Иоанн Златоуст - Творения, том 3, книга 1

Так любомудрие Давида можно видеть из того, что он не только не убил врага, при такой нужде, но даже не произнес против него и хульного слова, которого притом оскорбляемый не мог бы и услышать. Мы часто и о друзьях отсутствующих говорим худое, а он не поступил так и с врагом, сделавшим ему столько зла. Итак, из этого можно видеть его любомудрие; человеколюбие же его и попечительность видны из того, что сделал он после. Отрезав край одежды и взяв сосуд для воды (1Цар.24:5; 26:13), отошедши далеко и ставши, он воззвал и показал это пощаженному, поступив так не из тщеславия и честолюбия, но, желая делами убедить его, что напрасно и тщетно тот считал его врагом, и, надеясь чрез это расположить его к дружелюбию. Впрочем, и таким образом не убедив его и имея возможность убить его, он опять решился лучше удалиться из отечества и жить в чужой стране и бедствовать каждый день, добывая себе необходимое пропитание, нежели, оставаясь дома, оскорблять обидчика. Что может быть кротче его души? Поистине справедливо говорил он: " вспомни, Господи, Давида и все сокрушение его" (Пс.131:1). Будем же подражать ему и мы; не будем ни говорить, ни делать худого врагам, но будем даже благодетельствовать им по силам; чрез это мы сделаем больше добра самим себе, нежели им. " Если вы будете прощать людям согрешения их", сказал Господь, " то простит и вам Отец ваш Небесный" (Мф.6:14).

Прости грехи раба, чтобы тебе получить прощение грехов от Господа; если он сильно оскорбил тебя, то, чем больше ты простишь, тем большее и сам получишь прощение. Потому мы и научены говорить: " прости нам, как и мы прощаем", (Мф.6:12), чтобы мы знали, что мера прощения первоначально зависит от нас. Таким образом, чем больше зла сделает нам враг, тем больше окажет благодеяний. Поспешим же и постараемся примириться с обидевшими нас, справедливо ли или несправедливо они гневаются. Если ты примиришься здесь, то избавишься от суда там; если же вражда останется, между тем наступившая смерть прекратит ненависть, то там необходимо постигнет тебя суд. Как многие из людей, ссорящихся друг с другом, если решают ссору между собою дружелюбно вне судилища, то избавляются от убытка, страха и многих опасностей, полагая конец ссоре по желанию обеих сторон, если же обращаются к судье, то бывает часто и трата денег, и наказание, и нескончаемая остается вражда, так точно и здесь, если мы прекратим вражду в настоящей жизни, то избавимся от всякого наказания, если же, оставшись врагами, придем на то страшное судилище, то непременно подвергнемся крайнему осуждению по определению Судии, и получим неизбежное наказание оба: и несправедливо гневающийся - за то, что несправедливо гневается, и справедливо гневающийся - за то, что злопамятствовал, хотя и по справедливости, потому что, хотя бы мы и несправедливо терпели зло, нужно давать прощение обидевшим. Посмотри, как Господь располагает и побуждает несправедливо обидевших мириться с обиженными. " Если", говорит Он, " ты принесешь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь против тебя, пойди прежде примирись с братом твоим" (Мф.5:23,24). Не сказал: приготовь, принеси жертву, но: " примирись", и тогда принеси. Оставь ее, говорит, пусть она лежит, чтобы необходимость ее принесения заставила тебя невольно идти для примирения с гневающимся справедливо. Посмотри еще, как Он побуждает идти к оскорбившему нас, когда говорит: " прощайте" должникам вашим, " дабы и Отец ваш Небесный простил вам согрешения ваши" (Мк.11:25). Не малую назначил он награду, но весьма много превышающую важность самого дела. Итак, помня все это и представляя воздаяние, назначенное за это, и то, сколь небольшого труда и старания нужно для заглаждения грехов, будем прощать оскорбившим нас. Чего другие едва достигают посредством поста, воздыханий, молитв, вретища, пепла и многократного раскаяния, т.е. заглаждения грехов своих, того нам можно легко достигнуть без вретища, пепла и поста, если только мы истребим из души гнев, и будем искренно прощать обидевшим нас. Бог же мира и любви, исторгнув всякое раздражение, озлобление и гнев из души нашей, да даст нам, как сочленам, тесно соединиться друг с другом, и согласно, одними устами и одною душою, постоянно воссылать Ему подобающие благодарственные песнопения Ему слава и держава во веки веков. Аминь.

1. Многие из вас, я думаю, удивляются этому отделению прочитанного из апостольского послания, или -лучше -считают эту часть послания неважною и излишнею, потому что она содержит только приветствия, непрерывно следующие одни за другими: поэтому и я, вознамерившись сегодня говорить о другом, оставил тот предмет и готов остановиться на этом, дабы вы убедились, что в священных Писаниях нет ничего лишнего и ничего неважного, хотя бы то была одна иота, хотя бы одна черта, но и простое приветствие открывает нам великое море мыслей. Что я говорю: простое приветствие? Часто прибавление и одной буквы привносить целый ряд мыслей. Это можно видеть в имени Авраама. И не безрассудно ли, -когда кто получает письмо от друга, то читает не только содержание письма, но и находящееся внизу приветствие и по нему особенно заключает о расположении писавшего; а когда пишет Павел, или -лучше -не Павел, но благодать Духа провещает послание к целому городу и к такому множеству народу, а чрез них и ко всей вселенной, то считать что-нибудь из написанного излишним, пробегать без внимания и не помышлять о том, что от этого все извратилось? Оттого, подлинно оттого мы впали в великое нерадение, что читаем не все Писания, но, избирая то, что считаем более ясным, на прочее не обращаем никакого внимания. Оттого вошли и ереси, что мы не хотим читать всего состава (Писания), что считаем нечто в нем излишним и неважным. Поэтому всем прочим мы усердно занимаемся, не только излишним, но и бесполезным вредным; а знание Писаний у нас пренебрегается и презирается. Люди, страшно привязанные к зрелищу конских ристалищ, могут со всею точностью назвать и имена, и стадо, и породу, и отечество, и воспитание коней, и годы их жизни, и быстроту бега, и который из них с которым состязаясь одержит победу, и какой конь из какой будучи выпущен ограды и с каким наездником одержит верх на ристалище и перебежит соперника. Также занятые плясками не меньше тех, но еще больше обнаруживают безумную страсть к тем, которые бесчинствуют на зрелищах, т.е. к шутам и плясунам, пересказывая и род их, и отечество, и воспитание, и все прочее. А мы, когда спрашивают нас, сколько и какие послания Павла, не умеем сказать и числа их. Если же некоторые и знают число их, то на вопрос о городах, к которым писаны послания, отвечать не могут. Евнух и иноземец, развлекаемый множеством забот по множеству дел, так прилежно занимался Библией, что даже во время путешествия не оставался праздным, но, сидя на колеснице, с великим тщанием занимался чтением божественных Писаний; а мы, не имея и малой части его занятий, изумляемся, слыша даже названия посланий, не смотря на то, что каждый воскресный день собираемся здесь и наслаждаемся слушанием божественных Писаний. Впрочем, чтобы нам не употребить всей беседы на одни обличения, представим теперь самое приветствие, которое кажется излишним и ненужным. Когда оно будет объяснено и когда будет показана польза, какую оно доставляет внимательно слушающим его, тогда больше обнаружится вина тех, которые пренебрегают такими сокровищами и выпускают из рук духовное богатство. Какое это приветствие? " Приветствуйте", говорит апостол, " Прискиллу и Акилу, сотрудников моих во Христе Иисусе" (Римл.16:3). Не кажется ли это простым приветствием, не представляющим нам ничего великого и важного? Посвятим же ему одному всю беседу, или - лучше - сегодня, при всем старании, мы не в состоянии будем исчерпать для вас все мысли, заключающиеся в этих немногих словах, но необходимо отложить для вас и на другой день множество соображений, рождающихся от этого малого приветствия. Поэтому я намереваюсь теперь объяснить не все это приветствие, а только часть его, начало и вступление. " Приветствуйте Прискиллу и Акилу".