С. Мансанарес - Воспоминания свидетеля Иеговы

- В каком же месяце 1975-го? - с иронией осведомился отец.

- Несомненно, осенью, - отвечал Августин, словно не замечая его тона. - Адам был сотворен осенью, и конец, безусловно, наступит также осенью. Естественно, мы не можем ничего утверждать более подробно. В конце концов, и Сын, Который менее Отца, не знает ни дня, ни часа. Мы также этого не знаем.

Я глубоко задумался над тем, что услышал. Тут на пороге появилась моя мать и предложила нам апельсиновый сок.

Я начинаю учиться

Беседа с Августином сделала свое дело. И без того уже испытывая симпатию к "свидетелям Иеговы", я приобрел теперь дополнительный аргумент: приближался конец света. Отец мой считал, что я достаточно умен, чтобы не поверить таким глупостям. Но он ошибся.

В последующие недели Августин приходил каждое воскресенье по утрам. Он принес мне несколько книг. То, что я прочитал, глубоко разочаровало меня. Содержание было агрессивным и оскорбительным, аргументация ранила меня своей наивностью, литературный же стиль противоречил правилам испанского синтаксиса.

Преподавание грамматики у нас в колледже было поставлено очень строго, и мне с большим трудом пришлось читать такой текст на испанском, сквозь который просвечивали грамматические конструкции английского языка.

Я рассказал об этом Августину, но он не придал моим словам большого значения и постарался объяснить мне, что все это было написано для простых людей и в значительной мере предназначено для стран Латинской Америки. Более того, главное тут не стиль и не редакция, а желание охватить весь мир, ибо конец так близок.

Несмотря на всю неудовлетворенность, я принял это как наименьшее зло. В конечном счете и греческий язык Нового Завета был языком не Платона или Эсхила, а обиходным языком людей с улицы.

Всего за несколько недель я прочитал множество публикаций "Общества свидетелей Иеговы" и несколько книг, таких, как "Действительно ли Библия есть слово Божье?", "Жизнь вечная в свободе сынов Божьих". Я прочитал также первые экземпляры журналов "Сторожевая башня" и "Пробудитесь!". При чтении этих журналов разочарование гасило мой первоначальный энтузиазм. Простота - пожалуйста, но невежество -это не простота! Правдивость тоже мне по нраву, но свирепость, которая проглядывала на этих страницах, заметно отличалась от простого изобличения.

Тем временем начался новый учебный год, и занятия воспрепятствовали мне продолжать в прежнем ритме поглощать творения иеговистов. Августин уговаривал меня начать изучать вместе с ним книгу "Истина, которая приводит в жизнь вечную", но "свидетели Иеговы" утратили в моих глазах свой первоначальный ореол. Я отклонил его предложение под тем предлогом, что теперь у меня будет намного меньше времени, и все же позволил ему изредка посещать меня, чтобы продолжать наши беседы.

Августин поймал меня на слове. Не пропуская ни одного воскресенья, он приходил ко мне и заботливо изъяснял учение "свидетелей Иеговы".

Отец Максимилиан

В том году к нам пришел новый преподаватель религии, отец Максимилиан, который оказался не лучше отца Сантоса. По правде говоря, он в некоторых отношениях был даже хуже. В первый же день занятий он допустил ту же самую ошибку, что и его предшественник. Объявляя "интересные" темы, которые нам предстояло изучать в новом учебном году, он упомянул "свидетелей Иеговы".

Два-три дня спустя мне пришлось прочитать об иеговистах сочинение одного католика (может быть, то же самое, что и в прошлом году). Оно содержало столько ошибок и ложных интерпретаций, что, против воли, я ощутил, как ко мне возвращаются симпатии к "свидетелям Иеговы". Несколько недель спустя я спросил преподавателя, нет ли у него какого-либо материала, опровергающего учение иеговистов. Он посмотрел на меня снисходительно, положил руку на мое плечо и сказал:

- Видать, вы человек разумный. Что могло вас заинтересовать в этих столь невежественных людях?

Я понял, что здесь мне ждать нечего, придется поискать материал где-нибудь в другом месте.

Отец Аре

Свой выбор я остановил на преподавателе греческого языка. Отец Аре, вне всякого сомнения, был лучшим преподавателем старших классов, человеком необычайной культуры. Он преподавал с великой чуткостью. Его урок всегда был последним и для меня - самым лучшим. Греческий я изучал и в предыдущем классе, но добрых воспоминаний об этом не сохранил - тогда уроки казались мне скучными и неинтересными.

С отцом Арсом все было по-другому. Могу сказать, что именно он подтолкнул меня к серьезному изучению греческого. Я старался увидеться с отцом Арсом в течение дня, чтобы поговорить и обсудить волнующие меня темы. Мы обменивались с ним книгами и обсуждали прочитанное по истории, литературе и философии. Он один был достаточно умен, чтобы отвечать на мои вопросы.

Я подошел к нему однажды и попросил:

- Отче, объясните, пожалуйста, стих Иоанна 14:28. В этом тексте говорится, что Сын менее Отца. Как это возможно, если Сын - тоже Бог?

- Сын Божий был также и Человеком, и как Человек Он менее Отца.

Ответ удовлетворил меня, и я перешел к следующему вопросу:

- Но как вы тогда объясните слова Христа, что Он не знает ни дня, ни часа, когда придет конец? Отец Аре на мгновение задумался:

- Надо посмотреть контекст, чтобы ответить более определенно. - И, немного помолчав, добавил: - Мне кажется, таким утверждением Иисус хотел сказать, что Он не имеет права открывать эту дату во время Своего земного служения.

Этот ответ понравился мне меньше, но я подумал, что, возможно, отец Аре стоит на правильном пути.

- Посмотрите, пожалуйста, вот эти книги.

Вынув из портфеля экземпляр "Истины, которая приводит в жизнь вечную", а также "Он пал, великий Вавилон", я протянул ему первую книгу:

- Здесь содержатся основные положения учения иеговистов. Я был бы очень признателен вам, если бы вы просмотрели ее и сказали свое мнение.

Отец Аре, однако, взял другую книгу и сказал:

- Хорошо, я посмотрю и скажу вам, что думаю об этом.

На следующий день после уроков отец Аре положил книгу мне на парту:

- Я начал читать ее вчера вечером и смог осилить только первую главу. Признаюсь, эта книга стала мне поперек глотки! - Он провел рукой по горлу. - Поистине, я не могу понять, как столь разумный человек, как вы, может тратить время на всю эту ерунду. Ведь вы - мой лучший ученик! Почему вы не ограничиваетесь выполнением заданий и обращаетесь к разным источникам? Советую вам забыть все эти штуки. Не растрачивайте зря свой интеллект!

Его ответ обескуражил меня. Я надеялся получить разъяснение, а не упрек в трате времени на "эти штуки".

- Эта книга показалась вам очень плохой? - спросил я, пытаясь вызвать его на более подробное обсуждение.