Тулку Ринпоче - Нарисованное Радугой

Когда йогин достигает совершенства в практике и приходит к стадии, называемой «истощение всех дхарм», всё, видимое обычно, исчезает. Помрачённые переживания прекращаются; для восприятия такого йогина все явления, вызванные омрачённым мышлением, просто перестают существовать. Это не значит, что они прекращаются и для всех остальных.

Конечно, если бы все существа достигли просветления, так оно и было бы; но, к сожалению, это — чисто теоретический вопрос. Общие переживания живых существ распадаются не слишком легко, в то время как личные помрачённые переживания практика могут уменьшиться и совсем исчезнуть.

Когда все живые существа придут к просветлению, общие для всех помрачённые переживания также исчезнут.

Не думайте, что ваши помрачённые переживания прекратятся из-за того, что вы восприняли проблеск недвойственного восприятия. Переживания не прекращаются; просто в этот момент растворяется наша поглощённость внешней видимостью вещей. Чем более растворяется эта наша внутренняя фиксация, тем больше пропадает наше внутреннее ощущение прочной конкретности, пока не наступает состояние, описанное в песне Гоцангпы Гонпо Дордже из «Дождя Мудрости»:

Спев эти слова, он прислонился к скале и оставил в ней точный отпечаток своей спины и головы. Миларепа мог летать и легко проходил сквозь сплошной камень. И дело не в том, что они и подобные им йогины могут творить чудеса; они просто поняли изначально лишённую вещественности природу вещей. Это становится всё более очевидным с тем, как мы позволяем раствориться нашей внутренней фиксации на незыблемости вещей.

Чем больше мы тренируемся в пробуждённом состоянии, в избавлении от фиксации, тем яснее окружающий мир будет видеться таким, какой он есть, — лишённой «твёрдости» игрой иллюзий. Вот почему великие мастера, пришедшие к достижению, могли ходить по воде, проходить сквозь камень и без вреда для себя находиться в пламени. Падмасамбхаву несколько раз пытались сжечь на костре, но он всякий раз оставался нетронутым огнём. Внешние элементы являются всего-навсего плодом помрачённого восприятия. Никто, кроме нас самих, не создавал их; поэтому, когда пушится наша внутренняя фиксация, вместе с ней рушится и их псевдосуществование. «Всявнешняя видимость лишена субстанции, подобно дыму и туману». Мы воспринимаем видимость, но только как магическую игру помрачения.

Я хотел бы рассказать вам несколько историй о мастерах невероятного достижения, которые силой своей реализации опровергали то, что казалось незыблемым для обычных людей (а таких историй множество).

Миларепа однажды укрылся от дождя внутри ячьего рога. При этом сам он не уменьшался в размерах и не увеличивал рог; однако он удобно уселся внутри рога. Он позвал своего ученика Речунгпу и сказал: «Сын мой, заходи и посиди с отцом. Я сяду в уголочек и тебе хватит места. Заходи, пожалуйста». Речунгпа не смог засунуть туда даже ладони. Если вы будете в храме Джоканг в Лхасе, обратите внимание на этот рог, установленный там под самой крышей.

Когда кто-то приходит к достижению, такого рода чудеса становятся возможными; на самом деле, они вообще не проблема. В самой глубине Пещеры Асура в Парпинге (долина Катманду) есть туннель, соединяющий эту пещеру с пещерой Янглешо, находящейся полумилей ниже. По нему дует ветер; если сидеть около него, чувствуется сквозняк. Хотя Падмасамбхава мог без труда передвигаться сквозь камень, он пользовался этим туннелем для перемещения из одной пещеры в другую. Когда мы ремонтировали эту пещеру несколько лет тому назад, рабочий нашёл это отверстие, из которого дул сквозняк. Он сказал: «Говорят, что Падмасамбхава передвигался по этому туннелю, но эта щель так узка, что в неё может залезть только насекомое или крыса. Может быть, Падмасамбхава был такого размера!»

Другим примером великого достижения был Лонгчен Рабджам. Его называли «небесным йогином», в отличие от «водных йогинов», «йогинов земли» или «йогинов ветра». «Небесный» здесь значит, что его реализация не знала пределов ни в одном направлении. Она была неизмеримой, вне всякого выражения, вне анализа или представлений. Было невозможно измерить реализацию Лонгченпы. Чтобы действительно иметь представление о непредставимой мудрости Лонгченпы, нужно быть вроде Джигме Лингпа или — по крайней мере — вроде двух его основных учеников махасиддхов Тра Друбчена и До Друбчена. «Друбчен» и означает «махасиддха». Или, во всяком случае, пришлось бы быть похожим на их основных учеников, живших в прошлом веке во времена Джамьянга Кхъенце Вангпо, Джамгона Контрула, Чокгьюра Лингпы и Патрула Ринпоче.

Полное имя Лонгченпы было «Самантабхадра, Явившийся В Человеческом Облике, Победоносный Небесный Йогин Лонгчен Рабджам». «Лонгчен Рабджам» буквально значит «всеохватывающее бескрайнее пространство». В термине «небесный йог» слово «пространство» означает — ни центра, ни краёв, ни границ. Пространство не вытекает из причин и условий; в нём нет ни начала, ни средней части, ни конца. «Йогин» же означает буквально «связь с истиной», в смысле принятия истины и реализации её на собственном опыте.

Если вы хотите узнать больше о реализации Лонгченпы, обязательно прочитайте его «Семь сокровищниц»; они сами — как тантры. Они возникли из неразрушимой ваджра-сферы в центре его сердца, прошли сквозь его неразрушимое ваджра-горло и были сказаны его неразрушимым ваджра-языком. Из-за всего этого они — воистину неуничтожимые ваджра-слова.

Когда Джигме Лингпа три года и три недели был в строгом ритрите в Самье Чимпу, ему три раза подряд в видении являлся Лонгчен Рабжам.

Во время этих видений Джигме Лингпа получил от Лонгченпа полную Традицию Слушанья (или устную передачу). Когда Лонгченпа умер, земля сотряслась шесть раз подряд и было слышно шесть оглушительных раскатов грома. Он умер в стиле, называемом «Радужное Тело с остатком», в отличие от Радужного Тела без остатка.

Радужное тело с остатком приносит больше пользы другим существам, поскольку после смерти остаются «святыни». В частности, его мозг стал одной большой святыней. Это был особый сорт святыни, так называемый «шарирам» — цельный предмет белого цвета с желтоватыми узорами, напоминающими слоновую кость. Когда великие ламы посещали округ Лходрак, где хранилась святыня, они всегда просили частицу её.

Взяв молоток и долото, они откалывали кусочек. В течение года недостающий кусок самовосстанавливался, и мозг принимал свой обычный нетронутый вид. В Цурпу кусок этой святыни содержался в «Сокровищнице Святынь».