Мария Красовицкая - Литургика

«Егда во гробе нове за всех положился еси, Избавителю всех, ад всесмехливый видев Тя ужасеся, вереи сокрушишася, сломишася врата, гроби отверзошася, мертвии восташа. Тогда Адам благодарственно радуяся вопияше Тебе: слава снизхождению Твоему, Человеколюбче».

Здесь говорится о том, что Господь умер, но смерть и ад Им не обладают, смерть не может удержать Его в своих руках, Он больше, Он сильнее смерти, сразу же разрушается ад, падают все оковы (вереи), гробы отверзаются, мертвые воскресают, т. е. совершается победа над смертью. Ад назван всесмехливым. Всесмехливый — этот тот, кто над всем смеется, кому все нипочем. До смерти и Воскресения Христова победа в любом случае была за адом, все люди после смерти шли в ад, так как Рай был закрыт, и в аду пребывали даже праведники — правда, на лоне Авраамовом. Ад назван всесмехливым, потому что он над всеми посмеялся. А здесь пришел неизмеримо Сильнейший его, и победил; Адам радуется, что встретил своего Избавителя.

Подобны первым двум и последующие две стихиры — и по красоте, и по тому, как ярко в них загорается свет приближающегося Воскресения: еще неявно, как бывает, когда небо светлеет утром, а солнца еще нет, но мы уже чувствуем, что близок свет. Заключается этот цикл знаменитой стихирой, которая поется всего два раза в году (еще раз будет повторяться в третью неделю по Пасхе): «Тебе Одеющагося светом яко ризою, снем Иосиф с Древа с Никодимом, и видев мертва, нага, непогребена, благосердный плачь восприим…» У нас обычно употребляется очень красивый болгарский распев, в новейшее время он звучит в обработке Турчанинова, но все равно очень хорош.

Начало стихиры говорит о том, как Иосиф с Никодимом увидели мертвым, нагим, непогребенным, поруганным, нуждающимся в заботе — Того, Кто одевается светом, яко ризою, для Кого истинной одеждой является свет, Кто является Творцом света. Опять эти обычные для Страстной парадоксы величия Божия и максимального Его уничижения. Стихира эта большая, и мы не будем ее приводить полностью, но очень советую ее прочесть.

У нас существует традиция во время пения этой стихиры выносить Плащаницу на середину храма. Традиция эта не уставная: о выносе плащаницы на вечерне Великого Пятка нет ни слова ни в современной редакции Типикона, ни в Оке Церковном. В греческом же соборно-приходском и Афонском типиконах этот чин есть, причем подробно расписанный. Спеты стихиры, Ныне отпущаеши , Трисвятое по Отче наш , и поются два особых тропаря. Эти тропари прозвучат сейчас в сжатом варианте, но потом, в богослужениях Триоди Цветной будут все разрастаться, расширяться. Это тропарь «Благообразный Иосиф с древа снем пречистое Тело Твое, плащаницею чистою обвив, и вонями во гробе нове покрыв, положи» (т. е. речь идет только о погребении Христа), и на Славу, и ныне уже другой тропарь, который относится больше к Великой Субботе, к рассвету Воскресного дня. Он звучит так: «Мироносицам женам при гробе представ Ангел, вопияше: мира мертвым суть прилична, Христос же истления явися чужд», — уже говорится о явлении Ангела, о воскресном дне. Впоследствии этот тропарь включит в себя еще одну фразу: «Но возопийте, воскресе Господь, даяй мирови велию милость». А сейчас он появляется еще в несколько усеченном виде.

После этого следует окончание вечерни, и должно быть повечерие в кельях. Но у нас кельи далеко, поэтому повечерие (а во многих храмах только лишь один его канон) читается в храме. Реально это выглядит так: выносят Плащаницу, оканчивается вечерня, и сразу у Плащаницы начинают малое повечерие или просто один канон. Этот канон называется так: О Распятии Господни и на плач Пресвятыя Богородицы. Его сочинил Симеон Логофет, и он часто называется Плачем Пресвятой Богородицы.

Уже приходилось упоминать, что прямая речь в богослужении чрезвычайно широко распространена, причем такая прямая речь, о которой в Евангелии даже намека никакого нет. Гимнографы дерзали сочинять то, что мог бы сказать Господь, то, что могла бы сказать Божия Матерь. Крестобогородичны, которые читаются в среду и в пяток, практически все представляют собой прямую речь. И, можно сказать, пиком, концентрацией всех Крестобогородичнов является канон, читаемый на повечерии Великой Пятницы — Плач Пресвятой Богородицы. Он практически целиком состоит из слов Пресвятой Богородицы, обращенных ко Христу, когда Он страдал и умирал на Кресте, но в нем есть один тропарь, слова которого не вкладываются в уста Пресвятой Богородицы. И именно этот тропарь меняет весь облик, все настроение, все устремление, динамику этого канона. Восемь с половиной песен канона — все говорит Пресвятая Богородица, а в конце звучит ответ, к Ней обращенный. Обращение Богородицы ко Христу, конечно же, очень горестное (2-й тропарь 1-й песни): «Вижду Тя ныне, возлюбленное Мое Чадо и любимое, на Кресте висяща, и уязвляюся горце сердцем, — рече Чистая. — Но даждь слово, Благий, рабе Твоей», т. е. Она просит Спасителя, чтобы Он хоть что-то Ей сказал.

И дальше Она говорит еще многое, но сейчас приведем тропарь, в котором Она горюет, что все разбежались, и они остались одни (1-й тропарь 3-й песни):

«Страха ради иудейска Петр скрыся, и вси отбегоша вернии, оставльше Христа, — Дева рыдающе глаголаше».

Дальше Она сетует о том, как тяжело это видеть (тропарь на И ныне 3-й песни): «Се Свет мой сладкий, надежда и живот Мой благий, Бог Мой угасе на Кресте, распалаюся утробою, — Дева стенящи глаголаше».

И все тропари являют собой горестный плач Богородицы. Кстати, кондак и икос этого канона повторяют кондак и икос из трипеснца Великого Пятка, в котором Богородица спрашивает: «Куда Ты спешишь, может быть, на новый брак в Кане Галилейской?»

Снова следует череда горестных слов Пресвятой Богородицы, и достигают они своего апогея в девятой песни, когда Она говорит, что уже никогда не сможет больше радоваться (1-й тропарь 9-й песни):

«Радость Мне николиже отселе прикоснется, рыдающи глаголаше Непорочная: свет Мой и радость Моя во гроб зайде, но не оставлю Его единаго, зде же умру, и спогребуся Ему». И дальше (2-й тропарь 9-й песни):

«Душевную Мою язву ныне исцели, Чадо Мое, Пречистая вопияше слезящи: воскресни, и утоли Мою болезнь и печаль, можеши бо, Владыко, елико хощеши, и твориши, аще и погреблся еси волею».

А на Славу звучит тропарь, являющий нам слова Христа, которые Он тайно сказал Пресвятой Богородице:

«О, како утаилася Тебе есть бездна щедрот, Матери в тайне изрече Господь» (Как от Тебя могла утаиться бездна, безмерность Моих щедрот?). «Тварь бо Мою хотя спасти, изволих умрети» (Я умер для спасения твари). «Но и воскресну, и Тебе возвеличу, яко Бог небесе и земли» (Я воскресну, восстану, и Тебя возвеличу, потому что Я Бог неба и земли).