Иоанн Златоуст - Творение, том 6, книга 2

БЕСЕДА О МЕЛХИСЕДЕКЕ

1. Сегодня я хочу предложить вам апостольскую трапезу, и готовлюсь обратить речь к морю Павловых изречений. Но что будет со мною? Я недоумеваю и боюсь, чтобы мы, вышедши из пристани и вступив в глубину апостольских мыслей, не потерпели головокружения, которое испытывают неопытные пловцы. Те, покинув землю и увидев с обеих сторон корабля море и не видя ничего другого, кроме моря и неба, подвергаются умопомрачению и представляют, что корабль вращается вокруг них вместе с морем. Но головокружения происходят не от свойства моря, а от неопытности плывущих. Другие пловцы с обнаженными телами бросаются в волны и не испытывают ничего подобного, но, погрузившись в самую глубину, проводят время безопаснее сидящих на земле, и, принимал морскую воду и устами, и глазами, и всем телом, не чувствуют неприятности. Столь велико и таково зло — неопытность; и таково благо — опытность. Эта внушает презирать и страшное; а та заставляет опасаться и бояться и неопасного. Одни, сидя на палубе корабля, чувствуют головокружение от одного взгляда на море; а другие и среди волн не приходят в смущение. Тоже бывает и с нашею душою. И ее часто объемлют волны страстей, свирепейшие волн морских, как-то: буря гнева, ниспровергающая сердце, дуновения порочной похоти, производящие в уме великое смятение. Неопытный и беспечный, при наступлении бури гнева, тотчас смущается, приходит в смятение и замешательство; видит душу потопляемою страстями и терпящею кораблекрушение. А опытный и внимательный мужественно переносит все это. Он, подобно кормчему при кормиле, поставив ум свой над страстями, не перестает употреблять меры дотоле, пока приведет корабль в тихую пристань любомудрия. Что бывает на море и случается с душою, тоже по необходимости случается и при изъяснении Писаний; нужно бывает недоумевать и смущаться, подобно тому, как когда мы выходим в море, — не потому, что море страшно, а потому, что мы пловцы неопытные. Что действительно иногда речь, по свойству своему легкая, бывает трудною из-за неопытности слушателей, на это я представлю вам свидетелем Павла. Сказав, что Христос был первосвященником по чину Мелхиседека, и, исследуя, кто этот Мелхиседек, он присовокупил: о сем надлежало бы нам говорить много; но трудно истолковать, потому что вы сделались неспособны слушать(Евр.5:11). Что говоришь ты, Павел? Трудно истолковатьдля тебя, обладающего духовною мудростью, слышавшего неизреченное, восхищенного до третьего неба? Если это для тебя трудно истолковать , то для кого же оно постижимо? Для меня, говорит он, трудно истолковатьне по собственной моей немощи, а по неспособности слушателей. Именно, сказав: трудно истолковать , он присовокупил: потому что вы сделались неспособны слушать(Евр.5:11). Видишь ли, что не свойство речи, а неопытность слушателей сделала нетрудное трудным? И не только трудною, но и длинною краткую речь сделала та же самая причина. Поэтому он и сказал, что это не только трудно истолковать , но и много , представив причиною и продолжительности и трудности речи тупость слуха. Как больным не надобно предлагать трапезы однообразной и небрежно приготовленной, но должно приготовлять для них яства разнообразные, чтобы больной, если не захочет одного, взял бы другое, и если не найдет приятным это, нашел бы годным для себя третье, а если отвергнет и это, принялся бы за иное какое-нибудь, и чтобы разнообразием нам победить трудность и многоразличною пищею уврачевать дурное его расположение, так часто должно поступать и в отношении к слушанию, когда мы слабы; надобно приготовлять длинную речь, исполненную различных притчей и примеров, доказательств и доводов и многого другого подобного, чтобы из всего нам был удобен выбор полезного. Впрочем, хотя о сем надлежало бы нам говорить многобыло трудно истолковать , но апостол не лишил слушателей учения о Мелхиседеке. Словами: трудно истолковатьон пробудил их усердие, чтобы они не были слишком нерадивы к слушанию; а, предложив трапезу, вознаградил их желание.

2. Тоже сделаем и мы. Хотя мы и не в состоянии проникнуть в это море и в глубину этих мыслей, но осмелимся пуститься в море, надеясь не на собственную свою силу, а на дарованную нам свыше благодать; пустимся в море не по собственной смелости, а для вашей пользы, и подражая в этом Павлу. Что он действительно не лишил слушателей учения о Мелхиседеке, выслушай следующее. Сказав: о сем надлежало бы нам говорить много; но трудно истолковать , он присоединил: ибо Мелхиседек, царь Салима, священник Бога Всевышнего, тот, который встретил Авраама и благословил его, возвращающегося после поражения царей, которому и десятину отделил Авраам от всего, — во-первых, по знаменованию имени царь правды, а потом и царь Салима, то есть царь мира, без отца, без матери, без родословия, не имеющий ни начала дней, ни конца жизни, уподобляясь Сыну Божию, пребывает священником навсегда(Евр.7:1-3). Не поразил ли он вашего слуха, говоря о человеке и сказав: без отца, без матери, без родословия? И что я говорю о человеке? Если бы это было сказано о Сыне (Божием), и тогда не представилось ли бы много вопросов? Если именно Он без Отца, то как Он Сын? А если без матери, то как — Единородный? Сын должен иметь отца; иначе он не был бы сыном. И, однако, Сын Божий есть без отцаи без матери : без отца по земному рождению, без матери по небесному; Он не имел ни отца на земле, ни матери на небесах. Без родословия . Пусть выслушают это те, которые исследуют существо Его. Некоторые думают, что это выражение: без родословия— относится к небесному рождению.

Еретики не хотят допустить и этого; они исследуют и усиливаются узнать и это небесное рождение; а более умеренные из них, оставляя это, думают, что слова: без родословиясказаны о земном рождении. Итак, покажем, что Павел сказал это о том и другом рождении, и о небесном, и о земном. Ведь и то страшно, и это весьма таинственно. Поэтому и Исаия говорит: род Его кто изъяснит(Ис.53:8)? Но, скажут, он говорит о том рождении — небесном. Для чего же, скажем мы, Павел упомянул о том и других рождениях и потом уже присовокупил — без родословия?Для того чтобы ты уверовал, что Он без родословияне только по тому рождению, по которому Он не имеет матери, но и по тому, по которому он не имеет отца, т.е. по земному; для этого Он упомянул о том и другом рождении и потом сказал: без родословия . И это земное непостижимо; а к тому мы не дерзаем и приникнуть. Если преддверие храма так страшно и неприступно, то кто отважится войти во внутреннее святилище? Что Он рожден от Отца, это я знаю, а как, не знаю; что Он рожден от Девы, это я знаю, а способа (рождения) и здесь не постигаю. То и другое рождение исповедуется, а о способе того и другого умолчано. Как здесь в отношении к Деве, не зная, как Он родился от Девы, я исповедую, что Он родился, и этим незнанием не уничтожаю самого дела, так поступи и ты в отношении к Отцу: исповедуй, хотя ты и не знаешь, как родился (от Него Сын). И если еретик скажет тебе: как Сын родился от Отца? — ты низвергни надменность его на землю и скажи ему: сойди с небес и покажи, как Он родился от Девы, а потом рассуждай и о том. Удерживай его и осаждай, не позволяй уклоняться и удаляться в лабиринт суждений, но сдерживай и стесняй не рукою, а словом; не давай ему отдыха; иначе он убежит, куда хочет. Оттого-то они и приводят в смущение беседующих с ними, что мы следуем за ними, а не подводим их под законы божественных Писаний. Итак, окружи его со всех сторон, как бы стеною, свидетельствами Писаний, и он не в состоянии будет открыть и рта. Скажи, как Сын родился от Девы? Я не отступлю от тебя и не удалюсь. Но, хотя бы он употреблял и тысячу усилий, он не мог бы объяснить нам способа этого рождения. Когда Бог сокроет, то кто потом откроет? Это принимается одною верою. Если же ты не понимаешь, а ищешь доказательств, то я скажу тебе тоже, что говорил Христос Никодиму: если Я сказал вам о земном, и вы не верите, — как поверите, если буду говорить вам о небесном(Ин.3:12)? Я сказал о рождении от Девы, и ты не знаешь и не смеешь открыть рта, а стараешься исследовать небесное? И, о, если бы только небо! Но ты исследуешь и Господа небес. Если Я сказал вам о земном, и вы не верите ; не сказал: не убеждаетесь, но: не верите , показывая нам, что если и земное нуждается в вере, то тем более небесное. Между тем Он беседовал тогда с Никодимом о рождении гораздо низшем; речь была о крещении и духовном возрождении. Очевидно, что и это постигается верою. Назвал же Он это земным не потому, что оно земное, но потому, что совершается на земле и, в сравнении с небесным рождением, неизреченным и превосходящим всякий ум, есть земное. Итак, если невозможно знать, каким образом мы возрождаемся в водах, но должно принимать совершающееся одною только верою, а не исследовать способа, то какое безумие было бы — употреблять человеческие суждения о небесном рождении Единородного Сына и исследовать способ Его рождения? Впрочем, довольно показано, каким образом Сын Божий есть без отца, без материи без родословия .