Григорий Палама - Трактаты

Итак, яснее ясного, что вся книга «О божественных именах» есть гимн, воспевающий эти выступления и энергии Божии. Так что они суть нетварные и не вне Бога сущие, ибо песнословец утверждает, что это Ему воссылает он свои гимны, воспевая выступления. Как же столь возвышенные гимны он мог бы позволить [себе воспевать] о твари, будучи величайшим из божественных песнопевцев? Но ученик Варлаама Акиндин говорит, будто не творения, но из творений имена божественной сущности, воспевает здесь богоглаголивый. Однако не так говорит богоглаголивый, но: «общие и соединенные разделения всецелой божественности, или благолепные выступления, мы постараемся по мере сил воспеть, исходя из являю­щих их в Речениях богоименований». А говорящий: «по числу имен созерцаются и природные достоинства(σθμφθεις αξιαι) Божии» [61]что [имеет в виду]? Но ведь назвав здесь «богоименованиями»и имена выступлений, великий [Дионисий] показал, что и выступления эти являются Богом, хотя и не по сущности. Поэтому и когда будем говорить, что из творений познается и именуется Бог, скажем, что Он познается и именуется по этим выступлениям и энергиям, а не по сущности, ибо она является абсолютно превышающей возможность именования и не имеющей образа (υπερωνυμος τε και ανεικαστος), и ни помыслить ее, ни назвать, ни вообще как-либо созерцать невозможно, – как говорит сам этот богослов, – по причине того, что она трансцендентна всему и сверхнепознаваема и беспредельной силой превосходит всех и [даже сами] пренебесные умы. Поэтому да постыдятся полагающие эти выступления тварными, как низводящие Бога до уровня твари.

Если же кто будет в недоумении, почему же этот являющий Бога [учитель] (θεοφαντωρ) приложил в нача­ле толикое старание, чтобы научить об этом разделении, а бывшие после него богословы не говорили много об этом, – то не трудно будет показать на примере их собственных слов, что и они богословствуют согласно с ним. Впрочем, мы уже показали это во многих написанных нами [сочинениях, обращенных] к Варлааму и подобно ему неистовствовавшим против божественного сего разделения. Не только же одних тех, кто после него, но и прежде него, и вообще всех от века бывших боговдохновенных богословов можно видеть богословствующими одним и тем же образом. Ибо вот великий Павел назвал Бога сосвидѣтельствующимъ Евангелию не только знаменъми и чудесы , но и различными силами и Духа Святаго раздѣленьми [62] . А Иоанн – самый богословский из евангелистов – в Апокалипсисе сопричисляет к Отцу и Сыну седмь духовъ , употребляя эти семь вместо одного Святого Духа, несомненно как Его природные энергии, говорит: благодать вамъ и миръ отъ Бога и отъ седми духовъ и отъ Iucyca Христа [63] . Но и Христа видит в духе как Агнца, имуща роговъ седмь и очесъ седмь . [64]Это же предвозвещая и прежде апостолов, Исайя ясно говорит, что на цвѣте , имеющем взойти отъ жезла изъ корене Iecceoвa , почiютъ семь духов . [65]А когда Захария, узрел седмь свѣтильникъ и над ними равночисленные им чашицы [с елеем], то изъясняющий эти видения ангел сказал ему: седмь сiя очеса Господня суть, призирающая на всю землю [66], показывая, что эти семь духов суть присущие Богу по природе промыслительные выступления и энергии, как и Григорий, получивший прозвание от богословия, впоследствии научил нас. «Ибо Исайе угодно, – говорит он, – называть духами энергии Духа» [67]. Вслед же за ним и божественный Максим пишет, что они по природе присущи и Христу как Сыну Божию. Где суть те, что представляют нам двоицу и множество применительно к природным энергиям Божиим? Да постыдятся они седмижды, пребывая непреклонными в своем зломыслии.

А того, что последующие богословы не особенно занимались этим разделением, причина была в том, что тогда богоборцы лютовали против ипостасного различия. И поскольку, значит, оно отвергалось и отрицалось зачинщиками ереси, и тем наносился ущерб славе Бога, рассекаемого безумными на тварное и нетварное, а избравшие себе благочестие подвергались за благочестивое различение [ипостасей] упрекам в многобожии, как почитающие много нетварных [Лиц], то [богословы], как поборники благочестия, ввергли себя в борьбу за него, противников обличая и письменно, и устно, и всяким способом, а повинующимся [истинному учению] предлагая запечатленную на письме истину благочестия, дабы они, сделав ее предметом своего изучения, легко бы различали и отбрасывали прочь заблуждение и ложь злочестия.

Теперь же, поскольку Варлаам и Акиндин, нападая на различие общих энергий Триипостасного Божества, рассекают ради них единую божественность на тварное и нетварное, и как Арий Сына и Святого Духа, так сии всякую божественную силу и энергию и саму явленную на [Фаворской] горе светлость Божию изгоняют от божественной природы, а благочестиво ведущих нетварное и согласно этим [силам и энергиям признающих] Божие разделение осуждают как почитающих много нетварных божественностей и увлекают с собой [в нечестие] многих неискушенных, то подобает и об этом божественном разделении и соответствующих ему энергиях разъяснить и ничуть не меньшее сотворить исследование, дабы из сказанного об этом предмете божественными отцами мы могли бы легко рассмотреть и ниспровергнуть варлаамитское заблуждение.

Апология пространнейшая к думающим, будто тем, что святые боготворящий дар Духа, коего Бог по сущности является высшим, называют не только нетварным обожением, но и божественностью, указывается на двух богов, или О божественных энергиях и их причастии.

Если есть кто-либо впавший по безрассудству в таковую дерзость, что противится словам святых отцов, то он всяко будет далеко от подобающего христианам незыблемого богословия. И если ему не кажется достойным почитания и изумления их учение, то каким образом для нас будет хотя бы отчасти похвальным его [учение]? Откуда же ему быть достойным доверия, когда он не считает надежными [учителями] святых? Если же он готов привести свои слова к [соответствию] проповедуемой отцами истине как к правильному и неизменному установлению, то и мы, направляясь к ней же и гармонично пользуясь ее неискаженным каноном, и направленное против нас писание опровергнем, и тех, кто, напрасно порицая нас, во многом отпал от прямого пути, призовем, насколько это от нас зависит, обратно на него.

Итак, « богословие одно передает соединенно, а другое раздельно; и ни соединенное разделять не позволительно, ни разделенное сливать» . [68]А кто противопоставляет одно другому и пытается упразднить одно при помощи другого, и благочестиво учащим, что Бог един, противопоставляет свое многообразнйшее разделение, а приводящим то, что в Боге различимо, выставляет в качестве контраргумента единство и нераздельность Бога и думает таким образом изобличить их как многобожников, таковой, используя против Духа словеса Духа, подобно тому, как чада эллинов использовали творение против Творца, пусть знает, что и он, будучи, скорее всего, по апостолу, невѣденiе Божiе имущимъ [69], даже того не взял в толк, что применительно к Богу отрицательные высказывания (αφαιρεσεις) не противоречат положительным (θεσεσι). Ибо Он есть и Сущий и Несуществующий, и везде и нигде, и Многоименный и Неименуемый, и приснодвижимый и неподвижный, и вообще – все и ничто из всего. Ибо то, что кажется противоположным друг другу и более всего друг от друга по природе отстоящим и лишенным какой-либо сочетаемости, применительно к Богу примиряется и сочетается одно с другим, и одновременно является вполне истинным. Таким вот образом Божество и едино, и не едино, так что оба [этих утверждения говорятся] благочестиво, и каждое из них – во многих и различных смыслах.