Иоанн Кронштадтский - Моя жизнь во Христе. Том 2

Сладчайший мой Спаситель! Ты, исшед на служение роду человеческому, не в храме только проповедовал слово небесной истины, но обтекал города и селения, никого не чуждался, ко всем ходил в дома, особенно к тем, которых теплое покаяние Ты предвидел божественным взором Своим. Так Ты не сидел дома, но имел общение любви со всеми. Даруй нам иметь это общение любви с людьми Твоими, да не заключаемся мы, пастыри, от овец Твоих в домах наших, как в замках и темницах, выходя только для службы в церкви или для треб в домах, по одной обязанности, одними заученными молитвами. Да раскрываются уста наши для свободной в духе веры и любви речи с нашими прихожанами. Да раскрывается и укрепляется христианская любовь наша к духовным чадам чрез живое, свободное, отеческое собеседование с ними. О, какую сладость сокрыл Ты, Владыко, Любовь наша беспредельная, в духовной, согретой любовью, беседе духовного отца с своими духовными чадами, какое блаженство! И как мне не подвизаться на земле всеми силами за такое блаженство? И оно еще только слабые начатки, только некоторое слабое подобие небесного блаженства любви! Люби особенно общение благотворения, как вещественного, так и духовного. Благотворения же и общения не забывайте [Евр. 13, 16].

Когда диавол будет смущать тебя неверием в Тайны, говоря: это невозможно, чтобы хлеб и вино были Телом и Кровью Христовою, — скажи ему: да, для тебя и для меня это невозможно, ты правду говоришь, но не для Бога, вся бо возможна суть у Бога [Мрк. 10, 27]. Самая мысль у Бога есть дело; слово у Бога — дело. Рече, и быша [Пс. 32, 9] — говорит, и бывает. Кратко и ясно. И все миры стоят словом Божиим. Носяй всяческая глаголом силы Своея [Евр. 1, 3]. Не хотят ли ноги быть вверху и учить, — странно сказать, — Зиждителя всех? Возможно ли сомневаться в том, в бытии чего уверяет нас собственный опыт и видимый и невидимый миры! В чем состоит тайна бытия всех тварей? — В слове Творца: рече, и быша . Все от слова, все бесконечное разнообразие тварей от всемогущего, премудрого, всеблагого слова Божия, ни отчего другого. Тебе показан пример в Писании, как все стало словом Божиим державно, быстро: воды превращаются, по гласу Моисея, в кровь, земля — в мошек, жезл — в змея; рука покрывается проказою и вдруг исцеляется, воссоздается; свет прелагается в осязаемую тьму. Моисей только простирает руку свою, и Господь во мгновение претворяет существо вещей; страна Египетская покрывается жабами от того, что Аарон, по гласу Моисея, протянул руку на воды; Моисей берет в руку золу и бросает ее на воздух, и люди и скот покрываются струпьями; Моисей только поднимает жезл свой к небу, и является страшная гроза с градом [см. Исх. гл. 4 и 7–10]. Прииди и виждь. Вот как удобно все творить и претворять Господу! Не тот же ли Господь действует чрез нас — священников — и у нас? Здесь Сам Господь, нас ради воплотившийся, и Ходатай и Совершитель всего: Он приносяй жертву и приносимый, приемляй и раздаваемый [мол. иерея на лит.]. Священник только говорит слова, простирает руку — и Господь все претворяет.

Помни: разум — слуга сердца, которое есть жизнь наша; если он ведет сердце к истине, к миру, радости, к жизни — он исполняет свое назначение, он истина; если к сомнению, к беспокойству, томлению, унынию, мраку, — он уклоняется от своего назначения и непременно лжив ( лжеименнаго разума ) [1 Тим. 6, 20]. Если сердце от веры во что-либо чувствует покой, усладу, легкость, — этого и довольно; от рассудка и не надо требовать доказательств в истине этого предмета; он несомненно истинен, в том сердце уверяет своею жизнью, ибо цель всех разысканий есть истина и жизнь.

Совершая таинство покаяния, чувствуешь и свое преокаяннейшее окаянство пред Богом и всю бедность, невежество, греховность природы человеческой. Крест, поистине крест — исповедь! О, каким должником пред своими духовными чадами чувствует себя священник на исповеди! поистине неоплатным должником, повинным небесной правде и заслуживающим тысячи огней геенских! Видишь и чувствуешь, что при глубоком невежестве людей, при неведении ими истин веры и грехов своих, при их окамененном нечувствии, духовнику надо крепко, крепко молиться за них и учить их днем и ночью, рано и поздно. О, какое невежество! Не знают Троицы, не знают, кто Христос, не знают, для чего живут на земле! А грехопадений-то? А мы ищем обогащения, покоя, не любим трудов, раздражаемся, когда их больше обыкновенного! Ищем пространного жилища, богатой одежды! Да не возлюбим земной покой, да не разленимся, не вознерадим о духовных делах своих и да не лишимся вечных благ и покоя небесного, ибо вкусившим в изобилии мирского покоя здесь какого ожидать там?

Пресвятая Троица — совершеннейшее единение трех Лиц во едином Существе, потому что — совершеннейшее равенство.

Тот подает истинно милостыню, кто подает от сердца и любящим сердцем. Тот истинно милостивый, кто беседует со всяким сердечно, а не умом или устами, кто отдает всякому искреннее, сердечное почтение, кто проповедует слово Божие и служит от истинного сердца, нелицемерно, — словом, кто объемлет всех и носит всех любовью в сердце своем, презирая все вещественное, что становится препятствием в любви между им и ближним, — тот истинно милостив.

Чтобы отучить нашу растленную природу прельщаться временною греха сладостью, Господь устроил так, что самые приятные чувственные удовольствия, на которые мы с жадностью бросаемся, бывают вредны и по самому свойству их и по причине нашей жадности и неумеренности; таковы все почти лакомые кушанья, все приятные напитки, таковы удовольствия сладострастия. Слава благости и премудрости Отца Небесного, всеми способами отклоняющего нас от ниспадения в чувственность или в грубые удовольствия чувственности. Имеющий душевные очи видети и уши слышати, да видит все это и слышит [ср. Мф. 13, 9]. Итак, христианин, самый вред от чувственных наслаждений, разрушительных для нашего тела, показывает, что мы не для них сотворены и живем на земле, а для наслаждений высших, духовных, вечных! Так в Боге покойся и наслаждайся, душа моя! Вот такое совершенное, безвредное, истинное, вечное наслаждение! Ты испытала его уже много раз. А все земные наслаждения прелестны, вредны, преходящи и носят в самом начале своем зародыши тления, лишь только мы коснемся их. Боли и болезни от них служат тому доказательством.

Брат! ты чувствуешь в сердце убийственное зло на ближнею, тебя мучат злые думы об обидах, причиненных от него тебе, — вот тебе средство избавиться от внутренней тесноты: представь множество своих грехов, неисчислимых по множеству, и живо вообрази, как на тебе терпит их Владыка живота твоего, как Он ежедневно и без числа отпускает тебе, если ты искренно молишь Его о том, согрешения твои, — ты между тем не хочешь простить ближнему нескольких вспышек страсти, возбужденных в нем диаволом. Вздохни, — если можешь, поплачь о своем безумии, осуди только непременно себя, никак не ближнего, — и вот от Владыки готово тебе помилование; теснота внутренняя, как дым, исчезнет, мысли прояснятся, сердце успокоится, и ты будешь опять ходить в пространстве сердца; приучи себя к незлобию так, как будто бы не ты слушал укоризны, клеветы, обиды, а кто-либо совсем другой, или как бы тень твоя; не допускай мнительности. Аз незлобою моею ходих [Пс. 25, 1]. Внегда востати грешному предо мною, онемех и смирихся, и умолчах [Пс. 38, 2]. Аз же яко глух не слышах, и яко нем не отверзаяй уст своих [Пс. 37, 14].