Иоанн Златоуст - Творения, том 12, книга 1

[1] Далее следует шесть бесед, различной величины, которые у Миня называются Spuria (отвергнутое), или Νόζα (побочное).

На святого Стефана, I.

Славных борцов возвеличивает память о совершенных ими подвигах; пусть и наше слово, насколько возможно, украшает их, когда мы, прославляя их, проповедуем об их преуспеяниях; воспоминание об их добродетели (есть) достаточное воспитание нашего нрава. Итак, сделаем, прежде всех открывшего ристалище благочестия, и, прежде всех начавшего упражнения борцов, - началом для похвал Владычных борцов. Его помазала благодать Духа, а научил борьбе небесный учредитель подвигов, - когда не телом он сражался, не руки простирал для состязания, но изощрял язык против воюющих руками. Итак, посмотрим (на) борца, как он явился во всём подражателем Владыке; у него были те же самые противники, дерзавшие и против него; спасительное страдание не насытило, однако, их кровожадности, но недавно пролившие Владычную кровь жаждут ещё крови, и совершившие Владычнее убийство, одинаково думают против рабов. Итак, представим себе в слове испытанного борца. И во внешних состязаниях, когда обсуждаются увенчиваемые, обычно вводят на борьбу избранных и лучших, чтобы из состязающихся самый испытанный в отношении силы, был объявлен увенчанным. А здесь говори: самый первый из передовых борцов, необоримая крепость благочестия, - кто скажет всё это в отношении его, не погрешит, - он, по собственным трудам, сделался наставником подвизавшихся после него и, восхитив первым венец, показал и последующим, что враги, целящиеся только в тело, а оставляющее душу невредимою, легко одолимы, - потому что Он говорит: " И не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить" (Mф. 10:28). Помня об этом божественном голосе, умащающем его для борьбы, так борец приготовился к состязаниям, и, языком поражая побивающих его тело камнями, он показался словами сильнее их ударов; и принимал он телом раны от камней, а ещё сильнее словами поражал повергавших (камни), и возбуждал против себя борьбу, чтобы они приготовили для него торжественное шествие на небо весьма кратким. Подумай также о разности ударов: они забрасывали тело камнями, а он целился в их сердца словами, доставляемыми ему Духом: никто не мог, говорится, "… противостоять мудрости и Духу, Которым он говорил" (Деян. 6:10). О, язык самой звонкой трубы! О, несокрушимая душа, твёрже всякого алмаза! Он видел иудейский народ, скопившийся против борца, и смотрел как бы на некую тень, - так он презирал присутствующих, - и радовался, принимая телом тучи камней, - ему устраивалась из камней как бы некая башня, чтобы достигнуть чрез неё неба. Итак, что может быть сильнее той разумной скалы? Что можно видеть твёрже этого столба Церкви? В его непоколебимости спасла вера; опираясь как бы на некоторую твердейшую опору, он оставался так невредимым, когда по телу испещрялся ранами, по душе украшался твердостью и с самим небом соревновал собственною красотою. Как оно показывается весьма красивым, расцвеченное хором звёзд, так и тот дивный борец, имея Владычный хитон, украшался ранами, как одевшийся в испещренные одежды, и радовался, нося на теле язвы Господа, как Владычные знаки. Не камни окружали борца, но, как бы некое высокое дерево, коренящееся в земле, - таким, не сгибаясь, сохранял он себя, принимая метания камней и не падая. К нему может, конечно, подходить то пророческое изречение, что " Праведник цветет, как пальма…" (Пс. 91:13). Его тело обагрялось и обливалось кровавыми потоками, непрерывно принимая волны камней, тем более делаясь твердым, как камень, верою. Он смотрел на небесного учредителя подвигов, простирающего Свою руку к Своим борцам и влекущего их на небо, где сохраняются награды за подвиги, где бывает объявление венцов, и восклицал, может быть, подобно Павлу: "… я бегу не так, как на неверное, бьюсь не так, чтобы только бить воздух" (1Кор. 9:26); меня поражают, и я раню словами. Вспомните, говорит, ваших отцов, побивавших пророков камнями: " кого", - говорит, - " из пророков не гнали отцы ваши" (Деян. 7:52)? Вы, поревновав безумию их - наследники злого наследования; и вы, как ваши отцы; вы приняли отеческую запятнанность убийством. Это слова венца Церквей, таковы против врагов стрелы увенчанного; и как кто-нибудь поднимает пламень в лесу, так и первомученик ещё больше раздражал против себя безумие тех. Он видел желаемого, и желал созерцаемого, и говорил, может быть, им нечто такое: вы целитесь во внешнюю одежду, и на тело мечете камни; но вы, по-видимому, забыли, что именно моё желание исполняете вы. Я и сам, даже раньше Павла, спешу снять с себя внешнего человека, чтобы достигнуть неба обнажённою душою и, переправившись чрез воздушное море, царствовать вместе с Владыкою. Только это плавание не имеет кораблекрушения, это путешествие по морю спасает плывущих без бури; мой корабль безопасно плывёт; у меня есть небесный кормчий, направляющий Своим мыслимым рулём. Обагрите мне тело ранами; отцы ваши, как и вы, обагрили также кровью хитон Иосифа. Им постоянно надлежит говорить себе сказанное мучеником. Вы подражали им, оставившим вам злое наследство; но и они, продав Иосифа, ошиблись в надежде, - и (вы), побивая камнями телесный храм, выстроите твёрдый храм, ещё прекраснее; (это) помогает мне видеть преддверие его; он утверждается от земли до неба. Таковы слова, приличные для Стефана, выступившего на подвиг раньше избранных апостолов, и достигшего цели мученичества быстрым течением, подвизавшегося на земле, и объявленного победителем на небе, - того, который побеждал врагов, шумно говорящих, а за бросающих камни молился, и в этом подражая Владыке, и говорил учредителю подвигов: " Господи Иисусе! приими дух мой" (Деян. 7:59). Закончен, говорит, мой подвиг; прими на небе увенчанного, прими борца, Судья подвигов; стремлюсь к венцу, и спешу получить свою награду за подвиг здесь. Настолько усладил нас первомученик, явившийся отличным и в слове, и борьбе, - (он) вершина мучеников, венец Церквей, - когда спешил придти к Владыке, и последовал зовущему на небе тем божественным голосом: "… где Я, там и слуга Мой будет" (Ин. 12:26). " О горнем помышляйте…", - говорит (апостол), - "… где Христос сидит одесную Бога" (Кол. 3:2, 1). Он желал того царского престола, стремился к тем наградам небесного призвания, желал тех царских даров, распределяемых небесным Царём между собственными Его подвижниками. Итак, какого слова может быть достаточно, чтобы, по достоинству, словом возвеличить такого и так великого борца, проповедуемого его делами, и оставившего, как бы столб, неисчерпаемую память о своих собственных преуспеяниях? Поревнуем его любви, будем подражать его добродетели, чтобы и нам насладиться сохраняемых венцов, благодатью единородного Сына Божия, с Которым Отцу слава, со Святым Духом, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.