Чжан Чжень-Цзы - Практика дзэн

Когда я пришел домой, моя мать ликовала, она не выказала ни каких признаков горя. В ней я видел лишь радость и бодрость. Это меня очень удивило.

Вечером пришли мои старшие родственники. Один из них спросил:

— Ты приехал на лодке или добрался по суше? Моя мать сразу же спросила его:

— Что Вы имеете в виду «приехал на лодке или добрался по суше»?

— Что я на самом деле хочу знать — так это откуда он пришел домой.

— Из пустоты он возвращается к нам. Удивленный, что она так говорит, я сказал:

— Не удивительно, что эта старая женщина смогла отдать меня на духовную стезю! Ты думала обо мне с тех пор, как я покинул дом?

— Конечно, как я могла о тебе не думать?

— Но как ты себя утешала?

— Сначала я не знала, что делать. Потом мне сказали, что ты на горе У Тай. Я спросила священника, где это, и он ответил, что это как раз под Северной Звездой. Тогда я поклонилась Северной Звезде и повторяла имя Бодхисаттвы. Сразу же я почувствовала себя много лучше, и-больше о тебе не думала. Позднее я посчитала, что ты' мертв для меня — никакой прострации, никакой больше мысли о тебе. Теперь я вижу тебя как бы в другом воплощении.

На следующее утро я посетил могилы своих предков, чтобы выразить им свое почтение. Я выбрал также площадку для могил своих родителей. В то время моему отцу было 80 лет. Я позабавил его, сказав:

— Сегодня я хороню тебя, избавляя от хлопот опять возвращаться в этот мир.

После этого, я ударил по земле киркой. Моя мать немедленно ее выхватила у меня.

— Дай этой старухе самой выкопать себе могилу, — сказала она. — Мне не надо, чтобы кто-нибудь беспокоился обо мне.

Затем она начала живо вскапывать землю.

Я пробыл дома три дня. Когда пришло время уезжать моя старая мать все еще была в очень бодром настроении. Только тогда я полностью осознал, что моя мать необычная женщина.

В первую встречу учитель Toy Вэн научил меня работать над коаном: «Это не ум, не Будда, не что-либо еще». Позже Юнь Фэн, Юнь Шань, я и еще несколько учеников дали обет помогать друг другу в нашем стремлении к Конечному Просветлению. После этого я пошел повидать Хуэй Ши, который научил меня работать над словом «У». [41] Wu. Слово Wu в настоящем употреблении произносится по второму тону (см. сноску 3 выше). Затем я отправился в Чан Лу, где занимался с одним своим товарищем. Когда я встретил Циня от Хуэй Шаня, он спросил меня:

Ты занимаешься шесть или семь лет, что ты понял?

— Каждый день я просто чувствую что в моем уме ничего нет.

Видя, что у меня нет истинного понимания, он спросил:

— Из какого источника происходит твое понимание? Я не был уверен, знаю ли я истину на самом деле

пли нет, и поэтому не посмел ответить. Тогда он сказал мне:

— Ты можешь работать в состоянии покоя, но ты теряешь все во время деятельности.

Это встревожило меня, потому что было задето мое слабое место.

— Как же мне понять правильную практику?

— Чтобы понять это, обратись к Югу, чтобы увидеть Большую Медведицу, — с этими словами он быстро, удалился.

В результате я перестал осознавать иду я или сижу. Я отложил занятия «У» Хуа Тоу на неделю и сосредоточил свой ум на понимании смысла сказанного: «Обратись к Югу, чтобы увидеть Большую Медведицу». Однажды, войдя в зал службы и сев с группой монахов, я испытал «ощущение сомнения», которое никак не рассеивалось. Пришло и время обеда. Вдруг я ощутил, что мой ум стал ярким, пустым, легким и прозрачным; мои. человеческие мысли развевались на части, подобно лоскутьям кожи, как будто я разлился в пустоте, и я не видел перед собой ни человека, ни вещи. Я пришел в сознание примерней через полчаса и обнаружил, что тело обливается потом. Тут же я понял смысл видения Ковша, обратившись на Юг. Я пошел навестить Цина. На любые вопросы, которые он, задавал мне я мог ответить без помех и затруднений; я также мог легко и без усилий сочинять строфы. Однако, я все еще не мог освободить себя до состояния «перешагивания на этап выше».

На лето я отправился в местечко Сян Янь в горах. Ужасно кусали комары, которыми кишела вся местность. Я отгонял их, постоянно размахивая руками. Тогда я подумал: «Если люди в древние времена жертвовали своими телами ради Дхармы, надо ли мне бояться комаров?» Помня об этом я попытался расслабиться и терпеть насекомых. Со сжатыми кулаками и зубами я сосредоточил свой ум единственно на слове «У», терпеливо снося непрерывные укусы комаров. Скоро я почувствовал, что и ум, и тело погружаются вниз. Состояние было подобней Пустоте, к нему не припишешь никакого прилагательного. Сел я ранним утром и только в полдень очнулся от медитации. В результате я точно узнал, что Буддизм никогда не уводит нас с пути и не подводит.

Хотя мое. понимание тогда было отчетливым, оно еще не пришло до точки полной зрелости. У меня вся еще были легкие, скрытые, слабые и незаметные привязывающие мысли, которые не были полностью изжиты. Придя на гору в Кун Чжоу, я медитировал там шесть лет, еще шесть лет на горе Лу Хань и еще три года в Гуаньчжоу.

Лишь после этого я обрел свое Освобождение.

Время не ждет людей. Быстро к вам придет следующее воплощение. Поэтому вы не пытаетесь понять Дзэн и смиренно изучить его всерьез, чтобы сделать его прозрачно ясным. Какое счастье для вас жить здесь, окруженными знаменитыми городами и озерами! Как повезло вам, что вы должны найти себя в мире, полном Дхармы и великих Мастеров! Ваш монастырь чистый и опрятный, еда хорошая и питательная. Воды и топлива много. Если вы не используете эту возможность, чтобы ясно и хорошо понять Дзэн, вы промотаете свою жизнь. Если вы чувствуете себя не сведущим в этом учении, то почему, вы не спрашиваете обо всем старших, и не размышляете над тем, что они говорят, чтобы постичь смысл?

Я принял постриг в 5 лет. Когда я послушал, как мой учитель обсуждает эту тему с гостями и посетителями, то я узнал, что есть такая вещь, как Дзэн и немедленно уверовал в нее. Вскоре я начал медитировать. В 16 лет я был посвящен в сан, а в 17 начал путешествовать в поисках учителей. В обители Мастера Юаня из Шуан Линя я присоединился к собранию медитирующих. С рассвета до заката я не выходил из комнаты. Даже в спальне я скрещивал- руки под своими большими рукавами и пристально смотрел вперед, — не видя ничего ни справа, ни слева. Я фиксировал глаза на точке, примерно на три фута выше меня. Вначале я произносил слово «У». Однажды я вдруг повернул свой ум внутрь, пытаясь обнаружить, где и как впервые возникает мысль. Мгновенно я почувствовал, что мой ум как бы застыл. Он стал ясным, безмятежным и прозрачным, не движущимся и не колеблющимся. Весь день казался преходящей секундой. Я даже не слышал звук барабанов и колоколов, которые периодически раздавались в монастыре.