Дж Тримингэм - Суфийские ордены в исламе

Ибн Баттута описывает эти ханака и их распорядок во время своего посещения Каира в 1326 г. Он пишет: "Каждая завийа63 в Каире приписана к таифе дервишей, главным образом персов, людей образованных и сведущих на пути тасаввуфа"64. Речь здесь идет об организованной группе, хотя маловероятно, чтобы группа эта подчинялась каким-то особым правилам; во всяком случае, это не были ханака, субсидируемые правительством.

Ал-Калкашанди (ум. 1148) кратко описывает отношения между ханака Египта и Сирии и мамлюкскими властями65. Поскольку эти учреждения были пожалованы мамлюкскими правителями и нередко приносили большие доходы их руководителям, мамлюкские правители назначали на этот пост тех, кого хотели обеспечить синекурой, но так, чтобы это не отразилось на их собственном кармане. Судя по всему, ни один из шейхов ханаки сумайсатийа (или салахийа) в Дамаске (основана ок. 453/1061) не был суфием66. Первым этот пост (предполагавший также попечительство над машйахат аш-шуйух)67 получил Са'ид б. Сахл ал-Фалаки, бывший везир Хорезма, которого задержал в Дамаске Нураддин Махмуд б. Занги (1146-1173) и определил ему эту должность, чтобы заручиться его поддержкой, поскольку все эти ханака были вакфами. В 791/1392 г. Ибн Халдун был назначен главой ханаки Байбарса68.

Если ханака служила для суфиев не более чем странноприимным домом (и местом ритуальных песнопений для знати), а назначение рибата, резиденции учителя или проповедника (необязательно суфийского), не всегда было четким, завийи стали центрами обучения под руководством настоящего суфийского шейха, чьи последователи сознательно распространяли его учение и метод. Главу ханаки назначали светские власти, в то время как глава в завийи выбирался братьями (ихван). Именно здесь зародилась практика наследственной преемственности.

Авторы, оставившие описания духовных учреждений в крупнейших мусульманских городах, а также сведения об их основателях, учениках и последователях, только для завийи отмечают или предполагают преемственность в обучении и наличие особого распорядка жизни. Ибн Баттута останавливался во многих завийа и восточных ханака, каждая из которых имела особую генеалогию: сухраварди в Исфахане (1326), мавлави в Конье, многочисленные учреждения рифа'и в Анатолии и на Кавказе (1332), в Дамаске (ветвь Харири), а также центр с гробницей основателя в Батаихе в Ираке. О Конье он пишет:

"В этом городе имеется гробница... Джалаладдина, известного под прозванием Мавлана. Существует организация (таифа) в стране Рум, члены которой ведут от него свое происхождение69 и называются его именем джалалийа, подобно иракской ахмадийа [рифа'ийа] или хорасанской хайдарийа. Подле его гробницы - большая завийа, где обеспечивают едой всех приезжих"70. Судя по всему, это и были настоящие суфийские таифа.

Рассказ Ибн Баттуты показывает также, какую роль играли эти учреждения в расширении мусульманской торговли, в адаптации к индуистскому окружению и в распространении ислама. Так, его принимали в ханака на всем Малабарском побережье, находившемся под властью индуистских правителей, - в Хаунуре (около Бомбея) в ханаке шейха Мухаммада ан-Наджури71, в Гогахе (Бхаунагар), где он набрел на братство факиров хайдарийа72, в Канбайе (Камбай в Гуджарате), Каликуте и Коламе (Траванкор), где он жил в ханаке казерунийи, суфийского страхового товарищества73.

Во времена ал-Макризи (1369-1442) принадлежность учреждений была хорошо известна. Он пишет о фукара ал-ахмадийа ар-Рифа'ийа в Каире74. Примерно в это же время начинает обретать влияние силсила кадирийи, а к концу XIV столетия появилась новая ветвь в Дамаске75. Суфиям часто разрешали пользоваться мечетями для своих радений. Макризи утверждает, что мечеть ал-Азхар была открыта для суфиев и что там отправляли зикр76. Суфиев встречали и в медресе, а в медресе Акбуга в ал-Азхаре имелась постоянная группа суфиев77.

Насколько известно, в районах с иранским населением не было субсидируемых властями ханака, а реорганизация суфийских обителей, отныне представлявших духовные линии (третий этап изменений), не сопровождалась переменой названия, к ним только присоединили почитаемую гробницу; более поздние ханака обычно создавались заново в ансамбле с гробницей. В дальнейшем тюркские и монгольские правители восстанавливали гробницы знаменитых святых и связанные с ними обители наиболее знаменитых силсила.

Суфии, прошедшие курс обучения в этих учреждениях, основывали дочерние обители у себя на родине или в среде новой паствы, как, например, в Индии. Они редко поддерживали непосредственную связь с прародителем78, постепенно превращаясь в самостоятельные школы со своими характерными особенностями и собственным направлением.

XIII столетие было веком тревог и перемен. Орды монголов сокрушали одно за другим мусульманские государства Центральной Азии и в 1258 г. захватили Багдад. Многие бежали в отдаленные районы мусульманского мира, подальше от бедствий. Среди этих областей была Малая Азия на северо-западе и Индостан на юго-востоке. Немало суфиев нашли новую родину под опекой тюркского султаната в Дели.

Индийский ислам, как представляется, в основе своей был мученической религией. В индуистском окружении страдальцы за веру, переселившиеся из других стран, обретали ореол святости, и именно это обстоятельство, а не официальный ислам, привлекало индийцев. Суфии здесь делились на две категории - те, которые группировались вокруг ханака, и странники. Ханака в известном смысле были мусульманскими "центрами", средоточием святости, религиозного рвения и местом обучения суфиев. В отличие от обителей арабского мира с тем же персидским названием индийские ханака вырастали вокруг какого-либо "святого" и были тесно связаны с его тарикатом, методами аскезы и тренировки. Индийский суфизм дал два самостоятельных тариката.

Му'инаддин Чишти из Сиджистана (ум. 1236) после многолетних странствий поселился в конце жизни в Аджмере, столице могущественного индуистского государства. От него ведет начало силсила, завоевавшая широкую известность при его заместителе (халифа) и преемнике Кутбаддине Бахтийаре Каки (ум. 1235) и ставшая впоследствии основным индийским тарикатом. Среди прочих только тарикат Сухраварди нашел последователей в Индии. Сам Шихабаддин назначал для Индии заместителей (халифа), среди которых главным был Хамидаддин из Наджоры (ум. 1274). Кроме него можно назвать Нураддина Мубарака Газнави (ум. 632/1234 в Дели) и Бахааддина Закарийа (ум. 1268 в Мултане), возможно самого активного из основателей и создателей правил поведения и школы-силсила в Индии, с которым почти двадцать лет был связан персидский поэт-каландар 'Ираки79.

Шейхи эти добились такой славы, что с ними вынуждены были считаться власти. Делийские султаны оказывали им почести в своих владениях, повсюду возводились многочисленные ханака, большая часть которых не имела определенной духовной генеалогии. Множество странствующих дервишей, для которых ханака служили центрами обучения, местом встреч и приютом, играли роль образованных посредников по распространению и укреплению ислама.