Павел Юнгеров - Введение в Ветхий Завет. Книга 2.

2) В параллель приведенным внешнеисторическим свидетельствам, книга заключает в себе немало внутренних в тексте и содержании доказательств своего происхождения от Соломона, а) Таково, прежде всего, надписание книги, существующее как в еврейском тексте, так и во всех древних переводах: «Слова Екклезиаста, сына Давидова, царя в Иерусалиме» (1:1). Это надписание, хотя непосредственно и не содержит имени Соломона, но несомненно указывает на последнего, потому что из детей Давида только один Соломон был царем в Иерусалиме, б) Это надписание, затем, несколько раз в более сокращенной форме повторяется и подтверждает принадлежность всей книги, а не отдельной лишь какой-либо ее части, тому же Екклезиасту-Соломону. Все мудрствование Екклезиаста излагается от лица самого мудреца, как его собственная речь и выводы из его многообразных личных наблюдений, часто как тяжелые и жизненные его собственные опыты (1:13–14:16–17; 2 гл.; 3:10; 4:1, 4, 7; 6:1; 7:16; 8:15; 10:6–7). Но этот опытный мудрец называет себя несколько раз, как и в надписании, Екклезиастом, царем израильским в Иерусалиме (1:2, 12, 16; 7:27; 12:8–10), следовательно лицом вполне тождественным с упоминаемым в надписании, т. е. Соломоном, в) В эпилоге книги (12:9–14) даются следующие сведения о не раз уже упомянутом том же Екклезиасте, как писателе книги: «кроме того, что Екклезиаст был мудр, он учил еще народ знанию. Он все испытывал, исследовал и составил много притчей, слова истины записаны им верно» (12:9–10). Если сопоставить это свидетельство об Екклезиасте, ранее дважды названном царем израильским (1:1, 12), с описанием Соломона в 3 книге Царств: «и дал Бог Соломону мудрость, и весьма великий разум и обширный ум… и была мудрость Соломона выше мудрости всех сынов востока и всей мудрости Египтян. Изрек он три тысячи притчей и песней его было тысяча и пять; и говорил он о деревах от кедра, что в Ливане, до иссопа, вырастающего из стены; говорил и о животных, и о птицах, и о пресмыкающихся, и о рыбах. И приходили от всех народов послушать мудрости Соломона» (3 Цар 4:29–34), — то не усумнимся отождествить «мудрейшего, писавшего притчи, все узнавшего» царя Екклезиаста с Соломоном. Тождество здесь несомненное, хотя и без имени Соломона. г) Царское достоинство Екклезиаста, и именно тождество его с Соломоном, очень ясно видно во второй главе. На первое указывает, например, следующее выражение: «у всех бывших прежде меня в Иерусалиме» (2:7, 9). Такое выражение может указывать не на обычного богача и вельможу, каких всегда и везде, в Иерусалиме и других городах, было и бывает много, а лишь на царя, единственную личность в царстве и городе. Такое понимание подтверждается дословно сходным и более ясным выражением первой главы: «приобрел я мудрости больше всех, которые были прежде меня над Иерусалимом» (Еккл 1:16). Здесь, очевидно, могут разуметься только цари. То же подтверждается выражением о том же лице: «ибо что может человек сделать после царя, сверх того, что уже сделано?» (Еккл 2:12). Ясно, что «царем» называет здесь себя сам Екклезиаст — мудрец. На то же указывает выражение: «собрал я себе серебра и золота и драгоценностей от царей и областей» (Еккл 2:8). Так может собирать только царственный богач. В частности, баснословное богатство и роскошь, приписываемые себе в той же главе Екклезиастом — царем, из всех иудейских, в общем не особенно богатых и роскошных царей, могут быть приписаны только Соломону. Так, о себе Екклезиаст говорит, что он построил себе домы (Еккл 2:4), — и Соломон построил великолепный дворец, единственный до плена для иудейских царей (3 Цар 7:1–12). Сделал себе Екклезиаст водоемы для орошения рощей (Еккл 2:6), — и ныне Соломоновы пруды сохранились в развалинах близ Иерусалима, как память о «водоемах» Соломона. Собрал Екклезиаст себе «крупного и мелкого скота… серебра и золота и драгоценностей от царей и от областей» (Еккл 2:8), — и Соломон имел до 40 тысяч конницы (3 Цар 4:26), корабль его вместе с кораблем Хирама ходил и привозил золото, серебро, слоновую кость, обезьян, павлинов (3 Цар 10:22). Превосходил Соломон всех царей богатством. «И сделал серебро в Иерусалиме равноценным с простыми камнями, а кедры по их множеству равноценными с сикоморами. Коней приводили ему из Египта и из Кувы…» (3 Цар 10:27–28). Как бы даже в нарочитое и буквальное соответствие словам Екклезиаста, что он собрал себе «золота… от царей и областей» (Еккл 2:8), священный историк говорит, что Соломону от разных «областей» начальники доставляли помесячно содержание (3 Цар 4:1–27), а «все цари на земле… приносили от себя в дар: сосуды серебряные и золотые, и одежды, и оружие, и благовония, и коней, и мулов каждый год» (3 Цар 10:24–25). Ни об одном еще иудейском царе священные историки ничего подобного не сообщают.

3) Внутренним доказательством происхождения книги Екклезиаст от Соломона служит общее ее содержание, тон, характер, и множество исторических указаний, объясняемых личностью и эпохою Соломона. В этом отношении исследователи, первее всего, обращают внимание на возраст и душевное состояние мудреца Екклезиаста и политическое состояние при нем иудейского царства. Из книги Екклезиаст несомненно видно, что писатель ее был, при написании ее, уже в старческом преклонном возрасте. Он уже всего насмотрелся и все испытал в «суетные дни свои» (Еккл 7:15); познал «суетность» увлечения земными благами: постройками, богатством, роскошью, увеселениями и чувственными увлечениями (2:1–15); он ожидает уже скорой передачи всего своего труда преемнику с ненадежными или неизвестными способностями (Еккл 2:18–19). Картинное описание старческой дряхлости с ее дрожанием ног, потерей зубов, помрачением зрения, бессонницей и прочими спутниками, предвещающими скорый отход в могилу в сопровождении плакальщиц (12:1–8), — по общему мнению беспристрастных толковников, взято с собственного жизненного опыта писателя, дожившего до значительных пределов старости.

Каково же было душевное состояние Соломона в старческие годы, а равно и политическое состояние иудейского царства в это время и есть ли соответствие между ними и Екклезиастом и его временем? Есть и очень близкое.

1) Правда, исторические ветхозаветные книги мало говорят о настроении и душевном состоянии Соломона в последние годы его жизни, но много дают оснований делать ясные заключения. Так, политическое состояние иудейского царства в это время не могло радовать престарелого знаменитого царя. Непосредственно за воцарением Ровоама последовавшее общее возмущение иудеев и отпадение десяти колен от иудейского царства, мотивированное «тяжким игом и жестокой работой», наложенной на евреев Соломоном (3 Цар 12:4), подтвержденное тогда же и Ровоамом, присоединившим к «тяжкому игу» своего отца и «наказание бичами» (3 Цар 12:11), дает полное основание утверждать, что возмущение народное было ясно заметно еще и при Соломоне. Его, вероятно, имели в виду «старцы-советники» Ровоама, предлагавшие последнему «на сей день говорить ласково» с народом (3 Цар 12:6–7). Иеровоам, ставший во главе возмутившихся израильтян при Ровоаме, неспокойно, без сомнения, вел себя и при Соломоне. Откровение пророка Ахии о царствовании его над 10 коленами (3 Цар 11:29–39) не осталось тайной для многих его современников, страдавших от «тяжкого ига» Соломона. Гонение, воздвигнутое на него Соломоном, еще более делало известной в народе его личность и ставило в параллель Давиду, невинно гонимому Саулом (3 Цар 11:40). Нет сомнения, что популярность Иеровоама среди еврейского народа, рядом с народным недовольством правлением самого Соломона, хорошо были известны последнему.