Доц.архимандрит Тихон Агриков - Пастырское богословие, т.3

Есть более тонкое различие между Церковью и государством. В государстве личность отдельного гражданина в какой — то степени меркнет пред громадой народа: народу принадлежит будущее, а всякий отдельный гражданин представляет преходящую частицу целого, которая со своей смертью обычно отходит и, в сущности, в большинстве случаев, теряется.

В Церкви же является бесценной каждая человеческая личность, как носящая в себе образ Божий и предназначенная к вечной жизни. В государстве, прежде всего, — служение народу, а потом уже отдельным личностям; в Церкви же Божией прежде всего — спасение личностей, а в них и чрез них — спасение и всего народа.

Из сказанного видим, что общего у Церкви и государства много, разное же у них не таково, чтобы их совсем разделять или ставить в немирные отношения.

Церковь и государство — естественные союзники, объединенные единством цели. Государственная власть не может поэтому не дорожить Церковью, как воспитывающей, духовно культивирующей силой; Церковь, в свою очередь, не может не относиться положительно к государственной власти в осуществлении последнею ее высоких задач, как и не может в нужных случаях не пользоваться ее помощью и поддержкой. Практически Церковь выражает свое положительное отношение к власти своими постоянными молитвами за нее (1 Тим. 11,2).

Сказанным в достаточной степени определяется отношение пастыря к власти и ее носителям. Пастырь обязан признавать и исповедовать необходимость власти в человеческих обществах. По заповеди Апостола (1 Тим. 2,1–3), он должен и молиться за носителей власти.

Пастырь, однако, как Божий служитель, обязанный всегда защищать истину и содействовать добру, должен быть одинаково свободен как от ненужного противления власти, так и от приниженного раболепства пред нею.

В отношении власти пастырь должен помнить, что она есть «орган Божественного мироправления» (Проф. Н. Суворов. Учебник Церковного права, изд. 2. М., 1902, с. 462)., а отсюда и следует его отношение к ней.

Позиция Церкви к государству выражена в Декларации митрополита Сергия, заместителя местоблюстителя патриаршего престола, от 28 мая 1926 года (РПЦ, изд. Московской Патриархии, 1958, с. 10).

Что касается форм государственного управления, то они по существу не могут служить причиной расхождения между Церковью и государством. «Церковь, — говорит проф. Павлов, — имеет неизменное в своих основаниях устройство, тогда как устройство государств есть продукт истории; следовательно, Церковь не имеет никакой политической цели» (Проф. Павлов. Курс канонического права. ТСЛ, 1902, с. 491).

Об отношении Церкви к государству хорошо сказано и в Резолюции Конференции всех Церквей 1952 года:

«Мы верующие люди, — говорится в этой Резолюции, — участвуем в жизни страны, как в борьбе за мир, не только своим трудом и примерным исполнением гражданских обязанностей, но и своей верой в победу добра над злом, в конечном торжестве Правды и мира на земле. Эта вера является для нас источником усилий, постоянно направляемых на преодоление человеческого эгоизма, в котором коренятся распри, разъединяющие людей» (Конференция всех Церквей и религиозных объединений в СССР. ТСЛ, 1952, с. 64).

Относительно выбора той или иной формы государственного управления следует сказать, что право выбора принадлежит абсолютно воле народа. Прекрасный пример для отношения Церкви к данному вопросу дан в Ветхом Завете: просьба евреев о поставлении им царя была противна и Господу и пророку Самуилу. Но так как воля народа была непреклонной, Господь сказал Самуилу: «Послушай голоса их и поставь им царя», и Самуил поставил (1 Цар. 8, 4–22; 10,1).

Пастырь должен быть отцом, другом для всех. Для него «несть еллин, ни иудей», для него не должно быть ни близких, ни чужих, для него все свои, и он для всех — свой. У пастыря царственная задача — всех примирять, объединять, за всех молиться и приводить в одну великую семью к Отцу Богу, Емуже слава и держава во веки.

Задачи и цели пастырства определяются его сущностью. Если пастырство обязано спасать, то и цели его и задачи исчерпываются не иначе как интересами вечности. В земном плане жизни пастырь имеет три основных обязанности: учить, священнодействовать и руководить.

Но на этом грандиозном пути пастырство неминуемо сталкивается с огненными искушениями. Как диавол однажды дерзнул искусить Пастыреначальника (Мф. 4,1–11), точно по таким же принципам он искушает и пастыря.

Победа в этой страшной борьбе одерживается пастырем не иначе, как на путях неизменной верности и любви к Богу Христу и Его Святой Церкви.

Глава I.Учительство пастыря — первая и насущная его обязанность. Эта заповедь Спасителя (Мф. 28,19) полагается в основу всей пастырской проповеди. Постигнуть тайну проповеди Спасителя, приблизиться к Его методам, научиться проповедовать просто, ясно, убедительно — задача всей жизни пастыря. Приблизиться словом до сердец великих грешников, вывести их на «пажить» светлого Евангельского пути — основная обязанность пастырского учительства.

Пастырь учит словом, делом и самым своим молчанием. Основное место его учительства — храм, а затем и везде.

Пренебрежение пастырем обязанности учительства (по любым мотивам) ставит его в положение «наемника», нерадящего о своих пасомых (Ин. 10,12).

Внутренне благодатная личная жизнь пастыря обуславливает неотразимую силу и действенность его проповедей. Субъективная сторона пастырского учительства прогрессируется за счет постоянно усиливающегося пастырского подвига, все нарастающей внутренней работы над собой, а также вследствие постоянного воздействия на пастырское сердце Божественной благодати.

Залог успеха объективной работы священника кроется в его личном максимально — благодатном субъективизме. И наоборот, внутренний духовный минимализм обрекает все дело пастыря на полную неудачу и разрушение.

Учительная деятельность пастыря является первой ступенью его восхождения к высотам духовного подвига. За ней открывается вторая обязанность пастыря, по заповеди Спасителя (Мф. 28,19) — священнодействие. Здесь пастырь — предстоятель пред Богом за весь мир. Он — тайносовершитель.

Глава II.Предстояние пастыря пред Богом в общем и специальном смысле есть ничто иное, как целожизненный пастырский труд, во всех его проявлениях и сферах деятельности. Максимально — благодатный успех этого предстояния зиждется на неуклонном «возгревании» дара хиротонии.

Из предстояния вытекает пастырское «посредничество». Идея же посредничества вскрывается искупительным подвигом Иисуса Христа. И посредничество пастыря как таковое есть постоянное продолжение по всем векам и поколениям посредничества Пастыреначальника.