Матвей Барсов - СБОРНИК СТАТЕЙ ПО ИСТОЛКОВАТЕЛЬНОМУ И НАЗИДАТЕЛЬНОМУ ЧТЕНИЮ ДЕЯНИЙ СВЯТЫХ АПОСТОЛОВ

Сошествие на Апостолов Святого Духа предваряется некоторыми внешними явлениями. Внезапно, повествует св. Лука, сделался шум с небеси, яко носиму дыханию бурну, и наполнил весь дом, где они находились. Найти точное подобие этому явлению, как и всему сверхъестественному, невозможно; потому-то и св. повествователь не просто говорит: бысть шум носиму дыханию бурну, но яко носиму, опасаясь, чтобы кто-нибудь не смешал сего, поистине чудесного, явления с обыкновенным явлением природы. Слово внезапу здесь равносильно выражению: «в час, которого предусмотреть никто из них не мог». Шум должен был возбудить внимание учеников Господних к предстоящему событию и выражал самое присутствие и величие сходящего Бога Духа Святого. Шум сходит с неба в напоминание того, что Дух Святой нисходит по ходатайству Господа, вознесшегося на небо. Шум сей ощущался яко бурное дыхание ветра, потому что Духу Святому принадлежит это действие, как внешнее выражение Его таинственного присутствия: Он, Идеже хощет, дышит, сказано в Евангелии (Иоан. гл. 3, ст. 8); — яко дыхание бурно — это в знаменование величия ниспосылаемого дара. Шум сей наполняет весь дом и обнимает всех находящихся в нем, чтобы сотрясением внешних чувств им более раскрыть для приятия дара чувства их духовные. В эти минуты над Апостолами совершалось таинство духовного возрождения их по обетованию Господа: вы же имате крестишися Духом Святым, не по мнозех сих днех (Деян. 1, 5).

С тою же, как и прежде, осторожностью в выражении говорит священный повествователь и об образе сошествия на Апостолов Св. Духа, именно: не говорит явишася им языки огненни, но яко огненни, чтобы словом яко с одной стороны устранить всякую мысль о сходстве существа Святого Духа с существом огня, с другой — выражая действие Его подобием огня, обозначить ту таинственную и превосходящую всякое понимание силу Святого Духа, которою и тело и душа человека очищаются и перерождаются столько, что в этом отношении очистительная сила огня не может идти ни в какое сравнение. В каком же виде сошел Дух Святой? В виде языков приспособительно к тому дару языков, который столько необходим был Апостолам, имевшим проповедовать веру в Иисуса Христа всему роду человеческому, говорящему многоразличными языками; сошел в подобии языков огненных во образ того, что их проповедь будет полна благодати, то есть силы всеубеждающей, и что этою проповедью, как огнем, пожгут они плевелы ложных учений; сошел в разделении — на каждого особо, для убеждения их самих, что каждому из них даны от Бога все те средства, какие потребует от них их будущее служение.

Человеку облагодатствованному столько же естественно выражать своими действиями живущую в нем благодать Святого Духа, сколько естественно человеку живому дышать, двигаться и говорить. Поэтому и святые Апостолы, тотчас же, как Дух Святой сошел на них, стали иными людьми и заговорили языками, совершенно неизвестными им до того времени. Это не значит, что Апостолы получили только дар говорить разными неизвестными им языками; нет, Апостолы получили все дары Святого Духа, а обнаруживают теперь те только дары, которым нужно было открыться в них, сообразно обстоятельствам, окружавшим их. Так как необыкновенные явления, предшествовавшие сошествию на них Святого Духа, были замечены многими иудеями и пришельцами (прозелитами) из других наций, собиравшихся в Иерусалим из различных стран; то Духу Святому подобало открыть Себя через Апостолов тем даром, которым они могли беседовать с ними, чтобы объяснить всем им значение настоящего события и обратить их ко Господу. Заметнее и поразительнее всех обнаружился при этом дар языков. Говорили же они так, якоже Дух даяше им провещавати, то есть, произносили то, что влагал им в душу и уста Дух Святой. Слушающим беседы Апостолов нельзя было и подумать, что слова их были словами обыкновенного разговора; нет, их слышали глаголящими величия Божия, то есть, проповедующими великие дела Божии.

По закону Моисееву, во время праздников Пасхи, Пятидесятницы и Кущей, иудеи обязаны были, для празднования их, собираться в Иерусалим, ко храму Господню. Для иудеев Палестины это было легко; но для иудеев рассеяния, живущих в разных странах света, равно и для пришельцев (прозелитов) из разных стран, далеких от Иерусалима, исполнение этого требования было делом большой трудности; только по любви к Иерусалиму и храму и по ревности законной они презирают все трудности далекого путешествия и собираются теперь в Иерусалим на праздник Пятидесятницы. Поэтому они справедливо называются людьми благоговейными. За искреннюю их набожность они, по особому о них промышлению Божию, удостаиваются быть свидетелями законоположения завета нового, и в числе нескольких тысяч первыми присоединяются к Христовой церкви. Иудеи и пришельцы эти называются собравшимися от всего языка, иже под небесем, в том смысле, что их было очень много и из многих стран, по которым рассеяны они были царями ассирийскими, вавилонскими, египетскими и римлянами. Называются же они Мидянами, Еламитами и др. потому, что одни из них жили между этими народами, другие были пришельцами (прозелитами) из этих народов (Воскр. Чт. 1864/65 г. № 8, стр. 191).

Арсения, Митроп. Киевского.

Почему именно в сей день, а не в другой какой-либо благоугодно было Богу ниспослать Пресвятого Духа на Апостолов? — Причина того заключается в таинственном сближении прообразования с истиною прообразуемою. Закон Моисеев был, по намерению Божию, прообразовательною сенью закона духовного, христианского: сень бо имый, говорит Апостол, закон грядущих благ, а не самый образ вещей (Евр. 10, 1).

О даровании человеческому роду сего второго совершительного закона ясно и неоднократно предсказано было через пророков — Иеремию (31, 33), Иезекииля (11, 20) и Захарию (8, 7), о чем вспоминая, апостол Павел в послании к евреям пишет: укоряя бо их глаголет: се дние грядут, глаголет Господь, и совершу на дом Израилев и на дом Иудов завет нов: не по завету, егоже сотворих отцем их, яко сей завет, егоже завещаю дому израилеву по оных днех, глаголет Господь, дая законы Моя в мысли их и на сердцах их напишу их: и буду им Бог, и тии будут Мне людие. Зане милостив буду неправдам их, и грехов их и беззаконий их не имам помянути ктому. Внегда же глаголет, нов, объясняя сии пророческие слова, прибавляет Апостол, обветши перваго: а обветшавающее и состаревающееся, близ есть истления (Евр. 8, 8-13). Значит, существенное отличие сего нового закона от прежнего будет состоять в том, что он свойства совершенно примирительного между Богом и человеком, ибо Бог обещает в нем забыть все их неправды. и беззакония и стать для них Отцом, а их нарещи своими людьми, между тем, как прежний закон был свойства обличительного и обвинительного: Вемы же, говорит Апостол, яко елика закон глаголет, сущим в законе глаголет: да всяка уста заградятся, и повинен будет весь мир Богови. Зане от дел закона не оправдится всяка плоть пред Ним: законом бо познание греха (Рим. 3, 19, 20); во-вторых — в том, что он, по выражению Апостола, написан не чернилами и не на скрижалех каменных, как прежний, но Духом Бога жива, и на скрижалех сердца плотяных (2 Кор. 3, 3), — в самых мыслях и чувствах: ибо в пророческом слове Господь глаголет: по днех онех сей завет дому израилеву дал законы Моя в мысли их, и на сердцах их напишу я, и буду им в Бога, и тии будут Ми в люди (Иер. 31, 33).