Иустин Мученик - Диалог с Трифоном иудеем

— Мы поняли это, отвечал Трифон: поэтому продолжай твою речь дальше.

66. Тогда я начал беседу с того, на чем прежде остановился, доказывая, что Он должен родиться от Девы и что это рождение его предсказано Исаией, — и опять привел его пророчество. Вот оно: И Господь обратился с словом к Ахазу, говоря: проси себе знамения от Господа Бога твоего в глубине или в высоте. И Ахаз сказал: не буду просить и искушать Господа. И Исаия сказал: слушайте же, дом Давидов: неужели мало для вас отягощать людей, и зачем вы еще отягощаете Господа? Посему Сам Господь дает вам знамение. Вот Дева зачнет во чреве и родит Сына и наречется имя Ему: Эммануил. Масло и мед Он будет есть, прежде нежели будет уметь отвергать злое или избирать доброе; потому что прежде нежели младенец будет знать злое или доброе, Он отвергнет злое и изберет доброе. Прежде, нежели дитя будет уметь назвать отца или мать, Он возьмет силу Дамаска и добычи самарийския в виду царя ассирийского. И будет оставлена земля, которую ты едва терпишь по причине двух царей. Впрочем Бог наведет на тебя и на народ твой, и на дом отца твоего дни, которые еще не приходили на тебя, с того времени, когда Он отделил Ефрема от Иуды, — именно царя ассирийского» (Ис. 7:10-17). К этому я присовокупил, что никто в роде Авраама по плоти никогда не рождался и не говорили, чтобы родился от девы, кроме только нашего Христа, как это всем известно.

67. — Писание — отвечал Трифон, — не говорит: «вот Дева зачнет во чреве и родит сына», но: «вот молодая женщина зачнет во чреве и родит сына,» и далее. как ты привел. Все пророчество относится к Езекии, на котором и совершились последующие события согласно с этим пророчеством. В мифах Эллинов рассказывается, что Персей рожден от Данаи-девы после того, как называемый у них Зевесом взошел в нее в виде золота; а вам надлежало бы стыдиться говорить подобное им, и скорее должно признавать, что этот Иисус, как человек, рожден от человеков, и если можете доказать из писаний, что Он Христос, — утверждать, что Он удостоился избрания во Христа за жизнь законную и совершенную: но не осмеливайтесь рассказывать такие неестественные происшествия, иначе вы, подобно Грекам, будете обличены в безумстве.

— Трифон! сказал я, — я хочу убедить тебя и всех вообще людей, в том, что хотя бы вы в шутку и насмешку стали говорить еще худшие слова, не отстану от своего намерения; напротив из тех самых слов и событий, которыми вы думаете опровергнуть меня. всегда буду выводить, при помощи свидетельств из Писаний, доказательства того, что я утверждал. Впрочем ты несправедливо и недостойно любителя истины поступаешь, когда стараешься отвергать и то, в чем ты уже согласился с нами, именно то, что некоторые заповеди даны были чрез Моисея по жестокосердию народа вашего. Ибо ты сказал, что Он был избран и сделался Христом за жизнь. сообразную с законом, если только может быть доказано, что Он Христос.

— Ты признал, сказал Трифон, — что Он был обрезан и исполнил и другие постановления Моисея.

— Призвал и признаю это, отвечал я, — но я не утверждал. что Он исполнил все эти постановления для того, чтобы Ему оправдаться чрез них, но — чтобы исполнить домостроительство по воле Отца Своего, Творца всего, Господа и Бога. Я также признаю, что Он принял на Себя сделаться человеком и умереть на кресте и претерпеть все, что сделали Ему люди из вашего народа. Но так как, Трифон. ты опять не соглашается с тем, что прежде признал, то отвечай мне: жившие до Моисея праведные мужи и патриархи, не соблюдавшие ни одного из постановлений, по свидетельству Писания. получивших начало чрез Моисея, получат ли спасение в наследии блаженных или нет?

— Писания заставляют меня отвечать на это утвердительно, сказал Трифон.

— Еще также спрошу тебя: Бог повелел отцам вашим совершат приношения и жертвы потому лиг что Он нуждается в них. или по жестокосердию их и склонности к идолослужению?

— Писания заставляют также признать последнее, — сказал Трифон.

— Предсказано ли в писаниях, спросил я, — что Бог обещал установить новый завет, кроме данного на горе Хориве?

— И это предсказано, отвечал Трифон.

— Ветхий Завет, спросил я опять. — не был ли постановлен отцам вашим с таким страхом и трепетом. что они не могли беседовать с Богом?

— Да, сказал он.

— Итак почему же, — спросил я, — Бог обещал, что будет другой завет и сказал, что он будет установлен не так, как прежний, — без страха, трепета и молний? Не показывает ли это. что Бог иное повеление и дело почитает вечными и приспособленными к нуждам всего рода человеческого, а иное Он заповедал приспособительно к жестокосердию народа вашего, как Он Сам возвещает чрез пророков?

— И с этим должен согласиться тот, — отвечал Трифон, — кто любит истину, а не споры.

— Не знаю, сказал я, — как ты других называешь любителями споров, а сам часто оказывался таким в этой беседе, потому что нередко противоречишь тому, с чем прежде согласился.

68. — Да ты стараешься. — сказал Трифон, — доказать невероятное и почти невозможное дело, именно, что Бог изволил родиться и сделаться человеком.

— Если бы я старался доказать это, — отвечал я, — посредством человеческих учений или доводов, то вам не следовало бы терпеть меня: если же я для той цели постоянно приводил так много мест из писаний и просил вас вникнуть в их смысл, то вы оказываетесь жестокосердыми к познанию разума и воли Божией. Впрочем для меня нет вреда, если вы и останетесь в прежних мыслях; я сохраню те же мысли, какие имел до беседы с вами, и удалюсь от вас.

— Друг! — сказал Трифон, — обрати внимание на то, что с большим трудом и усилием ты дошел до этих мнений; поэтому и нам следует сперва испытать все, что нам предлагают, и потом соглашаться с тем, к чему вынуждают писания.

— Я прошу вас не о том, чтобы вы не трудились нисколько исследовать предметы нашей беседы, но чтобы вы, когда нечего сказать, снова не противоречили тому, на что уже изъявили свое согласие.

— Постараемся исполнить это, — отвечал Трифон.

К вопросам, мною уже предложенным, — начал я говорить, — я присовокуплю вам несколько других, такими вопросами я постараюсь в короткое время кончить это рассуждением.

Спрашивай, — сказал Трифон.

— Думаете ли вы, — спросил я, — что есть Другой, которому должно покланяться, называемый в писаниях Господом и Бог ом, кроме Творца вселенной и Христа, Который, как вам доказано столькими местами из писаний, сделался человеком?

— Как мы можем признать это. отвечал Трифон, когда мы подняли такое исследование именно о том, есть ли другой Бог, кроме одного Отца?

— Необходимо спросить вас и об этом, сказал я, — чтобы знать, не различно ли ваше мнение от того, что сейчас высказывали вы.