Просите, и дано будет вам

Пришел он первым и стал ждать у дверей магазина. Видит - идут четыре парня. Заметив Колю, они направились прямо к нему. Как молния, пронеслась в голове мысль: "Сейчас отнимут хлебные карточки". А это обрекало на голодную смерть всю семью. В ужасе он мысленно возопил: "Святитель Николай, спаси меня".

Вдруг появился рядом старичок, который подошел к нему и говорит: "Пойдем со мной". Берет Колю за руку и на глазах у ошеломленных и оцепеневших от удивления парней уводит его к дому. Около дома он исчез.

Святитель Николай остается все тем же "скорым помощником в беде сущим".

Вот что рассказал одному священнику участник Великой Отечественной войны по имени Николай.

- Мне удалось бежать из немецкого плена. Я пробирался через оккупированную Украину по ночам, а днем где-нибудь прятался. Однажды, пробродив ночь, я заснул под утро во ржи. Вдруг кто-то будит меня. Вижу перед собой старичка в священническом одеянии. Старичок говорит:

- Что ты спишь? Сейчас придут сюда немцы.

Я испугался и спрашиваю:

- Куда же мне бежать?

Священник говорит:

- Вот видишь там кустарник, беги скорее туда.

Я повернулся, чтобы бежать, но тут же спохватился, что не поблагодарил своего спасителя, обернулся... а его уже нет. Понял я, что сам Святитель Николай - мой святой - был моим спасителем.

Изо всех сил я бросился бежать к кустарнику. Перед кустарником, вижу, река течет, но не широкая. Бросился я в воду, выбрался на другой берег и спрятался в кустах. Гляжу из кустов - идут по ржи немцы с собакой. Собака ведет их прямо к тому месту, где я спал. Покружилась она там и повела немцев к реке. Тут я потихоньку по кустам стал уходить все дальше и дальше.

Река скрыла мой след от собаки, и я благополучно избежал погони.

Моя бабушка рассказывала мне, как Святитель Николай спас нашу семью в военной Москве 1943 года.

Оставшись одна с тремя распухшими от голода детьми, не имея возможности приобрести продовольствие даже по карточкам, она увидела на кухне потемневший от времени образ Святителя Николая. В отчаянии она обратилась к нему: "И ты на это смотришь?"

После этого она выбежала на лестницу, решив больше не возвращаться домой. Не успела она добежать до парадной двери, как увидела на полу две десятирублевые ассигнации. Лежали они крест-накрест. Эти деньги спасли тогда жизнь трех ее малюток, одной из которых была моя мама.

Мария Петровна поверила в Бога, а особенно в помощь Святителя Николая, после одного случая.

Она собралась к двоюродной сестре в деревню. Раньше у нее не бывала, но в июле дочка с зятем уехали в Крым, оба внука ушли в туристический поход, и, оставшись в квартире одна, Мария Петровна сразу заскучала и решила: "Поеду к своим в деревню". Накупила гостинцев и послала телеграмму, чтобы завтра ее встречали на станции Лужки.

Приехала в Лужки, огляделась, а встречать никто не вышел. Что тут делать?

- Сдай, милаша, свои узелки к нам в камеру хранения, - посоветовала Марии Петровне станционная сторожиха, - а сама иди пряменько вот этой дорогой километров восемь, а то и десять, пока не повстречается тебе березовая роща, а возле нее на бугорочке, отдельно от всех, две сосны. Сворачивай прямо на них и увидишь тропочку, а за ней - гать. Перейдешь гать и снова на тропку выходи; она в лесок приведет. Чуток пройдешь меж берез и прямо на ту деревню, что тебе нужна, и выйдешь.

- А волки у вас есть? - опасливо спросила Мария Петровна.

- Есть, дорогуша, не утаю, есть. Да пока светло, они не тронут, а под вечер, конечно, пошалить могут. Ну, авось проскочишь!

Пошла Мария Петровна. Она была деревенская, но за двадцать лет жизни в городе отвыкла много ходить и быстро устала.

Шла она, шла, не то, что десять, а все пятнадцать километров прошла, а ни двух сосен, ни березовой рощи не видно.

Солнышко за лес закатилось, холодком потянуло. "Хоть бы живой человек повстречался", - думает Мария Петровна. Никого! Жутко стало: а ну как волк выскочит?.. Может, две сосны она уже давно прошла, а может, они еще далеко...

Совсем стемнело... Что делать? Возвращаться? Так до станции только к рассвету доберешься. Вот беда-то!

- Святитель Николай, погляди, что со мной стряслось, помоги, родненький, ведь меня волки на дороге загрызут, - взмолилась Мария Петровна и от страха заплакала. А кругом тишина, ни души, только звездочки на нее с темнеющего неба смотрят... Вдруг где-то сбоку громко застучали колеса.

- Батюшки, да ведь это через гать кто-то едет, - сообразила Мария Петровна и бросилась на стук. Бежит и видит, что справа две сосны стоят - и от них тропочка. Проглядела! А вот и гать. Счастье какое!

А по гати стучит колесами небольшая таратайка, запряженная в одну лошадь. В таратайке старичок сидит, только спина видна и голова - как одуванчик беленький, а вокруг нее - сияние...

- Святитель Николай, да ведь это ты сам! - закричала Мария Петровна и, не разбирая дороги, бросилась догонять таратайку, а она уже в лесок въехала.

Бежит Мария Петровна что есть мочи и только одно кричит:

- Подожди!..

А таратайки уже и не видно. Выскочила Мария Петровна из лесочка - перед ней избы, у крайней старики на бревнах сидят, курят. Она к ним:

- Проезжал сейчас мимо вас дедушка седенький на таратайке?

- Нет, милая, никто не ехал, а мы тут, поди, уже час как сидим.

У Марии Петровны ноги подкосились - села на землю и молчит, только сердце в груди колотится и слезы подступают. Посидела, спросила, где сестрина изба стоит, и тихо пошла к ней.

Вдоль всего села, где жила моя бабушка, протекает река Велетьма. Сейчас река стала мелкой и узкой, самые глубокие места детям по колено, а раньше Велетьма была глубокой, полноводной. И берега реки были топкие, болотистые. И надо же было такому случиться - соскользнул с бревна в это болото на глазах матери ее трехлетний сынишка Ванечка и сразу пошел ко дну. Бросилась к нему Елизавета, прыгнула в болото, схватила сына. А сама плавать не умеет. Опомнилась, да поздно. И стали они оба тонуть.

Взмолилась она к Николаю Чудотворцу, прося о спасении душ грешных. И произошло чудо.

Словно волна, большой сильный поток приподнял мать с младенцем над болотом и опустил их на сухое поваленное дерево, перегородившее топкое место, словно мост. Мой дядя Ваня жив до сих пор, ему сейчас за семьдесят.

Когда восстанавливался Никольский храм в Зеленограде, пришла на восстановительные работы старушка лет семидесяти и говорит, что пришла помогать. Там удивились: "Куда тебе помогать?" Она говорит: "Нет, поставьте меня на какую-нибудь физическую работу".