Преподобный Макарий Великий - Новые духовные беседы

Что касается «мессалианства» макариевых сочинений, то его всего лучше опровергают слова упоминавшегося выше Г. Дёрриса, который в свое время считался сторонником такого мнения [8] См. его книгу: Dorries Н. Symeon von Mesopotamien. Die Uberlieferung der messalianischen «Makarios»-Schriften. Leipzig, 1941. , но после десятилетий работы над текстами и их богословским осмыслением пришел к выводу что Макария/Симеона нельзя причислять к еретикам-мессалианам. «Разве, – пишет Дёррис, – говорят что-либо о принадлежности Симеона к мессалианам сведения о том, что одним поколением спустя после него мессалиане пользовались руководством, составленным из его сочинений?.. Это еще вовсе не делает Симеона их единомышленником, он был просто высоко ценимым ими авторитетом. Вот если бы он сам составил для них руководство, только тогда его принадлежность к мессалианам была бы доказана… Судьбу книги нельзя делать ключом к ее истолкованию. Мейстера Экхарта нельзя выставлять одним из тех «свободных умов», которые на него ссылались. Кирилл Александрийский еще не стал сам монофизитом оттого, что эти последние обращались к нему и приспособили для себя его сочинения… А кроме того, если главной чертой мессалиан, по Феодориту, был энтузиазм, то Симеон был не его адвокатом, а его противником: он осуждает энтузиазм и отвергает притязания «совершенных» на безгрешность [9] Dorries Н. Die Theologie des Macarios/Symeon. Gottingen: Vandenhoeckund Ruprecht, 1978, S. 12–13. . В большом исследовании Г. Дёррис систематизирует богословие Макария-Симеона. Понимание крылатой мысли вдохновенного духовного наставника давно должно было бы сделаться темой и отечественных богословских исследований.

При переводе Макария, или Макария/Симеона, всего важнее было бы, помимо верности смыслу, передать огненную силу его слога, иногда даже мало отточенного из-за неудержимого порыва не к литературному совершенству, а к жизненной цели: зажечь слушателя тем пламенем, которым горит, не сгорая, сердце истинного христианина. Передать всё это на другом языке, конечно, под силу только тому, кто поднимается до такой же высокой духовной ступени, так что наш перевод остается лишь бледной тенью оригинала, а дело подлинного переложения творений св. Макария остается задачей для лучшего будущего, когда у нас появятся таланты, способные сочетать горение духа с глубиной филологических познаний. До сих пор, к сожалению, переводы св. Макария на русский язык остаются слишком сухими, искусственными, как бы учебными.

Поскольку цитаты из Священного Писания свободно встроены в поток речи Макария/Симеона, благодаря чему они начинают светиться новыми лучами смысла, мы стараемся переводить их именно так, как они живут в его тексте, надеясь, что это послужит новому, более богатому и более правильному прочтению некоторых мест и тем будет содействовать приближению нового перевода Священного Писания на русский язык, избавленного от некоторых недостатков того перевода, который у нас сейчас принят.

Следует помнить, что Клостерман и Бертольд в своем издании, которое у нас переведено, поместили не все (их больше 40), а лишь не публиковавшиеся до 1961 г. гомилии, а также части тех, которые в других своих частях совпадают с уже публиковавшимися. Поэтому 5 гомилий напечатаны (и соответственно переведены нами) не в той полноте, в какой они существуют в рукописях. 10-ю гомилию нашего перевода необходимо восполнить продолжением, которое тождественно параграфам 29b и 43Ь-53 беседы 15-й из сборника «50 духовных бесед»; к нашей 11-й нужно добавить начало, тождественное параграфам 22b-25a и 26-й беседы того же сборника; к нашей 14-й – начало, тождественное параграфам 38-43а 15-й беседы, и окончание, тождественное параграфам 1-4а 50-й беседы; к нашей 19-й начало, тождественное 2-й беседе; наконец, к нашей 24-й – первые части, тождественные параграфам 1–6 24-й беседы всё того же существующего во многих изданиях сборника «50 духовных бесед».

Читатель заметит также много пересечений с этим последним в отдельных фразах и даже в целых параграфах, из которых главные приведем в списке:

Беседы Макария первоначально, по-видимому, не имели заголовков; не имеет их и ранний греческий список (XI в.) публикуемых здесь бесед, и только поздний (XV в.) список Пантелеймонова монастыря сопровождает некоторые из них следующими заглавиями:

1. Каково устроение христиан.

2. О воскресении мертвых; о том, что каково приобретение души здесь на земле, тьма или свет благодати, то въяве обнимет ее при воскресении.

3. О распятии Господнем и о терпении.

4. О небесном состоянии христиан.

6. О том, что здешнее подвержено гибели, будущее же нерасторжимо.

7. О том, что надо христианину умереть для лукавых дел мира.

8. Кто есть совершенный христианин.

9. Об испытаниях, терпении и о душевном покаянии.

10. О том, что надо отвращать от сердца страсти.

13. О том, что по своей воле каждый прилепляется или к добру, или к злу.

15. О том, что Господь, приходя в души, размягчает их окаменелость.

16. О том, как душа, понемногу воспитуемая благодатью, достигает совершенства.

17. Об испытаниях.

18. О Божией непостижимости и о душе.

20. О вере в Бога и любви.

21. О том, как надо удаляться дурного обычая.

22. О божественной непостижимости.

25. О том, что надо бежать зла, избавиться от тьмы и соединиться с Духом.

26. О том, что искомое христианами ни с чем в этом мире не сравнимо.

Хочу высказать глубокую благодарность Евгению Алексеевичу Карманову замечательному знатоку святоотеческой литературы и виртуозному редактору без чьей великодушной помощи этот перевод не появился бы на свет. Я выражаю также благодарность Андрею Александровичу Россиусу согласившемуся просмотреть перевод и отчасти сверить его с оригиналом.

В. Вениаминов (В. В. Бибихин)