Мария Красовицкая - Литургика

Но не только с теоретическими, умозрительными областями богословского знания связано богослужение, оно связано и со многими сторонами практической жизни Церкви. Здесь мы должны немного уклониться от основной темы курса, потому что пограничные с литургикой области знания также чрезвычайно важны для нас. В географии, прежде чем изучать какую-нибудь страну, мы говорим, на каком континенте она находится, с какими странами граничит. Так же и здесь. Мы должны объемнее, шире представить себе интересующую нас проблему.

Вспомним, что любимым и желанным для каждого христианина местом совершения богослужения является храм Божий. И в храме мы встречаемся с удивительным явлением, которое могло быть рождено только в благодатной и возвышенной жизни Церкви. Здесь мы встречаемся с синтезом церковных искусств. Самый архитектурный объем, самое пространство храма, в котором мы находимся, явилось предметом богословского осмысления. В период расцвета Византии из многочисленных архитектурных типов храма был выбран один, который показался самым удачным, самым прекрасным. Он относится к классической эпохе — это крестово-купольный храм, архитектура которого объединяла два очень важных момента: крест (важнейший символ христианства) и купол, т. е. центр или главу композиции. Купол олицетворяет Христа как главу Церкви.

С этим архитектурным осмыслением было тесным образом связано и другое — живописное осмысление храма. При св. Патриархе Фотии в IX веке в Византии был собран целый собор, на котором обсуждалась система росписи крестово-купольного храма. В Церкви сознавалась необходимость осмыслить то пространство, в котором совершается богослужение. Естественно, в куполе изображался Христос, в апсиде — малом куполе — Божия Матерь, на четырех парусах — евангелисты, проповедовавшие Евангелие на четыре конца света, в алтаре изображалась Евхаристия, причащение апостолов Христом и святые отцы, учители Церкви. На столпах изображались мученики, на крови которых утвердилась Церковь. Таким образом, храм был земным небом, и, более того, он являл преображенный космос, все мироздание. Не мироздание, искалеченное грехом, а другое, восстановленное милостью Божией. В нем присутствует все творение: светильники символизируют светила небесные, орнаменты не были просто украшением — это растительный мир, творение Божие, мы знаем, что на иконах часто изображаются и звери. Все это видимое явление того, что «всякое дыхание» призвано хвалить Господа.

К архитектуре и живописи — двум главнейшим для храма искусствам — присоединяются и многочисленные другие: шитье, ткачество, обработка металла — все собирается в Церкви и служит одной цели, одному назначению. Более того, и разные виды материи, разные вещества собираются в храме. Можно вспомнить, какие вещества употребляются за богослужением: это и дым фимиама и ветви пальмы, и воск, и огонь, и вода, и пшеница, и елей. Все творение Божие и все, что мог сотворить человек присутствует в храме. Какой же момент является вершиной одухотворения и осмысления этого собирания, всего этого выражения соборной природы Церкви? Конечно, самый главный момент это богослужение, в котором ко всем уже перечисленным безгласным видам искусств присоединяется, может быть, еще более прекрасное: искусство церковного пения.

Надо сказать, что Устав регулирует не только порядок и состав богослужения, но и его музыкальный элемент, предписывая не только определенные напевы, но и характер их исполнения «косно» (медленно), «не борзяся» (не спеша), «велиим гласом» или «тихим и кротким гласом». Здесь мы должны остановиться и вспомнить о том, что такое пение и чем вообще оно отличается от обыкновенной речи. Даже из нашей обычной жизни мы знаем, что пение более возвышенно, более эмоционально наполнено, как бы приподнято над обыденным уровнем.

Вспомним, когда в Св. Писании упоминается пение. Так, едва пройдя Красное море и спасшись от преследований фараона, древний Израиль поет хвалебную песнь Богу (Исх. 15, 1-19). Из Нового Завета мы знаем, что Господь и Его ученики-апостолы после Тайной Вечери, «воспевше, изыдоша в гору Елеонску» (Мф. 26, 30). Павел и Сила пели в тюрьме (Деян. 16, 25), ап. Павел пишет в Послании к Ефесянам: «Исполняйтеся Духом глаголюще себе во псалмех и пениих, и песнех духовных» (Еф. 5, 18-19). Пение объявляется обязательным и важным элементом богослужения; более того, воспевая песни на службах, люди уподобляются ангелам. Об этом нам неоднократно говорят богослужебные тексты, этому есть множество других свидетельств. Самый образ пения в Церкви — антифонный — является подражанием ангельскому пению, которое было явлено в видении св. Игнатию Богоносцу. Ангелы, сменяя друг друга, воспевали на небесах торжественную песнь. Очень простые и памятные всем слова свидетельствуют нам о таком высоком призвании человеческого богослужения: «Воскресение Твое, Христе Спасе, ангели поют на небесех; и нас на земли сподоби чистым сердцем Тебе славити».

Однако пение в богослужении не является самоцелью, услаждением слуха или каким-то украшающим элементом. Пение служит обязательным спутником, торжественным одеянием слова, которое является ядром, центром богослужения. Этому нас учат богослужебные тексты. Первая стихира на « Господи, воззвах» воскресной службы 8-го гласа начинается словами: «Вечернюю песнь и словесную службу Тебе, Христе, приносим…» Песнь и словесная служба!Это самое главное, что есть в нашем богослужении. Церковное пение, которое являет нам нерасторжимое, прекрасное единство звука и слова, может быть названо «звучащей иконой», самым, может быть, прекрасным человеческим приношением Богу-Слову, Которому мы желали бы служить.

Но в то же время вся эта возвышенная и прекрасная богослужебная жизнь регулируется очень строгими, конкретными правилами, т. е. вся эта служба, казалось бы, такая свободная, ничем не скованная, на самом деле подчиняется очень ясной идее чина и порядка, который и выражается в Уставе Церковном. Идея Устава соприроднасамому богослужению. Еще в раннехристианские времена, которые мы называем харизматическими, во времена свободного проявления Духа в жизни людей, ап. Павел писал к Коринфянам: «Вся благообразно и по чину да бывают» (1 Кор. 14, 40) — пусть у вас все будет по порядку, устроено разумно и красиво.

Что же такое Устав? Какие-то рамки, сковывающие церковного человека? Строгие предписания, которым приходится подчиняться? По-видимому, с этим согласиться нельзя. Исполнение Устава является прежде всего первым и прекрасным послушанием Церкви, это похоже на послушание ребенка его матери. Чадо, может быть, не понимает, зачем ему делать то, что сказала мать, не понимает смысла этого, но покорно идет за ручку со своим родителем. Так и чадо церковное, покоряясь Уставу Матери-Церкви, непременно и очень быстро почувствует сладость выполнения Устава. Причем выполнению Устава в Церкви традиционно учатся до самых мелких, даже, на первый взгляд, второстепенных деталей.