Железная флейта (Тэттэки Тосуи)

Линь-цзи сказал, что безымянный живет плотью и кровью, но не давайте ввести себя в заблуждение. Этот безымянный и есть самое плоть и кровь, так что не предполагайте ничего иного

У нас пять отверстий (входов) на лице: глаза, уши, рот, нос и кожа. Мы видим форму и цвет глазами, запахи обоняем носом, вкус ощущаем ртом, и испытываем ощущения кожей. Мы считаем, что существует пять миров, видимый, слышимый, обоняемый, вкусовой и осязаемый, и передаем впечатления, полученные от каждого из них, используя множество названий.

Дзэн встречает безымянного лицом к лицу. Те, кто встретил его однажды, никогда его не забудут. Они примут истинность утверждения Линь-цзи без малейших колебаний.

Линь-цзи вызвал безымянного монаху, который о нем спрашивал, но дзэн монаха еще не созрел. Другие монахи, наблюдавшие безымянного в этой пьеске, оценили это по достоинству. А те, кто не сумел, остались мучениками в истории учения, но мы можем воскресить их в любое время. Лампа Дхармы горит вечно во всех десяти сторонах.

Однажды корейцы попросили одного художника в Ше-Кьяе (Китай) сделать деревянную статую Авалокитешвары в полный рост.

Работа была закончена, статуя перевезена в гавань для погрузки на корабль, и тут она как будто приросла к берегу и сдвинуть ее с места было выше человеческих сил. После переговоров между корейцами и китайцами было решено оставить статую в Китае. Тогда статуя приобрела свой нормальный вес и позднее была освящена в храме Мин-чинь.

Какой-то человек пришел засвидетельствовать свое поклонение статуе и сказал: «В сутре мы читаем, что Авалокитеш-вара обладает чудесной силой и во всех землях десяти сторон нет места, где бы он не явил себя. Почему же священная статуя отказалась плыть в Корею?»

НЕГЭН: Очевидно, художник создал такую прекрасную статую, что китайцы не захотели с ней расставаться. Суеверия и массовая психология довершили остальное.

Авалокитешвара символизирует любовь, доброту и мудрость. Художнику удалось отразить отсвет этого в статуе. Всякий монах может выразить это любыми другими средствами. Корейцам следовало использовать собственную культуру для создания собственного символа.

ГЭНРО: Любое место — земля, где он явил себя, тогда почему же он должен был отправиться именно в Корею?

НЕГЭН: Существует такая поговорка в дзэн: «Тысяча озер отражают тысячу лун. Если нет лун, небеса расширяются безгранично». Многие корейцы постигли дзэн и создали образ Авалокитешвары, использовав собственные символы.

ГЭНРО:

Ву-неб, (национальный) учитель, сказал: «Если кто воображает, что знает что-либо о святых или посредственностях, то хоть эти фантазии — материя тонкая и деликатная, она достаточно прочна, чтобы затащить его вниз, на уровень животного».

НЕГЭН: Ву-неб, один из последователей Ма-цзы [30] Ма-цзы (748–854) — учитель дзэн, прославившийся необычным поведением. Это он придумал наносить удары палкой в ответ на вопросы о буддизме. , был какое-то время учителем императора. Его настоящее имя было Та-та, но по книгам он известен как Ву-неб, под именем, данным ему императором и означающим «не карма».

Когда к нему приходили за тем, чтобы получить персональные указания, он обычно говорил: «Не взращивайте фантазий, ни плохих, ни хороших, ни о святых, ни о посредственностях. Если перед самой смертью вы не сумеете разорвать тонкую ткань ваших фантазий, вы будете рождены ослом или лошадью в следующей вашей жизни».

Гэнро не понравилось это замечание насчет перевоплощения и он изменил его слова так, как мы читаем их сейчас.

В дзэн нет представления о душе, пересекающей грань между этой жизнью и следующей или жизнью человеческой или жизнью животного. Вы можете умереть в любую минуту. Когда вы погружаетесь в свои фантазии, вы, вполне вероятно, можете не успеть всплыть. В тот момент, когда море вашего ума волнуется, спокойствие потревожено и мир нарушен. Если вы бросаете монету в спокойную и гладкую воду, круги, идущие по ней, усиливают друг друга, и неважно, была монета золотой или медной.

Ву-неб, возможно, имел представление о «не карме», но это был только каменный Будда, изваянный и неподвижный.

ФУГАИ: Почему вы отвергаете идею о делении на святых и посредственностей? Почему вы боитесь, что вас затащит на более низкую ступень? Хороший актер никогда не выбирает свою роль. А плохой всегда на свою роль жалуется.

ГЭНРО: Если вы хотите уточнить идею о святых и посредственностях, вы должны сделаться ослом или лошадью. Не испытывайте ненависти к врагу, если хотите одолеть его.

Однажды в монастыре Или-чуань повар-монах принимал у себя в гостях монаха-садовника. Когда они сидели за столом, раздалось птичье пение. Только оно смолкло, садовник постучал пальцем по ручке кресла. Птица запела снова, но скоро замолчала. Садовник постучал еще — пение не возобновлялось. «Понял?» — спросил монах. «Нет, — ответил повар, — не понял». Садовник в третий раз постучал по креслу.

НЕГЭН: Садовник в монастыре выращивает для кухни, т. е. для повара, овощи. У этих двух людей сами собой складываются близкие дружеские отношения.

Естественно для птицы петь, вот она и пела. Садовник изучил повадки этой обитательницы гор, вот почему в ответ на его особый стук птица запела снова, но к тому времени, когда стук раздался во второй раз, птичка уже улетела.

Повар живет в мире желаний. Ему приходится думать о ртах и желудках других монахов.

Когда садовник постучал в третий раз, передавая послания природы, повар оказался к нему глух.

ГЭНРО: Птица просто пела. Садовник просто принимал ее. А затем птица улетела. Вот и все. Почему же повар не понял? Потому, что у него на уме что-то было.

Жил когда-то Юань-мень в храме, который люди называли часовней священных (святых) деревьев. Как-то утром пришел к нему чиновник (из департамента), вызвал его и спросил:

«Ну, как? Священные плоды уже созрели?» «Ни один из этих плодов никем, никогда и ни разу не был назван зеленым», — ответил Юань-мень.