Владимир Власов - Вести с того света

(О чём не говорил Конфуций)

То в области Гуйдэ провинции Хэнань случилось,

Тогда уж более ста лет даосу Люю было,

Он мог дышать с громоподобным шумом, ему жилось

Так хорошо, как будто солнце лишь ему светило.

Мог десять дней не есть иль съесть пятьсот кур, не встав с места,

Дыхнёт на человека, и того огнём опалит,

Положит в шутку на спину сырой пирог из теста,

Тот испечётся, или яйца так вкрутую сварит.

Носил только халат холщовый он зимой и летом,

За день преодолеть легко способен был ли триста (1),

Предпочитал на солнце только быть всегда раздетым,

Но спать любил днём жарким лишь под деревом тенистым.

Ван Чао-энь в годы правленья Юн-чжэн (2) правил стройкой

В Чжанцзяо, где плотину каменную возводили,

И хоть трудились все, перенося невзгоды стойко,

Камней все глыбы воды там течением уносили.

Сказал Люй: «Это чары там живущего в пучине

Дракона злого, все перемещающие воды».

Спросил Ван: «Вы считаете, что всё – в этой причине?

А сможете его изгнать, благодаря природе

Своей, ведь вы владеете ученьем и дыханьем»?

Сказал Люй: «В этом месте он всегда волнует воду,

Две тысячи лет совершенствует свою природу.

И сила велика его, здесь не поможешь знаньем.

Когда произошёл обвал плотины у Фушани,

Построенной ещё царём У-ди (3), тогда всё смыло,

Десятки тысяч пострадало, сотни погубило,

Всё это натворил дракон, как бы на поле брани.

И если вы плотину собираетесь достроить,

То бедному даосу в воду нужно опуститься,

И там внизу с драконом в смертной схватке бы сразиться,

Лишь только так, вы сможете строительство освоить.

Но всё ж меня сейчас одолевает беспокойство:

А хватит сил у бедного даоса для разбора?

Вы не окажите ль поддержку мне такого свойства:

Необходима мудрого государя опора.

Мне нужно привязать дощечку на спину с приказом

Царя о том, что направляет он меня подраться

С драконом, и тогда, быть может, мне вполне удастся

С ним справиться, я навсегда решу проблему разом».

Всё сделали, как он сказал, даос на дно спустился

С мечом, а вскоре чёрный вихрь над всей водой поднялся,

Даос с драконом в глубине, бушующей, сразился,

Вздымались волны до неба, гром всюду раздавался.

Лишь на другой день даос снова в полночь появился,

Подняв меч окровавленный, за грудь свою держался,

Сказав: «Дракон побит, в морские воды удалился,

Я лапу отрубил ему, один коготь остался.

Но он хвостом сломал мне рёбра в нашей бурной схватке,

Но вы не беспокойтесь, нет для страха основанья,

Врачей не нужно, вылечусь я с помощью дыханья

Через полгода, и со мною будет всё в порядке».

Плотину сделали, даосу почести воздали,

С тех пор драконов коготь с буйвола величиною

Повесили там, пахнущий драконовой слюною,

Он духов отгонял, и даже мухи облетали.

Люй сам рассказывал, что с Ли Цзы-чэном (4) был он в дружбе,

Когда тот ему сплёл из трав рубашку и сандалии,

Что вместе с Цзя Ши-фаном раз у Вана был на службе,

Который их учил, как покорять любые дали.

Цзя выгоду любил, был человеком вполне умным,

Все говорили, что ему учение даётся,

И что захочет он, то обязательно добьётся,

Но тишину Люй предпочёл всем развлеченьям шумным.

В четвёртый год царя Цянь-лун (5) приехал он в столицу,

Лечить стал всех, с болезнями к нему кто обращался,

Все его звали высокопоставленные лица.

Все недуги снимал с них, лишь рукой к ним прикасался.

Ван Мэн-тин, области начальник, болями страдавший,

Даоса пригласил, чтоб полечил тот поясницу,

Сказал он: «В день погожий буду». В день пришёл, наставший,

И распластал того на землю, павшую как птицу.

Набрав в горсть солнечных лучей, втёр в тело их больному,

Тепло во внутрь проникло, боль мгновенно проходила,

Так боль снимал он солнечных лучей теплом любому.

Секрет его искусства узнать многих побудило.

Но Люй не говорил, и тайну ту держал в секрете,

А ученик его сказал: «Чему тут удивляться?!

Он утро каждое уходит в пустошь на рассвете,

И продолжает в тишине полдня там оставаться.

Как солнце красное взойдёт, он прыгать начинает

По направлению к нему, как тигр, манит руками

К себе лучи все солнечные, грудью всей вдыхает,

Заглатывая в рот их, и глотает все глотками».

Пояснение

1. Ли – мера длинны, приблизительно полкилометра.

2. Годы правления Юн-чжэн – 1723 – 1735 гг.

3. Лянский государь У-ди – правил с 502 по 549 г.

4. Ли Цзы-чэнь – вождь крестьянского восстания 1628 – 1645 г.

5. В четвёртый год царя Цянь-лун – 1739 г.

(О чём не говорил Конфуций)

Когда на озере Поянху среди джонок у затона

Вдруг ветер дул так, что еле на ногах стояли,

Всплывал со дна чёрный канат, похожий на дракона,

Бил джонки, «Генерал-верёвкой» его называли,

В теченье многих лет ему все жертвы приносили.

В году десятом под девизом Юн-чжэна правленья (1)

Большая засуха стояла, и воды отступили.

В том озере, такое там случилось обмеленье,

Что в ряде мест дно озера сухое обнажилось,

Увидели, верёвка, сгнившая, на дне лежала,

Её подняли и сожгли, кровь из неё бежала,

И с тех времён зло Генерала джонкам прекратилось.

Пояснение

1. Десятый год правления Юнчжэн – 1732 г.

(О чём не говорил Конфуций)

Брат младший Тао Куй-дяня в Сучжоу увлекался

Стрельбой из лука в небо, лет шестнадцать лишь имея,

Стрелой Небесной сам себя прозвал. Раз забавлялся

Он так, но вдруг лук наземь бросил, словно столбенея,

Воскликнул громким голосов: «Я озера дух Тайху,

Был, пролетая утром, ранен в зад твоей стрелою,

Ты, что ж, решил поиздеваться, малый, надо мною,

Или увидел в небе птиц на юг летящих стайку.

Но как б там ни было, а совершил ты преступленье,

Заслуживаешь в пору смертной казни наказанье».

Семья вся на колени бросилась, прося прощенье,

Но не смогла никак найти у духа пониманья.

И юношу спасти совсем уж было невозможно,

Он проболел всего лишь день и умер в одночасье.

Семья вся с ним пережила глубокое несчастье,

Куй-дянь сказал: «Причину смерти брата понять сложно,

Брат и действительно был непослушным и упрямым,

Но чтоб дух чудотворный от стрелы не уклонился,

Мальчишкой пущенной из лука, и чтоб рассердился,

Представить тоже трудно, даже умудрённым самым.

(Великое в малом)

Рассказывал Дай Суй-тан: «Человек один, степенный,

В четвёртую луну восьмой день шёл Будде молиться

В храм, чтоб покаяться, решил в день этот попоститься,