Владимир Архиепископ Ташкентский и Среднеазиатский - «...А друзей искать на Востоке. Православие и Ислам: противостояние или содружество?»

Талибан отблагодарил своих пакистанских покровителей тем, что делится с ними доходами от наркоторговли. Именно из этого грязного источника черпали свое богатство высокопоставленные пакистанские чиновники, включая глав государства. В Женеве опубликованы материалы, свидетельствующие о перечислении талибской наркомафией процента с прибылей на швейцарские счета бывшего Президента Пакистана Беназир Бхутто: сейчас «героиновая королева» Б. Бхутто благоденствует в Великобритании.

В политических интригах талибы оказались способными учениками и использовали «пакистанский сценарий» для разжигания гражданской войны в Таджикистане. Внутритаджикистанский конфликт не имел никакого отношения к религии: это была клановая борьба за власть. Претензии объединенной таджикской оппозиции (ОТО) на то, чтобы выглядеть «лучшими мусульманами», чем правительство, абсурдны. Президент Имомали Рахмонов и его окружение были готовы оказать и действительно оказывали действенную поддержку мусульманству. Не религия Ислама виновна в том, что вместо цивилизованного раздела власти была развязана братоубийственная бойня.

Ислам ли выиграл от того, что погибли тысячи таджикских мусульман, десятки тысяч семей были ввергнуты в горе и нищету, страна разорена? Нет, преступную выгоду из братоубийства извлекла только афганская наркомафия. По земле Таджикистана проложены транзиты, по которым до 80% наркопродукции талибов идет в Россию и далее в Европу. Разрушенная войной экономика Таджикистана породила множество бедняков-«рекрутов», ради выживания своих семейств готовых служить наркокурьерами.

Таким образом, Талибан вполне окупил расходы на подготовку боевых групп ОТО на своей территории, на подпитку оружием антиправительственных выступлений в Таджикистане. Гражданская война, ширмой которой было «зеленое знамя» Ислама, на самом деле велась за свободу наркоторговли.

Начавшиеся процессы примирения, увы, еще не означают конца трагедии Таджикистана. Многие лидеры ОТО, как видится, искренне отмежевались от бывших союзников и готовы в составе коалиционного правительства работать на благо родного народа. Однако в сознании некоторых оппозиционеров, хотя и декларирующих патриотизм и стремление к миру, по-прежнему преобладают властные амбиции, они ощущают «моральный долг», по отношению к поддержавшему их в свое время Талибану. Позицию подобных деятелей нельзя расценить иначе, как предательскую, они не хотят помнить и понимать, что для Талибана таджики — это «люди второго сорта», обрекаемые на участь рабов наркомафии. На своей территории Таджикистан имеет собственную «беззаконную Чечню» — области, не контролируемые правительством, где господствуют талибские банды. Таковы горные районы на востоке страны: Каратегинский, Гармский, Джиргитальский и другие, захваченные различными полевыми командирами и превращенные в базы торговли наркотиками и оружием. На этой территории уже создается собственная наркоиндустрия: открыта героиновая фабрика в Шаркузи, действует и еще ряд лабораторий по производству героина. Эту зону Талибан использует в качестве плацдарма для продолжения скрытой агрессии как против Таджикистана, так и против других государств Центральной Азии.

Репетицией интервенции в августе 1999 года стало вторжение части бандформирований, находящихся в распоряжении узбекского уголовника Джумы Намангани, в Баткенский район Киргизстана. Целью бандитов было провозглашено восстановление Кокандского ханства, то есть захват Ферганской долины — Ошской области Киргизстана, Андижанской, Наманганской и Ферганской областей Узбекистана. Разумеется, интервенция велась под прикрытием «зеленого знамени джихада», однако мирные киргизские дехкане увидели в явившихся к ним «воинах Аллаха» убийц, грабителей и наркоманов. Руководство действиями бандитов в Баткене велось непосредственно из талибских центров Кабула и Кандагара. Разумеется, действуя «ограниченным контингентом» своих ставленников, Талибан не мог расчитывать на масштабный успех агрессии, но кровопролитие длилось несколько месяцев, вызывая тревогу в обществе и напряженность в отношениях между государствами Средней Азии. Талибская вылазка в Баткен имела успех в качестве провокации: Узбекистан (может быть, в слишком жесткой форме) предъявил законные претензии Таджикистану, не сумевшему пресечь проникновение банды со своей территории в соседнюю страну и дальнейшую подпитку бандитов с таджикистанских баз, и Киргизстану, вместо уничтожения бандформирования просто вытеснившему его опять в таджикистанские горы, откуда в любой момент можно вновь ожидать вылазки экстремистов. Следствием этих заявлений стали дипломатические трения. Между тем перед лицом нависшей над регионом страшной талибской угрозы государствам Центральной Азии жизненно необходимы взаимопонимание и единство действий.

Талибан не скрывает своего чудовищного глобального плана: создания «великого Афганистана», простирающегося до границ с Китаем. Дело здесь не только в мании величия: наркомафию талибов очень раздражают узбекский и туркменский «щиты», мешающие свободно извлекать сверхприбыли из торговли диавольским зельем.

Киргизстан и Казахстан сейчас стоят перед выбором: создавать жесткую эшелонированную оборону против наркобизнеса или отдать свои народы на отравление наркотиками (та же проблема все острее становится для Российский Федерации).

Ради власти и наркотической корысти Талибан не остановился бы перед тем, чтобы залить кровью всю Центральную Азию. Имперские амбиции талибов сдерживает лишь то, что в самом Афганистане продолжается сопротивление Северного альянса, поддерживающего законное, избранное народом правительство страны.

Основанное на расистской доктрине, движение Талибан умело разжигает межнациональные (таджикско-узбекские) трения, хотя режим талибов равно враждебен и таджикам, и узбекам. Спекуляциями на межэтнических конфликтах удалось на некоторое время внести раскол в ряды Северного альянса, в разжигании тюркско-таджикских противоречий талибы видят залог своего успеха в Центральной Азии.

Просвещенный Ислам, с отвращением относящийся к расизму, должен помочь мусульманам разных народов разоблачить происки талибов, сохранив столь необходимое в нынешних условиях единство.

В 1999 году Президент Таджикистана Имомали Рахмонов вновь одержал уверенную победу на выборах главы государства: его кандидатуру поддержало абсолютное большинство населения. Облеченный доверием народа, И. Рахмонов сделал ряд заявлений о твердости своих намерений вывести, наконец, многострадальный народ Таджикистана на путь мирного созидания, покончить с гражданской смутой, со всеми видами экстремизма и преступности в доверившейся ему стране. Нет сомнений в решимости и доброй воле Президента И. Рахмонова, но, увы, возникают сомнения: хватит ли у правительства сил для того, чтобы привести в исполнение благие намерения. Наркомания и наркобизнес стали в Таджикистане национальными бедствиями, усилиями только российских пограничников и таджикских таможенников побороть это зло невозможно, необходимы, с одной стороны, мощные правоохранительные органы, а они в настоящее время очень слабы, а с другой стороны, восстановление и подъем экономики, ликвидация безработицы и нищеты, являющихся почвой для вербовки наркомафией «рекрутов». Еще одно бедствие — наличие на востоке страны бандитских гнезд, созданных проталибскими боевиками укрепрайонов, оснащенных бронетехникой и средствами противовоздушной обороны. Имея такую внутреннюю язву, государство не может нормально существовать и развиваться, а ликвидировать базы экстремистов собственными силами Таджикистан в его нынешнем состоянии вряд ли способен. Надежды талибов на «постепенное слияние внутриафганского и внутритаджикского конфликтов», на то, что Таджикистан может стать плацдармом для их интервенции в Центральную Азию, и поныне остаются реальной угрозой. Поэтому действенная и всесторонняя помощь Таджикистану со стороны как государств Центральной Азии, так и России есть не только акт милосердия, но и их долг по обеспечению безопасности собственных народов. Надо надеяться, что ни какие-либо амбиции, ни ложная гордость не помешают правительству Таджикистана просить и принимать такую насущно необходимую помощь.