Игнатий Брянчанинов - О молитве. Отечник № 5

всяк возносяйся смирится, смиряяй же себе вознесется

. Из этого видно, что каждый желающий, чтоб молитва его была принята Богом, должен приносить ее из сознания своей греховности и крайней недостаточности по отношению к добродетели; должен приносить ее, отвергнув сознание своих достоинств, точно ничтожных пред необъемлемым достоинством Бога; должен приносить ее из сердца, смирившегося пред всеми ближними, из сердца, полюбившего всех ближних, из сердца, простившего ближним все оскорбления и обиды.

Аз же

, говорит молитвенно Богу пророк,

множеством милости Твоея вниду в дом Твой, поклонюся ко храму святому Твоему, во страсе Твоем

(Пс. 5, 8).

Великая милость Божия к человеку — учреждение общественных молитвословий в святых Божиих храмах. Эти молитвословия установлены апостолами, их святыми учениками и святыми отцами первых веков христианства по откровению свыше [ 81]. В этих молитвословиях каждый христианин может принимать участие; и неграмотный усваивает себе познания, красноречие, поэзию духовных, святых витий и книжников христианства. При этих молитвословиях желающий может весьма удобно обучиться умственной молитве: количество молитвы приводит к качеству, сказали отцы, и потому продолжительные монастырские молитвословия очень способствуют подвижнику перейти от устной молитвы к умственной и сердечной. Церковные молитвословия содержат в себе пространное христианское догматическое и нравственное богословие — посещающий неупустительно церковь и тщательно внимающий ее чтению и песнопению может отчетливо изучиться всему нужному для православного христианина на поприще веры.

Блажен инок, всегда живущий близ храма Божия! Он живет близ Неба, близ рая, близ спасения. Не отвергнем спасения, которое милосердием Божиим преподано нам, так сказать, в руки. Особливо новоначальный инок должен неупустительно посещать церковь. В лета старости и изнеможения, когда и годы и болезненность заключат инока почти неисходно в келии, он будет питаться тем духовным припасом, который собрал во время юности и крепости своей, приметаясь в дому Божием. Духовным припасом называю умственную и сердечную молитву. Милосердый Господь да сподобит нас воспользоваться как должно нашим монашеством и прежде отшествия из земной жизни переселиться умом и сердцем на Небо. Туда может вознести нас молитва, когда осенит ее Божественная благодать и молитва в человеке соделается уже не молитвою человека, но молитвою Святаго Духа, ходатайствующего о человеке

воздыхании неизглаголанными

(Рим. 8, 26). Аминь.

Никто из желающих преуспеть в молитве да не дерзает легко мыслить и судить о молитве, произносимой устами и гласом при внимании ума, как о делании малозначащем, не заслуживающем уважения. Если святые отцы говорят о бесплодии устной и гласной молитвы, не соединенной со вниманием, то из этого не должно заключать, чтоб они отвергали или уничижали и самую устную молитву. Нет! Они только требуют при ней внимания. Внимательная устная и гласная молитва есть начало и причина умной. Внимательная устная и гласная молитва есть вместе и молитва умная. Научимся сперва молиться внимательно устною и гласною молитвою — тогда удобно научимся молиться и одним умом в безмолвии внутренней клети.

Устная и гласная молитва указана нам Священным Писанием; пример и ее, и гласного пения подал Сам Спаситель, подали святые апостолы по преемству от Господа.

И воспевше

по окончании Тайной вечери, повествует святой евангелист Матфей о Господе и Его апостолах,

изыдоша в гору Елеонску

(Мф. 26, 30). Господь молился во услышание всех пред воскрешением четверодневного Лазаря (Ин. 11, 41–42). Заключенные в темнице святые апостол Павел и его спутник Сила в полночный час молились и воспевали Бога; прочие узники внимали им. Внезапно на голос их псалмопения

трус бысть велий, яко поколебатися основанию темничному: отверзошася же абие двери вся, и всем юзы ослабеша

(Деян. 16, 26). Молитва святой Анны, матери пророка Самуила, приводимая часто святыми отцами в образец молитвы, не была единственно умная.

Та

, говорит Писание,

глаголаше в сердце своем, токмо устне ея двизастеся, а глас ея не слышашеся

(1 Цар. 1, 13). Молитва эта хотя не была гласною, но, быв сердечною, была вместе и устною. Святой апостол Павел назвал устную молитву плодом устен ; завещевает приносить

жертву хваления выну Богу, сиречь плод устен исповедающихся имени Его

(Евр. 13, 15); повелевает глаголати

себе во псалмех и пениих и песнех духовных

, вместе с гласным и устным молением и песнопением

воспевающе и поюще в сердцах… Господеви

(Еф. 5, 19). Он порицает невнимательность в устной и гласной молитве.

Аще безвестен

(неизвестный, непонятный)

глас труба даст

, говорит он,

кто уготовится на брань? Тако и вы аще не благоразумно слово

(то есть не разумеваемое)

дадите языком, како уразумеется глаголемое? Будете бо на воздух глаголюще

(1 Кор. 14, 8–9). Хотя апостол и сказал слова эти собственно о молящихся и возвещающих внушения Святаго Духа на иностранных языках, но святые отцы с справедливостью применяют их и к молящимся без внимания. Без внимания молящийся и потому не понимающий произносимых им слов что другое для себя самого, как не иностранец?

Основываясь на этом, преподобный Нил Сорский говорит, что молящийся гласом и устами без внимания молится на воздух, а не Богу [ 82]. «Странно твое желание, чтоб Бог тебя услышал, когда ты сам себя не слышишь!» — говорит святой Димитрий Ростовский (Внутренний человек, гл. 3), заимствуя слова у священномученика Киприана Карфагенского. А это точно случается с молящимися устами и гласом без внимания: они до того не слышат себя, до того допускают себе развлечение, так далеко удаляются мыслями от молитвы в посторонние предметы, что нередко случается им внезапно останавливаться, забыв, что читали; или же они начинают вместо слов читаемой молитвы говорить слова из других молитв, хотя открытая книга и пред их глазами. Как святым отцам не порицать такой невнимательной молитвы, повреждаемой, уничтожаемой рассеянностью! «Внимание, — говорит святой Симеон Новый Богослов, — должно быть столько связуемо и неразлучно с молитвою, сколько связуется тело с душою, которые не могут быть разлучены, не могут быть одно без другого. Внимание должно предварять и стеречь врагов, как некоторый страж; оно первое да подвизается на грех, да противостоит лукавым помыслам, приходящим к сердцу; вниманию же да последует молитва, немедленно истребляющая и умерщвляющая все лукавые помыслы, с которыми внимание во-первых начало борьбу, — ибо оно одно не может их умертвить. От этой борьбы, производимой вниманием и молитвою, зависит жизнь и смерть души. Если храним молитву посредством внимания чистою, то преуспеваем. Если же не стараемся хранить ее чистою, но оставляем нестрегомою, то ее оскверняют лукавые помыслы — мы соделываемся непотребными, лишаемся преуспеяния».