Р Блайс - Мумонкан. Застава без ворот. Сорок восемь классических коанов дзэн

Кроме варианта, приведенного в переводе, есть еще одно толкование второй строки стихотворения. У китайцев есть пословица: «Два показания костей не в счет, если они одинаковы». Это значит, что нет ни приобретения, ни потери; результат не имеет значения; «не подвержен закону кармы» — то же самое, что и «не может уйти от нее». Чтобы проиллюстрировать это «любовное безразличие творца», Като цитирует Седока :

То, что здесь названо Сутью, буквально означает «тело без формы». Это то же самое, что суть, первозданное, великая квинтэссенция, фундаментальная неизменная природа вещей, вселенская субстанция. Здесь уместно вспомнить вторую главу П робуждения веры в Махаяне :

Существует три аспекта Таковости. Если ты спросишь, каковы они, я отвечу: первое — величие квинтэссенции; второе — все вещи суть квинтэссенция; и третье — все вещи едины по своей природе, не прибывают и не убывают.

Приведенная выше цитата из Ёка Дайси дает нам понять, какую позицию мы должны занимать в отношении кармы. На самом деле мы ограничены кармой точно так же, как обычный человек ограничен скалой или автомобилем, который не заводится. Скульптор — мастер камня, а механик — мастер автомобиля, поскольку они по своей воле могут находиться в согласии со своей стихией. Каждый из этих мастеров в совершенстве знает законы своей сферы. По аналогии можно сказать, что духовное состояние просветленного — настолько полное осознание кармы, что не остается больше ни свободы, ни ограничений.

Когда мы осознаем «величие квинтэссенции», истока нашего естества, которое сопредельно с первоосновой всего сущего, проблема кармы решается — хотя мы и не выходим за пределы сферы ее воздействия. В этом отношении дзэн отличается от христианского мистицизма, но согласуется со словами Христа: «Чтобы явилась слава Божия». И, кроме того, проблема, не разрешимая на мыслительном уровне, решается в обыденной жизни, самой этой жизнью. Утверждая, что мы выше кармы, мы совершаем ошибку (в тот момент, когда говорим это); утверждая, что подвержены карме, мы добровольно становимся роботами и отрицаем наши глубинные духовные переживания. Если же мы утверждаем, что мы выше кармы и в то же время подвержены ей, мы лжем. Любые утверждения — это лишь листья и ветви знания, а не его Корень.

Имя Гутэй вначале было прозвищем, данным его владельцу за то, что он любил повторять дхарани Саптакоти-буддамантр . [68] Дхарани — это мантра, заклинание, мистическая или магическая формула, используемая в йоге. Считается, что каждое слово и дело бодхисаттвы должно быть подобно дхарани. Дхарани до сих пор используются во многих дзэнских ритуалах. См. D. T. Suzuki, Manual of Zen Buddhism, pp. 12–23. В данном случае гутэй является японским прочтением китайского перевода слова коти. В исторических текстах не приводятся даты рождения и смерти Гутэя, но известно, что он был духовным сыном Тэнрю из линии передачи Басо (ум. 788; случаи XXX, XXXIII) через Дайбая. Отсюда можно сделать вывод, что Гутэй был современником Обаку (из предыдущего случая) и Риндзая (ум. 867). Иноуэ утверждает, что события настоящего случая имели место между 345 годом, когда более 260 000 монахов были насильно возвращены к мирской жизни, и 847 годом, когда началось буддистское возрождение.

О Тэнрю известно очень мало. И все же один мондо интересен.

— Как нам освободиться от Трех Миров? [69] Трайлокя — три мира: мир желания, мир формы и мир бесформенного. — спросил монах.

— В это самое мгновение — где ты? — спросил Тэнрю.

Какой бы вопрос о дзэн ему ни задавали, Гутэй просто показывал палец. Однажды у него был прислужник, которого посетитель спросил:

— Что главное в учении Мастера?

Мальчик показал ему палец. Увидев это, Гутэй отсек ему палец ножом. Когда мальчик, крича от боли, бросился вон из комнаты, Гутэй окликнул его. Когда мальчик повернул голову, Гутэй показал ему палец. Мальчик внезапно достиг просветления.

Перед смертью Гутэй сказал собравшимся монахам:

— Я получил свой дзэн одного пальца от Тэнрю. Я пользовался им всю жизнь, но он так и не исчерпался.

Промолвив эти слова, Гутэй упокоился навеки.

Известно несколько вариантов этой истории. В том, который выбран Мумоном, средняя часть сильно сокращена. В самом полном из них встреча Гутэя и мальчика описывается так:

Однажды Гутэй, спрятав нож в рукав, спросил мальчика:

— Я слышал, ты понимаешь смысл буддизма. Это правда?

— Да, это правда, — ответил мальчик.

— Что же такое Будда? — спросил Гутэй. Мальчик показал ему палец. Гутэй отсек его ножом.

Когда мальчик с криком бросился прочь, Гутэй позвал его. Мальчик повернул голову, и Гутэй спросил:

— Что же такое Будда?

Мальчик поднял руку [чтобы показать палец], но увидел, что пальца нет, и был внезапно просветлен.

Мальчик из этого случая — это молодой послушник, который поступил в монастырь, чтобы воспевать сутры, но не стал еще буддистским священником. Возраст послушника был обычно между 12 и 16 годами. Большинство комментаторов делают его простым подражателем мастера и уподобляют его монахам, которые претендуют на понимание дзэн, но на самом деле ничего не понимают. Такой подход портит историю, но не изменяет коан как таковой. Понятно, что мальчик уже обладал некоторым пониманием дзэн одного пальца своего мастера, потому что, когда его снова спросили, что такое Будда, он тут же попытался показать палец. Вы можете сказать: «Но это же была всего лишь сила привычки ]», на что я отвечу: «Да, это же была сила привычки!»

Считается, что первобытные люди общались на языке знаков. Действие-ответ Гутэя относится к такому языку. Несомненно, что именно это в дзэн называется «возвращением к истоку». То, что мы делаем; то, как мы говорим; то, как мы едим; дрожание наших ресниц — все являет этот исток. Действия говорят громче, чем слова. Чжуан-цзы придал идее о бесконечном смысле мелочей космическое величие. Эмерсон говорит:

Как может палец, скорее всего, не самый чистый, углубить наше постижение? Как могут полевые лилии и птицы небесные проявить подлинную природу вещей?