Иоанн Златоуст - Творения, том 11, книга 1

3. Знаю я одного святого мужа, который молился так, что прежде этого слова ничего не говорил, но прямо взывал: "благодарим за все Твои благодеяния, оказанные нам недостойным с первого дня нашей жизни до настоящего, – благодарим за все, что знаем и чего не знаем, за все явное и неявное, обнаруживающееся делом и словом, совершившееся по воле и против нашей воли, за все с нами недостойными бывшее, за скорбь и ослабление скорби, за геенну, за мучение, за царство небесное. Молим Тебя сохранить нашу душу святой, чистой, совестливой и вполне достойной Твоего человеколюбия. Возлюбивший нас до того, что предал за нас Единородного Твоего, удостой нас быть достойными любви Твоей. Даруй нам в слове Твоем мудрость, и в страхе Твоем, "Единородный Христе, вдохни в нас исходящую от Тебя силу. Давший за нас Единородного и пославший Духа Твоего Святого во отпущение наших грехов, прости нас и не осуди, если в чем согрешили мы волей или неволей. Помяни всех, призывающих имя Твое в истине. Помяни всех, хотящих и не хотящих нам добра, потому что все мы люди". Потом, присоединив молитву верных и вознесши моление, как бы некое возглавие и общий голос всех, он замолкал. В самом деле, Бог творить для нас много благ вопреки нашей воле, а много и еще больше совершает их помимо нашего сознания. Когда мы молим Его о чем-нибудь, а Он делает противное тому, – тогда, очевидно, Он делает блага помимо нашего сознания. " Молитесь также и о нас". Смотри, каково смиренномудрие: себя полагает после их. " Чтобы Бог отверз нам дверь для слова, возвещать тайну Христову". (Молитву) называет входом и основанием дерзновения. О, такой подвижник не сказал: да избавлюсь от уз, но, находясь в узах, просил других, и просил о деле великом, чтобы получить дерзновение! Здесь две великие вещи: качество лица, и качество дела. О, какое достоинство! " Тайну", – говорит, – " Христову", показывая, что для него нет ничего желательнее проповеди о ней. "за которую я и в узах, дабы я открыл ее, как должно мне возвещать. С великим, говорит, дерзновением и ничего не умалчивая. Видишь ли, узы проявляют его, а не скрывают. С великим, говорит, дерзновением. Скажи мне: ты связан и просишь других? Да, говорит; но узы дают мне большее дерзновение, и я требую только Божьей помощи, – потому что слышал слово Христово: " Когда же будут предавать вас, не заботьтесь, как или что сказать" (Мф. 10:19). И смотри, как иносказательно говорит: " Чтобы Бог отверз нам дверь для слова". Смотри, как он чужд надменности, как смиренно провещевает в узах, чтобы, то есть, смягчить сердца их. И сказал так не для себя, – так смиренномудренно выразился, чтобы внушить дерзновение нам; он просить себе того, что уже имел. Называя в этом послании (ветхий завет) тенью, он этим самым показывает, почему Христос пришел не тогда: " Тело – во Христе" (Кол. 2:17), говорит он, так что к тени надлежало привыкнуть. вместе с этим он обнаруживает и величайшее доказательство любви своей к ним. Чтобы вы, говорит, слышали о моих узах. Опять поставляет на вид узы, которые я очень люблю, которые е возбуждают мое сердце и всегда приводят к желанию видеть Павла связанным и в узах пишущим, проповедующим, крещающим, оглашающим. Ему связанному доносилось о всех Церквях, и он связанный назидал тысячи (христиан). Тогда скорее был он отрешен (от уз). Слушай, что он говорит: " И большая часть из братьев в Господе, ободрившись узами моими, начали с большей смелостью, безбоязненно проповедовать слово Божье" (Фил. 1:14). Он же опять свидетельствует об этом, говоря: " Когда я немощен, тогда силен" (2 Кор. 12:10). Потому и сказал: " Но для слова Божья нет уз" (2 Тим. 2:9). Он был в узах с злодеями, с заключенными, с человекоубийцами, был связан учитель вселенной, всходивший на третье небо, слышавший глаголы неизреченные. Но тогда бег его был тем быстрее. Связанный тогда был разрешен, а несвязанный – связан; тот, что хотел, делал, а этот и ему не помешал и собственного намерения не исполнил. Что ты делаешь, безумный? Разве это плотской гонец? Разве на нашем поприщ подвизается он? Он обитает на небе. Бегущего на небе не может связать и удержать земное. Разве не видишь этого солнца? Наложи узы на его лучи и останови его бег. Но ты не можешь. Так (но сможешь удержать) и Павла, и еще менее, чем солнце, – потому что он охраняется большим промыслом, чем последнее, – ведь и свет он приносить нам не такой (вещественный), но истинный. Где теперь те, которые ничего не хотели потерпеть ради Христа, – но что я говорю, потерпеть? – не хотели даже и жертвовать деньгами? Вязал некогда и Павел и ввергал в темницу; но как скоро сделался рабом Христовым, стал хвалиться уже не действованием, а страданием. И таково чудо проповеди, что она была возбуждаема и возрастала не от (деятельности) злодействующих, а от (страдания) терпящих. Где виданы тате подвиги? Злостраждущий побеждаете, а злодействующий испытывает поражение. Первый выходить славнее последнего и проповедует посредством уз. Не стыжусь, а напротив хвалюсь, говорит, проповедуя Распятого. Подумай только: вся вселенная оставляет несвязанных и приходить к узникам, отвращается от вяжущих и чтить заключенных в оковы, ненавидит распинателей и поклоняется Распятому.

4. Не то только дивно, что проповедниками были рыбари, люди простые, но и то, что встретились и другие препятствия, препятствия по природе, и однако ж дело шло успешно. Простота не только не мешала, но она-то особенно и делала проповедь заметной. Послушай, что говорит Лука: " И приметив, что они люди некнижные и простые" (Деян. 4:13). И узы также не только не мешали, но еще делали (апостолов) более дерзновенными. Не столько дерзали ученики, когда Павел быль свободен, как тогда, когда он находился в узах: " И говорили", – говорит, – " слово Божье с дерзновением". где возражатели, говорящие, что эта проповедь была не Божественная? Разве простота оказалась недостаточной для обличения их? Разве в этом состоянии они не должны были испугаться? Ведь вы знаете, что простой народ водится двумя чувствованиями: тщеславием и робостью. Простота не позволяла им стыдиться; опасности же, конечно, должны были внушить им робость. Но они, говорят, творили чудеса. Так вы верите, что они творили чудеса. А если не творили? Вот чудо больше тех, какие творили, – что без чудесь приводимы были (люди ко Христу).

Связан был и Сократ эллинами. Что же? Не тотчас ли ученики его ушли в Мегару? Конечно, – потому что не принимали учения о бессмертии. Но смотри, как здесь. Связан был Навел, и ученики его стали тем дерзновеннее. Так и следовало, – потому что они видели, что это не препятствует проповеди, – языка связать нельзя, а язык особенно и ускоряет ее. Как не помешаешь ты бежать гонцу, если не свяжешь ему ног, так не помешаешь и бегу благовестника, если не свяжешь ему языка; и как тот быстрее бежит и мчится, когда подвяжешь ему бедра, так и этот больше проповедует и с большим дерзновением, когда на нем узы. Боится узник, если смотрит только на узы; а кто презирает смерть, того как связать? Они сделали то же, как если бы например связали тень Павла и заградили ей уста. Это была борьба с тенью. Имя на себе узы, как воздаяние за мужество, (Павел) и для своих стал вожделеннее, и для врагов почтеннее. Венец украшает главу и делает ее славне, а не посрамляет. Узами своими они нехотя увенчали его. Скажи мне: железо может ли устрашить того, кому не страшны были адамантовые врата смерти?