Святитель Игнатий Брянчанинов - Том 5. Приношение современному монашеству

Грозно обращает речь свою боговдохновенный Пророк к иноплеменникам, к врагам рода человеческого, к духам отверженным, к духам, низверженным с неба, попранным в персть земную, к духам, приписывающим попущения Божии действию своего могущества и своей мудрости, к духам, упоенным безумием и гордостию, не разумеющим, что они служат бессознательно орудиями Богу в наказаниях и искушени{стр. 417}ях, которым Он подвергает служителей Своих. С нами Бог! возглашает Пророк. Разумейте, языцы, и покаряйтеся! услышите даже до последних земли: могущий , по собственному, ошибочному мнению о себе, покаряйтеся! Аще бо паки возможете, паки побеждени будете, и иже аще совет совещаете, разорит Господь, и слово, еже аще возглаголете, не пребудет в вас, яко с нами Бог [ 1512].

Излился я в плаче моем, произнес я мои вопли, окончил рыдания, упился слезным напитком, насытился стенаниями и воздыханиями. Тяжеловесным словом, исполненным глубокою печалию, ударял я в грудь мою, и ощутил в груди моей отраду. Оплакивая твой грех, я оплакивал свой грех; призывая тебя к покаянию, призывал к нему себя; изображая горестное состояние, производимое грехом смертным, я исповедал и описал мое состояние. Если б живопись не была снята с опытов, — не имела бы она яркости, силы, верности.

Получив эти строки, прочитывай их часто. Не преставай поражать, смягчать ими ожестевшее сердце, не преставай возбуждать от сна сердце унывшее, не преставай призывать к жизни сердце умерщвленное. Строки эти и обличают милосердно, и потрясают могущественно спасительным страхом, — страх растворяют утешением веры. Строки эти приводят к самовоззрению, объясняют таинство борьбы, которою подвижник Христов препирается с грехом и с духами отверженными, которою доказывает свою верность Христу, которою изработывает свое спасение и славу в вечности. Эти строки возвещают всемогущество Бога и бесконечную благость Его. В Боге сосредоточивается надежда всех спасающихся: надежда побеждающих грех силою Божиею и надежда побежденных грехом на время по Божию попущению, по собственной немощи, неведению, неосторожности, по увлечению, не по намерению.

Излишни эти строки для проводящего греховную жизнь произвольно, ищущего и находящего в ней единственное на{стр. 418}слаждение, жертвующего для нее всеми способностями души и тела, оправдывающего такую жизнь оправданиями по началам мира сего. Несмотря на неограниченность благости Божией, покаяние, данное всем грешникам во спасение, доставляет спасение только тем грешникам, которые извергнут из себя грехи искреннею и решительною исповедию, чуждою самооправдания, и жизнь беззаконную, безумную заменят жизнию благочестивою, смиренномудрою. Аминь.

Примечание. «Плач Инока» первоначально написан послушником Димитрием Александровичем Брянчаниновым в 1830 году, в Успенской Семигородской пустыне Вологодской Епархии, — значительно исправлен и пополнен епископом Игнатием в 1866 году, в Николо-Бабаевском монастыре Костромской Епархии.

{стр. 419}

{стр. 421}

Пятый том Полного собрания творений святителя Игнатия Брянчанинова содержит капитальный его труд — «Приношение современному монашеству», исполненный им как духовное завещание инокам. «Чудным призванием и неизреченною милостию» называет он монашество, вставшее на тесный путь спасения. Этим спасительным путем всю жизнь неколебимо шел и сам подвижник Божий святитель Игнатий, до конца своего земного странствования работавший на благо Православия. Для этого надо было с младых лет отказаться от немощной жизни по стихиям мира. Он пишет: «Не предоставлено мне было принести жизнь мою в жертву суете и тлению! Взят я, восхищен с широкого пути, ведущего к вечной смерти, и поставлен на путь тесный и прискорбный, ведущий в живот. Путь тесный имеет самое глубокое значение: подъемлет с земли, выводит из омрачения суетою, возводит на небо, возводит в рай, возводит к Богу, поставляет пред лице Его в Незаходимый свет для вечного блаженства».

При духовном восхождении, а затем и при создании этой книги епископ Игнатий руководствовался учением святых Отцов, среди них — Иоанн Лествичник, Григорий Синаит, Симеон Новый Богослов, Исаак Сирин. А в главе «О Богомыслии» Владыка ссылается на опыт отечественных подвижников благочестия — Димитрия Ростовского и Тихона Воронежского. Труд совершен в высшей степени благоговейно, оттого-то и служит он около полутора столетий основным духовным пособием для монашествующих. Наша публикация целиком повторяет подлинный текст епископа Игнатия, подготовленный им самим к изданию; выдержки из Писания сверены по синодальному изданию источников. {стр. 422} Особенности авторского текста, по возможности, соблюдены.

В разделе «Приложение» помещены письма Святителя к видному военачальнику, Николаю Николаевичу Муравьеву-Карскому (1794–1866), и к даровитой духовной писательнице, Софии Ивановне Снессоревой (1816–1904). С настоятелем Троице-Сергиевой пустыни архимандритом Игнатием генерала Н. Н. Муравьева-Карского связывала давняя дружба, и оживленную переписку они вели многие годы. Самое обстоятельное письмо генералу подвижник Божий Игнатий послал 12 июня 1856 года из Оптиной Пустыни, куда он собирался переместиться на жительство. Оптинский Скит виделся ему самым подходящим местом для вдохновенных литературных занятий. В письме этом сказано: «Тщательное чтение и изучение самых глубоких писаний святых Отцов привело меня в монастырь, поддерживало, питало в нем. В Скиту я нахожу свой род занятий, свой род мыслей; в Скиту я вижу людей, живущих в точном смысле для человечества в духовном, высоком его назначении; вижу людей, с которыми могу делиться мыслями, ощущениями, перед которыми могу изливать мою душу». Архимандрит Игнатий пристально следил за издательской деятельностью монастыря: как раз именно тогда в нем стали выходить в свет замечательные книги, подготовленные к печати Оптинскими монахами под началом всероссийского наставника и молитвенника великого старца Макария: «Ему обязана Оптина Пустыня своим нравственным благосостоянием. Много монахов из других монастырей, много монахинь, множество мирских людей, удрученных скорбями и нуждающихся в наставлении стекается в Оптину Пустыню к отцу Макарию за спасительным советом и словом утешения. Его непринужденность, простота, откровенность совсем противоположны той натянутой и жестокой святости, за которою ухаживают различные графини и княгини». Публикация писем владыки Игнатия к генералу Н. Н. Муравьеву-Карскому осуществлена Ольгой Ивановной Шафрановой, долгое время серьезно изучающей литературное наследие Преосвященного. Ей же принадлежат и комментарии к текстам писем.