сыном Божьим – если он любит врагов и молится, как Авраам, за тех, кто ненавидит его.

Однако Авраам на этом не останавливается: «...Судия всей земли поступит ли неправосудно?» Он осмеливается говорить подобное Богу! Такое дерзновение вызывает в нем тревога за жизнь множества людей, опасение за их участь.

Господь сказал: если Я найду в городе Содоме пятьдесят праведников, то Я ради них пощажу все место сие. (Быт. 18, 26)

Казалось бы, после этого Аврааму нужно было пасть ниц пред Богом, благодарить Его – но нет, ему испрошенного мало:

Авраам сказал в ответ: вот я решился говорить Владыке, я, прах и пепел... (Быт. 18, 27)

И патриарх продолжает умолять Создателя пощадить грешные города, последовательно уменьшая число праведников, которые могли бы спасти нечестивых своим присутствием...

Но что означают слова: «...я, прах и пепел...»?

Для того чтобы получить от Бога милость, исполнение своего желания, человек должен заставить исчезнуть свое эгоистическое «я», надмевающуюся самость, отдаляющую нас от Бога. В момент молитвы это «я» должно умолкнуть, чтобы дать место любви. Авраам сказал: «...я, прах и пепел...», т. е. «я – ничто». Что такое прах и пепел? Твердое тело сохраняет форму и осязается; но прикоснитесь к пеплу – и он распадется: пепел – это как бы полное ничто, исчезающая сущность. Возможно, Аврааму предстало в тот миг видение сына его Исаака, еще не родившегося, но предназначенного некогда быть принесенным в жертву на алтаре? А может быть, произнося эти слова, патриарх провидел и судьбу своих потомков, которых будут сжигать в печах концлагерей, превращая в пепел? И он говорит: «...я, прах и пепел...» – и Бог его слышит, ибо стена эгоистической самости между ним и Богом отсутствует.