Святитель Игнатий Брянчанинов - Том 5. Приношение современному монашеству

Призывая обильное благословение Божие на Вас и на семейство Ваше, с чувством отличного уважения и совершенной преданности имею честь быть Вашего Высокопревосходительства покорнейшим слугою

Епископ Игнатий,

18-го марта 1866-го года.

{стр. 484}

Петербург, 25 февраля 1864 г.

Любезный брат, я был в Вильне и гостил там целую неделю у брата [Михаила], а потом пробыл сутки в Пскове у Валериана, который сделан сенатором, а из Ковно приезжал ко мне племянник Николай. Таким образом все губернские города по железной дороге были наполнены Муравьями.

Время провел я очень приятно и интересно и сделаю краткое описание Вильны. Брата я нашел таким же, как был, но видно, что он утомлен и не спокоен духом от беспрестанных занятий и сидячей жизни, что действует на его нервы. Его развлекает только семейство; сестра [ 1527] была больна, но поправилась. Вообще образ жизни тяжкий и однообразный, но край покоен.

Я очень рад, что наконец там побывал и все видел, но если брат удалится, все опять рухнет, ибо очень напряжено; а он хочет весною непременно удалиться, чтобы воды пить в деревне. Пусть бы хотя сохранил звание, то край был бы покоен, ибо его имя много там значит.

Ты напрасно боишься отнимать время у Митрополита [ 1528]: ему необходимо развлечение и беседа с дельными людьми даже для здоровья, и часто это его одушевляет. Итак, посещай его чаще. Кланяйся сестрице и поблагодари за доброе мнение обо мне и моей книжке.

{стр. 485}

Ковер уже получен в Киеве, и Санников пишет мне, что он великолепен. Итак, кланяюсь земно и остаюсь душевно преданный брат.

А. М.

Петербург, 19 марта 1864 г.

Любезный брат, весьма понимаю, как тебе теперь грустно и пусто в Москве без брата Александра, с которым ты был более всех близок. Но даю опять тот же совет посещать без церемонии Митрополита, который очень тебя любит и уважает и будет весьма доволен твоею беседою, ибо и ему такие люди нужны для развлечения.

Хотя ты и жалуешься на немощь и слабость здоровья, но не спеши в деревни до весны, пока не определились обстоятельства войны или мира, чтобы тебе лишний раз не пришлось прокатиться по дурным дорогам, ибо все еще в неизвестности, что будет в действительности. Бог нам помог, и очень мы поднялись в мнении Европы, лишь бы и внутри государства все бы устроилось к лучшему и все было спокойно.

У брата Михаила, несмотря на крики таких пустых людей, как Суворов, и которых можно назвать врагами отечества, в сию пору все идет благополучно, и край делается русским, а Вильно более похож на Россию, нежели Киев. Таков дух гения одного человека, которому дивлюсь не потому, что он брат, а потому, что творит великие дела.

Прости, обнимаю тебя и сестру и племянниц и остаюсь душевно преданный брат.

А. М.

{стр. 486}

Киев, 2 сентября 1866 г.

Любезный брат!

Меня как громом поразила телеграмма о кончине брата Михаила, без всяких сведений о его какой-либо болезни. Писали мне только, что он просил увольнения от дальнейшего следствия и едет на освящение церкви в деревню, где, вероятно, и скончался 30 августа в ночь.

Здесь это так всех поразило, что стали говорить, будто он умер не своей смертью. Сейчас еду в Лавру, где Митрополит служит торжественную по нем панихиду, при большом собрании властей. Вчера служили в Софийском соборе. Смерть сия произвела впечатление весьма глубокое. Государство потеряло великого деятеля, незаменимого никем, а семейство его рушится без поддержки, ибо все им держалось. Жаль бедную сестру.

Как бы мне хотелось с тобой увидаться, но меня задержал здесь Комитет о обновлении Андреевской церкви до половины октября, а тогда будет уже поздно ехать по дурным дорогам без шоссе до Орла, где и прогоны вдвое станут, а хотелось бы после такого горя повидаться.

Прости, обнимаю тебя и сестру и племянницу, спешу в церковь, но не хотел пропустить почты.

Напиши ко мне, что знаешь о брате и о себе, что думаешь делать. Остаюсь душевно тебе преданный брат

А. Муравьев.

Подготовка текста, публикация и комментарии О. И. Шафрановой.

{стр. 487}

Среди обширного эпистолярного наследия святителя Игнатия Брянчанинова особое место занимают 24 послания, адресованные переводчице и писательнице Софии Ивановне Снессоревой (1815 или 1816–1904) — его духовной дочери, которая, по словам самого Святителя, принадлежала к числу «очень немногих людей, оказавших ему особенную любовь». Письма охватывают 22-летний период их общения (с 1845 по 1867 г.) и свидетельствуют о тесной связи учителя и ученицы. Впервые издаваемые отдельным корпусом и откомментированные, они дают возможность наблюдать духовное водительство Владыки, благодаря которому София Ивановна прошла нелегкий путь от переводчицы журнальных романов до духовной писательницы, чьи произведения пережили своего автора и остаются благодатным и полезным чтением для каждого православного человека [ 1529].

{стр. 488}

Помимо духовных уз, святителя Игнатия и С. И. Снессореву связывали литературные занятия, поэтому публикуемые письма имеют большое значение и для характеристики деятельности Святителя как русского духовного писателя [ 1530]. На протяжении всего времени их знакомства, до последних дней земной жизни Преосвященного Игнатия, София Ивановна была деятельной помощницей в публикации и издании его сочинений.

У нас нет точных сведений о том, когда произошла первая встреча Снессоревой с архимандритом Сергиевой пустыни Игнатием. Знакомство их могло состояться в конце 1845 г. Именно в это время София Ивановна, страдавшая тяжелым недугом, приезжает из Астрахани в Петербург, чтобы определить своего сына в учебное заведение и, тем самым устроить судьбу мальчика, так как на свое выздоровление она почти не надеялась [ 1531].

Помощь и утешение она находит в Сергиевой пустыни, к этому времени уже значительно обновленной неустанными трудами архимандрита Игнатия: София Ивановна становится его духовным чадом.

Самое раннее из опубликованных писем архимандрита к С. И. Снессоревой (письмо № 1) — от 9 мая 1846 г. — свидетельствует, что к этому времени между ними уже сложились близкие, доверительные отношения. Возможно, желая поддержать и ободрить Софию Ивановну, архиманд{стр. 489}рит Игнатий обращается к ее литературному опыту (Снессорева занималась переводами уже с 1837 г. [ 1532]) и знакомит со своими сочинениями, в частности с «Валаамским монастырем». Это произведение Святителя, написанное под впечатлением от его продолжительной служебной командировки на Валаам [ 1533], было первым, предназначавшимся для печати.