Иоанн Златоуст - Творения, том 3, книга 1

всему верит, всего надеется, все переносит. Любовь никогда не перестает" (1Кор.13: 7,8). Ты сделай свое: и пусть он (ближний) не примет врачевства, ты все же получишь награду от Бога. С земли, если бросишь в нее семена, и она не произрастит колосьев, надобно уйти с пустыми руками; не так с душою; нет, ты преподай ей учение, и, пусть она не послушает твоих слов, не смотря на это, ты получишь полную награду, - такую, какую (получил бы), если бы она послушала, потому что Бог смотрит не просто на конец дел, а на расположение делающих, и, судя по нему, определяет награды. Итак, прошу вас: что делают пристрастные к зрелищам конских бегов, то же сделайте и вы. А что они делают? С вечера собираются все вместе, ходят друг к другу в домы до зари, назначают себе и другие места, чтобы, собравшись вместе, тем с большим удовольствием идти на сатанинское то зрелище. Как они усердствуют и увлекают друг друга на погибель души, так вы заботьтесь о своей душе и спасайте друг друга, и, пред наступлением (церковного) собрания, (каждый из вас) подойди к дому брата, подожди его у дверей, и, как выйдет он, останови его. Хотя бы звали (его) тысячи надобностей, не уступай ему и не давай приняться ни за что мирское, прежде чем приведешь его в церковь и заставишь пробыть там во все продолжение собрания. Пусть будет он спорить и противоречить, пусть станет представлять тысячу отговорок, не склоняйся и не уступай, но, сказав и внушив ему, что и другие дела его будут гораздо успешнее, когда он приступит к ним, выстоявши всю службу (церковную), помолившись и приняв благословение отцов, - и связавши его этими и подобными словами, веди к этой священной трапезе, чтобы получить тебе двойную награду: и за себя, и за его приход (в церковь). Нет сомнения, что, если мы употребим столько ревности и усердия к уловлению беспечных, то достигнем спасения. Как бы ни были они беспечны, бесстыдны и упорны, но, устыдившись такого постоянства вашей решимости, бросят, наконец, леность. Ведь они, как ни бесчувственны, не жесточе, однако, того судии, который и Бога не знал, и людей не стыдился (Лк.18:2); между тем и его жестокого, сурового, железного, твердого как алмаз, преклонила неотступная просьба одной вдовицы. Какого же извинения надеяться нам, если, тогда как вдовица успела преклонить и сделать милостивым судию жестокого, и Бога не боявшегося, и людей не стыдившегося, мы не успеем привлечь братьев, которые гораздо мягче и скромнее этого судии, когда притом увещеваем их для их же блага? Об этом я часто говорил, и не перестану говорить, пока не увижу, что больные выздоровели. Каждый день буду искать их, пока не успею, при помощи вашего усердия, найти. Усердно прошу и вас разведывать о беспечных с такою же, с какою я теперь говорю это, скорбью, с таким же усилием. Не мне одному, но и вам Павел повелел заботиться о своих сочленах: " увещавайте", говорит он, " друг друга" сими словами [1], " как вы и делаете"; и опять: " назидайте" друг друга (1Фес.5:11). Велика награда пекущимся о братьях, и весьма велико наказание не заботящимся и небрегущим о их спасении.

3. Поэтому я твердо надеюсь и уверен, что вы исполните слова мои с великим усердием, и потому прекращу здесь увещание, и постараюсь привести вас к трапезе Павловой. " Павел призванный Апостол" (1Кор.1:1). Это часто и вы слышали, и мы читали: но слова (Писания) должно не только прочитывать, но и понимать, иначе не будет нам никакой пользы от чтения. Сокровище, доколе ходят по нему, не показывает богатства; нет, надобно наперед раскопать его, спуститься вниз, и так найти все (сокрытое) богатство. Тоже и с Писанием: если не исследуешь глубины его, то одно чтение не покажет сокровища заключающихся (в Писании) благ. Если бы довольно было одного чтения, то Филипп не сказал бы евнуху: " разумеешь ли, что читаешь?" (Деян.8:30). Если бы довольно было чтения, Христос не сказал бы иудеям: " исследуйте Писания" (Ин.5:39). А исследующий не останавливается на поверхности, но нисходит в самую глубину. Ведь и в самом вступлении (послания) вижу великое море мыслей. В светских письмах приветствия бывают просто только для изъявления почтения, а здесь не так; напротив, самое начало исполнено великой мудрости, потому что не сам Павел говорит, но Христос движет его душою. " Павел призванный". Это слово Павелесть, конечно, одно только простое имя, но оно заключает в себе такое сокровище мыслей, которое уже известно вам по опыту. Если вы помните, то знаете, что я целые три дня говорил только об этом имени, изъясняя причины, по которым прежде называемый Савл после назван Павлом, также для чего он не принял это имя тотчас по обращении к вере, но долго еще носил то (имя), которое сначала дали ему родители. При этом исследовании мы открыли великую премудрость и попечительность Божию и о нас, и о святых тех (т.е. которым Бог переменил имена). Если и люди дают имена своим детям не просто, но - то по отцу, то по дяде, то по другим предкам, - тем более Бог дал имена своим рабам не просто и не без основания, но с великою мудростью. Люди часто называют своих детей именами умерших и в честь усопших и в отраду себе, находя в таком названии детей облегчение своей скорби о кончине умерших; а Бог в имени святых, как на медном столбе, полагает напоминание и урок добродетели.

Так, Петра Он назвал этим именем по добродетели, желая в имени его заключить доказательство твердости его веры, чтобы в своем имени (Петр) имел всегдашнего учителя этой твердости. Так и Иоанна, и Иакова назвал (сынами громовыми) по громогласию их в проповеди. Но, чтобы не наскучить повторением того, о чем было говорено, - оставив это, скажу только, что имена святых, и сами по себе, почтенны для боголюбивых, и страшны согрешающим. Так Павел после того, как принял Онисима, этого беглеца и похитителя господских денег после того, как обратил его и посвятил в тайны веры, - желая возвратить его господину, вот что писал к нему: " посему, имея великое во Христе дерзновение приказывать тебе, что должно, по любви лучше прошу, не иной кто, как я, Павел старец, а теперь и узник Иисуса Христа" (Филим.1:9). Видишь ли, что (Павел) предложил три причины: узы за Христа, свое состояние по возрасту и уважение, внушаемое его именем? Так как он один просил, то постарался из одного просителя за Онисима сделать трех, - Павла, старца и узника. Видишь ли, что и сами имена (святых) почтенны и любезны верующим? Если название имени любимого дитяти часто заставляет отца, и против воли, оказать милость ради любимого имени, - тем более надлежало так быть с святыми. А для удостоверения, что (имена святых) были страшны согрешающим, как страшны нерадивым детям имена учителей, послушай, как это именно дал разуметь Павел в послании к Галатам. Так как они уклонились в иудейскую немощь (т.е., обрезание и другие обряды иудейские) и были в опасности потерять саму веру (христианскую), то Павел, желая восстановить их и убедить не примешивать ничего иудейского к евангельскому учению, писал им вот как: " вот, я, Павел, говорю вам: если вы обрезываетесь, не будет вам никакой пользы от Христа" (Гал.5:2). Ты сказал: " я"; для чего же прибавил еще имя? Разве этого: " я" недостаточно было для означения, кто пишет? Нет, чтобы ты знал, что и одного прибавления имени достаточно для поражения слушателей, поэтому (Павел) прилагает свое имя, желая напомнить им (Галатам) об учителе. И с нами случается то же самое: когда вспомним о святых, то, если мы в беспечности, пробуждаемся, если в бесстрашии, устрашаемся. Так, когда услышу я об апостоле Павле, то представляю себе, как он был в скорбях, в теснотах, в побоях, в темницах, в глубине (морской) день и ночь (2Кор.11:23-28), как он восхищен был на третье небо, слышал в раю неизреченные слова (12:2-4), представляю себе это избранное орудие, невестоводителя Христова, который желал бы сам отлучен быть от Христа за братьев своих (Рим.9:3). Точно как будто какая золотая цепь, открывается уму внимательных, ряд подвигов (святого) при воспоминании об его имени. А от этого бывает нам немалая польза.