Роланд Бейнтон - На сем стою

Первый пример показывает, каким образом можно было от проповеди сразу же перейти к объявлениям. Финансовые сложности, о которых говорит Лютер, не были решены вмешательством князя, поэтому каждого члена общины призывали внести четыре пфеннинга. Лютер говорит, что его лично это никак не затрагивает, поскольку он живет на те средства, которые выплачивает ему князь в виде профессорского жалования. Выдержки приводятся, конечно же, с большими сокращениями.

"8 ноября 1528 года темой для проповеди был господин, простивший своего слугу. Этот господин, сказал Лютер, есть символ Царства Божьего. Слуга был прощен вовсе не потому, что он простил своего собрата-слугу. Напротив, он получил прощение еще до того, как сделал подобное для своего собрата. Отсюда мы видим, что есть два вида прощения. Первое из них - то, которое мы получаем от Бога; второе же заключается в том, что мы не испытываем недобрых чувств к кому бы то ни было на земле. Но не следует нам упускать из вида также и две власти, гражданскую и духовную, поскольку князь не может и не должен прощать. Его власть иная, нежели у Христа, Который правит сокрушенными и разбитыми сердцами. Император правит негодяями, которые не признают своих грехов, насмешничают и держат себя высокомерно. Вот отчего император несет меч - знак крови, но не мира. Царство же Христово - для встревоженной совести. Он говорит: "Я не прошу у вас ни гроша - прошу лишь, чтобы вы делали то же для ближнего своего". И господин из притчи не призывает слугу основать монастырь, но желает лишь, чтобы он проявил милосердие к своим собратьям.

Но что же сказать вам сейчас, жители Виттенберга? Было бы лучше, если бы я проповедовал вам Sachsenspiegel [имперский закон], поскольку вы желаете быть христианами, занимаясь при этом ростовщичеством, разбоем и воровством. Как же люди, настолько погрязшие во грехе, рассчитывают получить прощение? Воистину, здесь требуется меч императора, а проповедь моя обращена к сердцам сокрушенным, которые ощущают свои грехи и не знают покоя. Довольно на сегодня.

Насколько я знаю, эта неделя назначена для церковных сборов, а многие из вас не желают ничего жертвовать. Вы неблагодарные люди и должны стыдиться себя. Вы, жители Виттенберга, получили школы и больницы, построенные на общественные деньги, а теперь желаете знать, почему вас просят пожертвовать четыре пфеннинга. Они пойдут на оплату служителям, школьным учителям и ризничим. Первые трудятся для вашего спасения, проповедуют вам драгоценные сокровища Евангелия, совершают таинства и посещают вас во время чумы, не страшась заразиться. Вторые учат ваших детей, чтобы они стали добрыми управителями, судьями и священнослужителями. Третьи заботятся о бедных. До сих пор о них заботилась общественная казна, теперь же, когда вас просят пожертвовать жалких четыре пфеннинга, вы недовольны. Выходит, вы не желаете, чтобы проповедовалось Евангелие, чтобы учились дети, чтобы получали помощь бедняки? Я это говорю не ради себя. От вас я не получаю ничего. Я - нищий, получающий пособие от князя. Но сожалею, что освободил вас от тиранов и папистов. Чудовища вы неблагодарные, вы недостойны сокровища Евангелия. Если вы не одумаетесь, я прекращу проповедовать вам, ибо это подобно тому, чтобы метать жемчуг перед свиньями.

И еще: сочетающиеся браком пары, которые будут получать пасторское благословение, должны прийти пораньше. Есть определенное время: летом в восемь часов утра или в три пополудни; зимой в девять утра или в два пополудни. Если вы опоздаете, я благословлю вас сам, но так, что вам не поздоровится. Приглашенным гостям также следует заблаговременно подготовиться к бракосочетанию, чтобы никто никого не ждал".

10 января 1529 года темой урока был брачный пир в Кане Галилейской. Этот текст, сказал Лютер, написан в честь брачного союза. У человека может быть три состояния: супружество, девственность и вдовство. Все они хороши. Ни одно не должно быть презираемо. Деву не следует рассматривать выше вдовы. Вдова ничуть не. выше жены, как портной не выше мясника. Нет состояния, которому дьявол противодействовал бы так, как супружеству. Священники не желали отягощать себя трудом и заботами. Они страшились сварливой жены, непослушных детей, дурного нрава родственников либо смерти коровы или свиньи. Они любили поваляться в кровати, пока не встанет солнышко. Предки наши знали это и, бывало, говаривали: "Деточка, стань священником или монахиней и живи в свое удовольствие". Я слышал, как семейные люди говорили монахам: "Вам легко все достается, мы же, просыпаясь, не знаем, как добыть себе средства на пропитание". Брак есть тяжкий крест, поэтому мы видим столько раздоров в семьях. Когда же они живут в согласии, это милость от Бога. Святой Дух провозглашает, что есть три чуда: когда братья согласны друг с другом, когда ближние любят друг друга и когда муж с женой живут душа в душу. Встречая подобную пару, я радуюсь, будто пребываю среди роз. Это случается редко.

Проповедь о рождении Христа

С наибольшим блеском лучшие черты Лютера-проповедника раскрываются в его проповедях о рождении Христа. В целом этот рассказ представляется совершенно простым, однако, готовясь к проповеди, Лютер вдумчиво исследовал его истолкования, сделанные Августином, Бернардом, Таулером и автором жизнеописания Христа Людвигом Саксонским. Такая предварительная подготовка дополнялась глубиной богословских суждений Лютера и оживлялась образностью его мышления. Вот пример такой проповеди:

"Сколь неприметно и просто происходят на земле события, весть о которых столь громко звучит на небесах! На земле же случилось это так: в ничем не примечательном городке жила бедная молодая женщина по имени Мария из Назарета. Жизнь ее была столь скромна, что никто и не заметил великого чуда, происшедшего с ней. Была Мария молчалива, никогда не хвасталась, а тихо служила своему мужу, у которого не было ни слуги, ни служанки. Супруги тихо покинули дом. Наверное, у них был осел, на котором могла ехать Мария, хотя Евангелия об этом ничего не говорят, поэтому вполне возможно, что шла она пешком. Несомненно, что путешествие от Назарета Галилейского к Вифлеему, расположенному по другую сторону Иерусалима, заняло не один день. Иосиф размышлял: "Доберемся до Вифлеема, а там у меня родственники, и я смогу занять у них все, что мне нужно". Хорошая это была мысль! Плохо, однако, что молодая его супруга, на которой он женился всего лишь год назад, не могла родить в Назарете, в своем собственном доме. Вместо этого женщине, носившей во чреве ребенка, пришлось проделать трехдневный путь! Куда хуже, однако, было то, что, придя в Вифлеем, они не смогли найти для Марии комнаты. Гостиница была переполнена. Никто не пожелал освободить комнату ради этой беременной женщины. И удалилась она в коровник, и там родила Творца всего сущего, поскольку никто не захотел помочь ей. Позор тебе, презренный Вифлеем! Гостиницу эту надобно было бы сжечь серою, поскольку, будь даже Мария нищенкой или незамужней, в такое время каждый обязан был протянуть ей руку помощи. Здесь, в нашей общине, многие из вас думают так: "Ах, если бы я был там! Я бы мгновенно откликнулся, чтобы помочь родиться Младенцу! Я постирала бы ее белье. Как счастлив был бы я присоединиться к пастухам, чтобы взглянуть на лежащего в яслях Господа!" Несомненно, так бы оно и было! Вы говорите так, поскольку знаете, сколь велик Христос, но будь вы в Вифлееме тогда, вы поступили бы ничуть не лучше его обитателей. Все это глупые и детские мысли! Отчего вы не поступаете таким образом сейчас? Христос пребывает в вашем ближнем. Вы должны служить ему, ибо то, что вы делаете для своего пребывающего в нужде ближнего, делается для Самого Господа Христа. Еще тяжелее пришлось Марии во время родов. Никому не было дела до этой молодой женщины, которая рожала впервые в жизни. Никого не встревожило ее положение. Никто не замечал, что в этом чужом для нее месте у Марии не было ничего из потребного женщине во время рождения ребенка. Не было ничего: ни света, ни огня. Глубокая ночь и полный мрак. Никто не пришел, чтобы хотя бы ободрить ее. Переполнявшие гостиницу гости пировали, и никому не было дела до этой женщины. Я лично думаю так: знай Мария и Иосиф, что срок уже близок, она, наверное, осталась бы в Назарете. А теперь подумайте о том, что она могла использовать для пеленок. Наверное, что-то из своей одежды, может быть, покрывало, но уж, конечно, не одежду Иосифа, которая сейчас выставлена в Аахене.