Послушник и школяр, наставник и магистр - Средневековая педагогика в лицах и текстах

Трактат Кассиодора "Наставление в науках божественных и светских" (551) представляет собой одно из самых значительных произведений, созданных автором в последний период его деятельности. Преследуя чисто утилитарную цель — обучить монахов Вивариума искусству прочтения Слова Божиего во всей его полноте, искусству, подготавливаемому изучением светских наук, эта работа вместе с тем явилась наиболее систематическим выражением основополагающей теории Кассиодора, выработке которой он посвятил последние годы своей жизни: теории о гармоничном синтезе теологии и светского знания, о необходимости и целесообразности сохранения достижений античной науки и их использования в условиях иной эпохи.

Трактат состоит из двух частей: первая книга представляет собой обзор круга чтения для теологической подготовки, вторая является компендиумом по семи свободным искусствам, составленным в соответствии с канонами обучения в школах того времени.

Первая книга в сравнении со второй является более самостоятельным сочинением Кассиодора и представляет собой в некотором смысле его отчет о деятельности по собиранию и сохранению рукописей. Это, по сути, рекомендация для чтения Священного Писания. Кратко анализируются содержание библейских книг, работы их комментаторов, сочинения церковных историков и произведения Отцов Церкви. Разъясняются методы подробного анализа этих книг, даются рекомендации по изучению географии, орфографии и аббревиатур, которые могут быть использованы для более правильного прочтения и понимания Священного Писания. Примечательны строки, содержащие призыв к монахам быть усердными в их трудах по переписыванию и сохранению манускриптов. Вторая книга целиком посвящена свободным искусствам, распределенным на ступени «тривиума» (грамматика, риторика, диалектика) и «квадривиума» (арифметика, геометрия, музыка, астрономия). Все семь глав построены по единому плану: Кассиодор сначала говорит о происхождении данной дисциплины, затем упоминает ученых, ею занимавшихся, их произведения и, наконец, в сжатом виде сообщает об основных ее разделах и определениях. Кассиодор впервые отчетливо сформулировал коренное различие между «искусством» и "дисциплиной, преподаваемой наукой" — различие, заложившее основу существования гуманитарных и технических наук как отдельных независимых циклов. Тем самым разработка систем тривиума и квадривиума как последовательных ступеней образовательного процесса получила свое окончательное завершение. Каноническая римская система изучения свободных искусств была уточнена, дополнена греческой традицией и приобрела черты законченности. Трактат Кассиодора был необычайно широко распространен в средние века.

1. Зная, что школы были переполнены учащимися ввиду великого стремления к светскому знанию (большая часть человечества пребывала в уверенности, что благодаря подобным школам можно постигнуть мудрость мира), я, признаюсь, был преисполнен большого сожаления, что не существовало публичного преподавания Священного Писания, ибо мирские авторы обладали, без сомнения, выдающимися способностями к обучению. Я старался с Блаженным Агапитом, папой римским, собрать пожертвования и подыскать учителей скорее для христианской, чем для светской школы в городе Риме, наподобие той, которая, как передает традиция, существовала долгое время в Александрии и которая поныне с усердием сохраняется иудеями в Насибии66, городе сирийцев, чтобы благодаря ей душа смогла обрести вечное спасение, а язык верующего обогатился бы святым и абсолютно безупречным красноречием. Но хотя мое страстное желание никоим образом не могло было быть осуществлено из-за чрезвычайно яростной борьбы, кипевшей в Итальянском королевстве, и потому еще, что мирному делу нет места в неспокойные времена, я Божией милостью был возвращен к своему замыслу: в роли учителя подготовить для вас с Божией помощью эти вводные книги, благодаря которым, по моему мнению, может быть Божией благодатью восстановлена неразрывная связь Священного Писания и кратких данных светских наук — книги, возможно, отнюдь не искусные, ибо в них раскрывается не утонченное красноречие, а необходимое содержание, однако они чрезвычайно полезны, поскольку благодаря им можно познать истоки спасения души и одновременно мирского знания. В данных книгах я передаю вам не свою собственную ученость, но слова людей прошедших времен, последних достойно похвалить и славно возвестить о них будущим поколениям, ибо все, что говорится о людях минувших времен с Божией похвалой, не может рассматриваться как проявление враждебности. Необходимо добавить, что, если часто обращаться к древнему учителю, доставляешь ему удовольствие, и когда бы ни возникало желание получить помощь от подобных преподавателей, в них не обнаружишь резкости.

2. Таким образом, любимые братья, начнем же, отбросив сомнения, восхождение к постижению Священного Писания с помощью достойных похвалы комментариев Святых Отцов, словно по известной лестнице в видении Иакова, с тем чтобы, возвышенные их суждениями, мы заслужили бы достижение действенного созерцания Господа. Ибо, возможно, это — лестница Иакова67, по которой ангелы спускаются и поднимаются и на которую опирается Бог, протягивая руку изнуренным и поддерживая усталые шаги поднимающихся, созерцающих Его. Поэтому, с вашего позволения, нам следует придерживаться такого порядка в чтении, чтобы новообращенные во Христе после разучивания псалмов могли изучать божественный Закон в беспрестанных упражнениях по безукоризненным книгам до тех пор, пока Божией милостью он не станет чрезвычайно хорошо известным для них, чтобы в необразованных умах не закрепились ошибки переписчиков, ибо заложенное с ясностью и укорененное в тайниках памяти непросто разрушить. Воистину счастлива душа, укрывшая благодаря Божией благодати в тайниках памяти секрет столь великого дара, но намного счастливее человек, изучивший пути познания методом живого исследования, но затем, с усердием отгоняя от себя мирские мысли, преисполнившийся божественными речами к своему спасению. Ибо припоминается нам, что мы видели много людей, обладавших могущественной памятью, и когда их спрашивали о чрезвычайно неясных предметах, они разрешали эти вопросы лишь с помощью примеров из божественного Закона, очевидно, подобно тому, как сказанное достаточно туманно в одной книге, в другой разъясняется с большей ясностью. Данное обстоятельство подтверждается и письмом апостола Павла, адресованным евреям, где Ветхий Завет разъясняется путем обращения к дополнениям недавнего времени. <���…>