Николай Пестов - Основы православной веры

Надо ли бояться Бога?

«Господа Бога твоего бойся»

, — говорит заповедь Моисея (Вт. 6:12). И она повторяется в псалмах, у пророков, в книгах Соломона — на многих страницах священных книг Ветхого Завета (Сол. 3:7; Лев. 19:14; 25:17; Ек. 5:6; 12:13; Пр. 3:7; 24:21; 1 Цар. 12:24; Пс. 33:10; Вт. 13:4).

Действительно, наиболее характерная картина Богоявления в Ветхом Завете — это

«огонь поядающий»

(Евр. 12:29). Для грешного ветхозаветного человечества страшен был Господь Бог Саваоф (Пс. 46:3; 64:6; 67:36 и т. д.). Таким должен и будет являться Бог тем, кто не хочет знать Его и помнить о Нем, не имеет покаяния и не тянется к Богу сердцем своим. Но не такого отношения хочет Бог от людей. И, посылая в мир Своего Сына с призывом к покаянию, Бог Отец иное представление дает о Себе через учение Христа, Его жизненный пример и призывы тем из людей, кто обратился к Нему от всего сердца.

Господь Иисус Христос — Сын Божий научил нас, что Бог — есть наш Отец (Мф. 6:9) и что Он безмерно человеколюбив и милосерд к тем, кто сокрушенно кается в своих грехах и хочет исправиться. Доказательством этого служит «притча о блудном сыне» (Лк. 15:11-32) — «это Евангелие из Евангелия» — как называют ее некоторые богословы. В этой притче Отец «выбегает» навстречу блудному сыну, когда тот был еще «далеко», «падает ему на шею и целует его». В ответ на смиренные слова возвратившегося, что он более недостоин называться сыном, отец одевает его в «лучшую одежду» и новую обувь и дарит ему драгоценный перстень на руку. Затем он устраивает пир, закалывает для этого «откормленного теленка» и призывает всех: «станем есть и веселиться».

Как много подробностей упомянул в этой притче Господь, чтобы как можно лучше охарактеризовать особую милость Небесного Отца к покаявшемуся грешнику и Его великую радость о возвращении к Нему ранее падшей, но смирившейся и покаявшейся души человеческой.

Господь хочет видеть в нас Своих детей и друзей, а не подневольных слуг и рабов. Он хочет владеть нашим сердцем и жить в нем — хочет ответной, горячей любви к Себе. Об этом желании Бога и Его таинственной близости к душе человеческой так пишет прп. Макарий Великий: «Нет иной такой близости и взаимности, какая есть у души с Богом и у Бога с душою. Бог сотворил разные твари, сотворил небо и землю, солнце, луну, воды, древа плодоносные, всякие роды животных. Но ни в одной из сих тварей не почивает Господь. Всякая тварь во власти Его, однако же не утвердил Он в них престола, не установил с ними общения; благоволил же о едином человеке, с ним вступив в общение и в нем почивая. Видишь ли в этом сродство Бога с человеком и человека с Богом? Как небо и землю сотворил Бог для обитания человеку, так тело и душу человека создал Он в жилище Себе, чтобы вселяться и успокаиваться в теле его, как в доме Своем, имея прекрасною невестою возлюбленную душу, сотворенную по образу Его. Поэтому душа осмысленная и благоразумная, обышедше все создания, нигде не находит себе успокоения, как только в Едином Господе».

Поэтому путь человечества после грехопадения — это путь усыновления, путь блудного сына, возвращающегося к отцу и не смеющего еще называть себя сыном. Таков же путь каждой души христианской: исходя от страха к Богу, она должна со временем достигать любви к Нему. Естественный страх перед Владыкою всего мира и Судьей падшего человечества должен у христианина преобразовываться в страх — как бы не оскорбить Его своими грехами, невоздержанием и нерадением — как бы не удалить Его от себя своей нечистотой.

Постижение Бога и Господа нашего Иисуса Христа будет, однако, еще недостаточным, если мы не познаем Духовное Тело Христово — основанную Им на земле Церковь, Промысел Божий в истории человечества и учение о Богу Святых Отцов Церкви. Поэтому изучение истории Церкви в лице ее святых, постижение через это Божьего Промысла и изучение святых отцов является третьим источником познания Бога.

Все три указанные способа познания Бога (наблюдение природы, изучение Священного Писания и истории Церкви) действуют преимущественно на разум. Но разум в человеке играет подчиненную роль. Важнее полюбить Бога, познать Его сердцем; существует духовная аксиома — «Бог постольку познается, поскольку возлюбляется».

Для познания Бога сердцем имеется четвертый и наиболее совершенный способ постижения Бога. Этот способ открыт лишь верующим и открывается по благодати Божией через постоянное молитвенное общение человека с Богом. Он заключается в особенных переживаниях сердца человеческого, постигающего действие на него Божией благодати, — благости, снисхождения, милосердия, всепрощения и любви. Тогда Бог становится близким сердцу, бесконечно дорогим и любимым. Бог ищет у людей именно такого отношения к Себе. Эта способность воспринять Бога сердцем дается через многие труды по очищении сердца и по стяжанию Духа Святого Божия. Чтобы достичь такого отношения людей к Богу, Господь, будучи на земле, просвещал людей истиной, открывал им в Себе образ неземной красоты, изливал на них милость и всепрощение и ждал, и теперь ждет терпеливо, чтобы на Его зов проснулись души, забились сердца любовью, протянулись к Нему руки за помощью.

«Се стою у двери и стучу: если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему и буду вечерять с ним, и он со Мною»

(Откр. 3:20).

Как пишет схиархимандрит Софроний — «Православное Богопознание не есть отвлеченное созерцание Блага, Любви и проч., не есть оно и простое совлечение ума от всех эмпирических образов и понятий. Истинное созерцание дается Богом через пришествие Бога в душу, и тогда душа созерцает Бога и видит, что Он любит, что Он благ, великолепен, вечен; видит Его надмирность и неизреченность».

Сын Божий — Господь Иисус Христос доказал нам и неизмеримость Своей любви — Своими великими страданиями, пролитой за нас Кровью и крестной смертью. Это известно всем христианам. Но вопрос — эта истина у всех ли трогает сердце, до отвращения ко греху и так, чтобы благословить в душе своей Господа?

Как пишет архимандрит (впоследствии патриарх) Сергий: «Пусть человек созерцает в Боге не самозаключенную святость, которая была бы погружена в услаждение своими совершенствами, а видит, прежде всего, любовь, которая стремится жертвовать собой, стремится наделять своими благами всех, кто только может их восприять. Пусть человек сознает, что он в частности не заслужил этой любви, — что, наоборот, его неблагодарность заслужила наказания, а не любви. Сознавая все это, может ли чистый, любящий добро человек не загореться в ответ на эту любовь такой же безграничной и бескорыстной любовью, какую видит в Боге? Тогда для человека пропадает все: и сам он, и будущие награды, и закон справедливости, и остается только Один Бог, для Которого он и живет и о процветании царства Которого, как царства добра, он только и думает, позабывая, будет ли сам он участвовать в этом царстве или нет».