Петр Францев - Под черной звездой

Петр Францев

ПОД ЧЕРНОЙ ЗВЕЗДОЮ

(одухотворенная проза)

Семикнижие

АПОКРИФЫ

(Евангелие от Нас)

Книга первая

Аннотация

Автор книги - Петр Францев, пророк и мистик, попытался в ней, посредством волшебной силы мысли и слова, выразить - невыразимое; достичь недостижимого... Эмоциональным эквивалентом данного произведения является почти фатальная саможертвенность его персонажей во имя торжества своих боговдохновленных идей... Писатель стремится через жертвенность судеб литературных героев побудить читателя к активному действию по изменению несправедливого мира. Ради осуществления обновления жизни - главный герой рассказов, жертвуя самим собой и достигая тем высоких метафизических состояний энтелехии и мифомышления, - выступает на ее страницах как маг, колдун и даже... как демон!!!

Посвящается отцу и братьям моим: Сергею, Григорию, Василию, Геннадию, погибшим в рассвете жизненных сил по воле злого Рока... Автор

КОНТРОВЕРЗА

(Вместо предисловия)

Автор апокрифов никогда не претендовал на свою исключительность в искусстве изящной словесности, но не писать об исключительном не в его воле. Столь мощное побуждение иначе не объяснить, как силой бытия или вселенского зова. Именно эти парапсихологические явления были и есть причина и объект изучения данного труда. Почти полвека длился этот затяжной психологический эксперимент по их распознаванию. Результаты тех наблюдений тщательно экстрагировались и облекались в удобные для их восприятия научно-художественные формы, отображающие наиболее полно упорную и яростную борьбу светозарной мысли со строптивым словом; мысли, которая должна была быть выражена во что бы то ни стало: ломкой ли устаревших норм языка, усовершенствованием ли его грамматики и стилистики. Ведь словом надлежало выразить очень странные и необычные вещи, упрощенному выражению наподдающиеся, да к тому ж, по мистической традиции, не подлежащие разглашению под любым предлогом, тем более - в открытую. Суровою отмечены они печатью Рока, наложено на них табу метафизическим законом запрета... Словом надо было выразить особый вид познания - надлежало словом объяснить внелогический способ постижения бытия. По величию замысла и практическим своим возможностям его можно разве что сравнить только с тайной приготовления философского камня, за разглашение которой, так же как и в алхимии, настигает расплата - неминуемая смерть... На вечные муки гонений, невзгод и утрат обрекает себя этот дерзкий новатор, этот смертник-исследователь. Не бывает совершенствования личности без жертв, без отрицания себя, без устремления на встречу ветру и грозе. А для того, чтобы прорваться этому изгою демонических сил сквозь тернии рока к трансцендентному свету Всевышнего и стать посвященным, Его поверенным на Земле, - тот фаталист всю жизнь должен "волчком крутиться", постоянно балансируя на острие лезвия, рискуя в любое мгновение сорваться в бездну... Путь к познанию сквозь тернии игл лежит... Вспышки молний летучих нещадно опаляют ножевой тот путь. Громы громов небесных содрогают натужно огненный путь. Муки чувства, ума и души бессменные попутчики и сопроводители его в том скорбном пути к Олимпу эзотерического знания... Муки плоти телесные - в тысячу раз удораживают ценность человеческой жизни, придают каждому дню, каждой минуте суровое очарование, активизируя мысль и волю на свершение заветного... Муки разума вечные порождают и оживляют взрывные фантазии, предваряя события в мире, делая в мире "свою погоду" ... Через муки сердца безмерные приходит нравственное очищение и способность проникать в субстанцию Логоса, возможность свидеться с Богом, уловить замысел божий... Эта мировая книга - есть жертвенное откровение от Нас, написанная в убедительных словах пророческой мудрости, дающая людям способ заглянуть в свое "светлое" завтра, заставляя их вместе с тем оглянуться назад, на свое окаянное вчерашнее, тем самым, делая даже самых закостенелых подлецов и негодяев скорораскаявшимися в своих прежних грехах и преступления... Назначением книги, сотворенной в соавторстве с Богом, вразумить, образумить безрассудных халявщиков - "человеков", природоущербных существ, исчадие эволюции с эрозией духа и завихрением в голове, живущих наперекосяк и делающих все абы как и черти что... Без царя в голове, без Бога в сердце смутноголовые временщики, граждане забулдыги никогда не смогут сами по себе, без эгоистичного назидания, без жесткого наставления жить по-человечески: радостно, честно, в мире с собой и в согласии с природой... Конечная цель "нагорной" проповеди - все сущее увековечить, все вредно заклеймить... Я хотел помочь людям... Я хотел одухотворить, преобразить эти живые предметы. Я хотел превознести их над миром животных, избавив от патологии уродливой ненормальности ... Бытовой разум и тот у них выродился, потерян инстинкт самосохранения. Где уж тут говорить, о присущем человеку даре воображения, поэтическом измерении повседневной жизни, богодуховности: умении любить и восхищаться. И сны-то их стали будничными, тревожными, унылодостоверными... Не зря же миллионы людей по своей нелюбви к жизни: злобности, расхлябанности, распущенности не доживают и до тридцатилетнего возраста... Я хотел помочь несчастным выжить... И такая-то знаменательная книга совсем недавно испытала на себе самую разнузданную критику раздраженной цензуры за то, что кто-то осмелился в ней говорить сверхправдиво и причинах трагедий, переживаемых у нас человеком и природой; за то, что кто-то осмелился в ней напомнить об этой печальной трагедии, длящейся уже более семидесяти лет, происходящей в стране, где самые обширные площади плодородных черноземов, где бескрайние просторы лесов и полей, где самые богатые недра, а люди в стране раздеты, разуты, голодны, холодны и задыхаются от ядов и смога: ко всему этому еще и находятся в рабском бесправии: за то, что кто-то в ней осмелился указать простейший путь как преодолеть эту отсталость позорную! Как обратить сей нищий край в землю обетованную... Полномочному представителю цензуры рецензенту А.Карышеву в чрезмерных потугах пришлось использовать для нападок не только вест свой скудный интеллектуальный потенциал, но и прибегнуть к не совсем чистоплотным приемам при проведении анализа, нацеленным в основном на то, чтобы очернить все в книге, а не осветить имеющиеся в ней недостатки. Уже в самом начале такого "рассмотрения рукописи по плану" во всем чувствуется стремление литконсультанта квалифицировать "Апокрифы" не иначе как произведение неудавшееся, со ссылкой на "общие" стратегические и тактические ошибки.