Протоиерей Иоанн Толмачев - 1.Неделя Триоди Великопостной.

Плоть и кровь, пища и питье, как вещи грубые, стихийные, земные — должны остаться на земле и подвергнуться общей участи тел земных — тлению. На небе нет и не может быть места для грубой плоти и крови потому, именно, что там — небо, a не земля, что существа тамошнего мира имеют свойства совсем отличные от свойств людей, живущих в похотях мира, свойства духовные, светоносные. Говорить ли тебе о самом Боге, Отце блаженных обитателей неба? Он есть Дух чистейший, Который гнушается, как скверной, делами плотскими, выходящими из границ закона, умеренности и приличия. « Не вечно Духу Моему быть пренебрегаемым человеками » сказал Он о людях, которые оскорбляли Его своею привязанностью к чувственным удовольствиям. Почему? « Потому что они », говорит, « плоть » (Быт. 6:3). Потому что они — грубая плоть, кусок земли, в которой нет ничего духовного, родного Мне.

Смотри же, и о нас Бог то же теперь говорит: « Не вечно Духу Моему быть пренебрегаемым человеками », потому что они — дебелая тварь, в которой не может почивать Дух Мой, так как в ней живет грех, нечистота, a Я — праведен и свят.

Говорить ли о духах сотворенных? Это — вторые светы по Боге, которые также будучи чужды всякой вещественности, чисты и святы, могут принять в свое блаженное сообщество лишь тех, которые сбрасывают с себя иго плотского рабства и, живя на земле, думают о небе, не служат прихотям своей плоти, зная, что она истлеет со временем в земле.

Говорить ли о святых Божьих людях, перешедших с тленной земли в вечные обители неба? — Это земные ангелы, которые то пощением и бдением, то подвигами мученичества и разными добродетелями возвысились над своей плотью, сделали свою природу столь досточтимой, что тела многих из них, причастившиеся божественной благодати, стали выше общей участи всего вещественного, т.е. тления. Они знали, что тело наше есть построенный рукою искусного художника дом, в котором живет только на время существо небесного происхождения, которое через непродолжительное время покинет свою земную хижину и воспарит в свое место, и потому жили не для тела, a для души.

Да, чтобы соделать наше существование блаженнейшим, Господу угодно было поселить нас в этом мире только на короткий срок — с тем, чтобы, наслаждаясь на земле и с земли созерцанием вещественных творений Божьих небесных и земных, — их красоты, правильности, стройности и разнообразного, неисчислимого множества, полюбили Творца их, возжелали соединения с Ним — начальной красотой — и делами святости и любви заслужили здесь это вечное единение.

Он как бы так говорит каждому человеку, живущему здесь и созерцающему Его творения: посмотри, как Мои творения необъятны, но и вместе с тем как стройны и прекрасны. Посмотри на себя, как ты мал и незаметен в Моем творении, a Я обещаю тебе — ничтожному — в удел небо, с его беспредельностью, с его вечностью. Я обещаю тебе его на известных условиях, a ты знаешь, что Я — Истина, и лгать не могу. Что же ты не стараешься выполнить этих условий, зачем ты льнешь к земле, да еще так сильно, что тебя никак не оторвешь от нее?

Неужели ты не хочешь придти ко Мне за тем, чтобы в соединении со Мной — Творцом всего, что ты видишь, — получать вечное удовольствие от познания и созерцания Моих неисчислимых творений, a больше всего — быть блаженным во Мне, Источнике блаженства для всех разумных созданий? Как бы тебе не воспарить душою к небу, не « удаляться от плотских похотей, восстающих на душу » (1 Петр. 2:11), [330] Возлюбленные! прошу вас, как пришельцев и странников, удаляться от плотских похотей, восстающих на душу не брать верха над своею грехолюбивою плотью, которая тянет тебя к земле и со временем непременно ляжет в нее, как глыба земли? Что тебе за польза от лакомой пищи и напитков, как тебе не стыдно обременять себя ими? Зачем ты отдаешь себя во власть чувственности? Или тебе это приятно? Смотри: мнимая сладость твоих удовольствий есть опасная приманка плоти, через которую она легко берет перевес над твоей душой и не дает тебе возможности думать о небе и стремиться туда. Бойся этой приманки; как муха в меду, увязнешь ты в ней и останешься до смерти.

Нужен ли пост, как воздержание от беспорядочных мыслей и движений сердца и неодобрительных поступков? Если ты согласен, что Бог есть Законодатель твой и праведный Судья, Который знает, как наказывать нарушителей Своих законов, если совесть твоя говорит тебе, что душа твоя — не в своем чине — нарушала не раз порядок нравственной жизни, выходила из повиновения законам Творца, то ты необходимо должен согласиться, что тебе надобно восстановить порядок твоей нравственной жизни, привести свои мысли в правильный строй из беспорядочного брожения туда и сюда. Заставить сердце оторваться от недостойных предметов, к которым оно, по твоей невнимательности и оплошности, прильнуло так сильно, что забыло о первом предмете своей любви — Боге. Вести себя так, чтобы твои поступки не стыдно было выставить и на суд твоей совести и на суд людей и Божий.

Ты знаешь, что мерзость Господу и помысл неправедный, что Бог просит Себе твоего сердца, которое ты отдал на волю страстей, что у Него «не водворится злой» (Пс. 5:5) и нечистый. Если хочешь быть с Богом, если хочешь быть вечно благополучным, то ты должен согласиться, что тебе надо попоститься душой своей, собрать свой ум, помышления исправить, мысли очистить, вместо рубища дел неправедных украсить себя драгоценной одеждой добрых дел. Телесный пост установлен для того, чтобы легче было поститься душе.

Следует ли еще после этого говорить о пользе поста, так как сказав о необходимости его, мы указали частью и на его пользу? Он усмиряет нашу грешную, прихотливую плоть, освобождает из-под ее тяжести душу, сообщая ей как бы крылья для свободного парения к небу. Пост дает место действию благодати Божьей. Кто постится свободно и правильно, тот знает, как душа бывает легка и светла во время поста. Тогда легко идут в голову и мысли добрые, и сердце бывает чище, нежнее, сострадательнее, — мы ощущаем стремление к делам добрым. Является сокрушение о грехах, душа начинает чувствовать гибельность своего положения и начинает сокрушаться о грехах.

A когда мы не постимся, когда мысли в беспорядке, чувство не обуздано и воля позволяет себе все, — тогда редко увидишь в человеке спасительную перемену, тогда он мертв по своей душе: все силы ее действуют по неверному направлению. Главная цель существования — цель жизни, упускается из виду. Появляется множество частных целей, почти столько же, сколько есть у каждого человека страстей или прихотей. В душе происходит странная работа, следствием которой бывает, по-видимому, какое-то созидание: видишь материалы для построения, начало, средину и конец дела, a на самом деле венцом всего выходит — ничто. Душа идет сама против себя, против собственного спасения, всеми силами: и умом, и волей, и чувством.