Сборник - Мудрецы Талмуда. Сборник сказаний, притч, изречений

– Глупец! Прочти, что дальше сказано, – отвечает Берурия: «Потому что у покинутой детей больше, чем у замужней». А смысл таков: ликуй, дщерь Израильская, не рожавшая для ада детей, тебе подобных!

(Там же)

Р. Иоханан рассказывал:

– Произнося свои проповеди для народа, р. Меир делил каждую проповедь на три части: треть посвящал галахе, треть агаде и треть притчам и басням. Последних им составлено было целых триста, но из них у нас сохранилось всего на следующие три текста:

a) «Отцы ели кислый виноград, а у детей на зубах оскомина»;

b) «Весы верные – верные гири»;

c) «Праведный спасен от беды; вместо него постигнет она нечестивого».

«Отцы ели кислое».

Однажды говорит волку лисица:

– Зайди в канун субботы в какой-нибудь еврейский двор, предложи свои услуги на кухне, и тебя там пригласят к обеду.

В первом же дворе волка встретили с кольями в руках. Избитый волк набросился на лисицу.

– Но при чем же я тут, – стала оправдываться лисица, – тебя побили за вину твоего отца, который, помогая им однажды на кухне, сам все лучшие куски сожрал.

– Так меня за что же бить?

– А уж это по правилу: «Отцы ели кислое, а у детей на зубах оскомина». Забудь об этом; лучше пойдем, я покажу тебе такое местечко, где ты досыта накушаешься.

Привела она волка к колодцу. А у того колодца журавец был в виде коромысла с двумя бадьями. Прыгнула лисица в одну из них и спустилась в колодец, а другая бадья поднялась вверх.

– Зачем это ты спустилась туда? – спрашивает волк.

– Да тут, – отвечает лиса, – и мяса, и сыра сколько душе угодно.

И указывает она волку на отражение луны в колодце, похожее на круг сыра.

– А как, – спрашивает волк, – мне попасть туда?

– Полезай в верхнюю бадью.

Едва волк влез, бадья под тяжестью его опустилась вниз, а другая, с лисицей, поднялась вверх.

Кричит волк из колодца:

– Послушай, как мне выбраться отсюда?

А лисица отвечает:

– «Праведный спасен от беды; вместо него постигает она нечестивого». «Верные весы – верные гири».

(Санг., 38 и Раши)

Р. Симеон бен Иохай говорил:

– Если бы я был на Синае в момент Откровения, я попросил бы Бога дать людям по два рта каждому: один исключительно для учения, другой для обихода… Нет, нет! – прибавлял он тут же. – Если земля и так едва может устоять от клеветы и сплетен, то что же это было бы, если бы каждый человек имел по два рта!

(Иеруш. Берах.)

Сидели однажды за дружеской беседой р. Иуда, р. Иосе и р. Симеон. Тут же находился некий Иуда бен Герим. Разговор зашел о римлянах.

– Сколько хороших вещей устроено этим народом, – говорил р. Иуда, – обширные рынки, превосходные мосты, прекрасные бани.

Р. Иосе промолчал. Р. Симеон же возразил р. Иуде.

– Да, – сказал он, – устроить устроили, да только для собственной выгоды: устроили рынки – и насадили там непотребных женщин; бани – чтобы нежить свое тело; мосты – чтобы непомерную пропускную плату брать.

Пошел бен Герим и рассказал об этом разговоре тому, другому; дошло до римских властей, и отдан был приказ:

Р. Иуду, за его похвальные речи, наградить.

Р. Иосе за то, что молчал, не выражая согласия со словами р. Иуды, сослать в Сепфорис.

Р. Симеона же, за хулу на римлян, казнить.

Заблаговременно узнав о приказе, р. Симеон со своим сыном скрылся в одном уединенном бет-гамидраше, куда жена р. Симеона тайком доставляла им ежедневно хлеб и кувшин с водою. Этим они и питались.

Когда же розыски усилились, сказал р. Симеон сыну:

– Женщины слабовольны: начнут ее пытать – она не выдержит и откроет наше убежище.

И ушел р. Симеон с сыном и спрятался в одной пещере. Произошло чудо: появились в пещере рожковое дерево и родник свежей воды.

Чтобы не износилась их одежда, они днем оставались раздетыми, зарывшись по горло в песок, и занимались св. учением, одевались же только на время молитвы.

Пробыли они таким образом в пещере двенадцать лет.

Однажды у пещеры зазвучал голос Илии-пророка: «Кесарь умер, и приказ его отменяется».

Услыша это, вышли они из своего убежища – и видят: люди пашут и сеют.

– Вот, – сказал р. Симеон, – забывают о жизни вечной, а занимаются ничтожными земными делами!

И куда ни упадал его негодующий взор, место то мгновенно выгорало как от пожара.

Зазвучал Бат-Кол: «Мир Мой разрушить вышли вы? Возвратитесь в свою пещеру!»

Пошли они обратно в пещеру. Прошло еще двенадцать месяцев. И возроптали они, говоря:

– Грешников в аду, и тех держат не более двенадцати месяцев.

Снова зазвучал Бат-Кол: «Выходите из пещеры!»

На этот раз р. Симеон сам уже стал возражать сыну против нападок его на суету людской жизни.

– Сын мой, – говорил он, – хорошо, что хотя мы с тобою живем разумной жизнью в этом грешном мире.

В канун субботы встретился им старичок, спешивший куда-то с двумя букетами из миртовых веток в руке. Спрашивают они:

– Для чего, дедушка, собрал ты эти ветки?

– В честь субботы, – отвечает старичок.

– А не довольно ли одного букета?

– Нет: один в ознаменование завета «Помни», другой – завета «Храни». [69]Видишь, – говорит р. Симеон сыну, – насколько заветы Господни близки еще и дороги народу!

И радостно стало на душе у обоих.

Узнав о возвращении р. Симеона, вышел навстречу к нему зять его р. Пихнас бен Яир.

Повел он р. Симеона в тибериадские бани, чтобы самому помыть его там. Увидя тело его покрытым порезами и ссадинами (от песку), не мог р. Пихнас удержаться от слез. Упали слезы на пораненное тело. Закричал р. Симеон от боли.

– О, горе мне, – воскликнул р. Пихнас, – горе мне, что вижу тебя таким.

– Нет, сын мой, – ответил р. Симеон, – не горе, а благо тебе, что именно таким видишь меня; иначе я не был бы тем, кто я теперь.

(Шаб., 34; Береш.-Р., гл. 79)

Вышел указ, воспрещающий евреям праздновать субботу и совершать обрезание.

[Желая добиться отмены указа] р. Рувим бен Истробул постригся [и оделся] по-римски и, выдавая себя за римлянина, стал заводить знакомство с властями.

Однажды, заведя с ними разговор об указе, он говорит:

– Как, по-вашему, чего мы должны желать врагу: обеднеть или разбогатеть?

– Обеднеть, разумеется.

– В таком случае, вы запретите евреям работать по субботам, и это будет для них прямым убытком.

– Ты совершенно прав.

Спрашивает р. Рувим далее:

– А пожелаете ли вы врагу быть слабосильным или же, наоборот, здоровым и крепким?

– Слабосильным, конечно.

– Пускай же евреи таки обрезывают своих сыновей на восьмой день от рождения и вместе с кровью теряют и силы.