Протоиерей Иоанн Толмачев - 3.Недели по Троице 1-17

Как звезды видимого неба в своем чудесном движении обходят в течение года весь круг мироздания, так и святые звезды духовного мира величественной процессией проходят через круг годичного богослужения Церкви, посвящающей памяти каждого святого особый день в году. Но как даже из среды видимых звезд многие неизвестны астрономам и о существовании их могут быть только предположительные гадания на основании общих законов бытия, так еще более это и приложимо к звездам духовным, которые не установлены в своем числе раз навсегда от начала мироздания, а постепенно восходят на небо, по мере прославления их на земле, и притом часто в силу таких заслуг, которые незримы для людей, но тем ярче сияют перед Богом. Поэтому, кроме величественного сонма известных святых, Церковь считает своим долгом воздать честь и этим неведомым святым, и установление особой недели в честь "всех святых" и имеет своей целью, между прочим, прославление и тех из них, имена и деяния которых ведомы одному только Богу всевидящему.

И вот, подобно тому, как вещественный мир состоит из двух главных половин — неба и земли, и мир духовный также состоит из двух половин — человечества земного и человечества небесного. Это два царства, которые находятся между собой в органической связи. В царстве земном люди, поставленные в условия обыденной жизни, должны вести неустанную борьбу со множеством препятствий к достижению цели своего бытия, — того высшего блага, которое есть духовное совершенство, и многие из них изнемогают в этой борьбе и не достигают своей цели. В царстве небесном, напротив, обитают уже те, кто победоносно одолели все земные препятствия, успешно прошли жизненный путь, достигли назначенной им степени совершенства и как особые Божьи избранники удостоились неувядаемого венца славы.

Но если в отношениях нашей земной жизни считается, и совершенно справедливо, не высоким достоинством для человека, когда он, пройдя тяжелый путь низшей жизни и достигнув высокого положения, отрешается от всех своих прежних связей, забывает о тех своих друзьях и знакомых, которые когда-то вместе с ним делили горькую долю бедности и тяжкого труда, и на высоком посту единственно заботится о самодовольном пользовании достигнутыми результатами, то тем менее это возможно в мире духовном, в приложении к тем святым мужам, которые достигли венца славы на небе. Такое предположение было бы противоречием и здравому смыслу и законам нравственной жизни. Святость как духовное совершенство по самой сущности исключает подобную аномалию, и нравственное чувство правды требует того предположения, что святые, сами подвиг добрый совершив на земле, закончив жизненный путь и перейдя в царство славы, не могут порвать связи со своими земными братьями, вынужденными еще только вести ту исполинскую борьбу, которая победоносно окончена ими. И святая православная Церковь, опираясь на ясные свидетельства Священного Писания (Откр. 6:10–11; [101] И возопили они громким голосом, говоря: доколе, Владыка Святый и Истинный, не судишь и не мстишь живущим на земле за кровь нашу? И даны были каждому из них одежды белые, и сказано им, чтобы они успокоились еще на малое время, пока и сотрудники их и братья их, которые будут убиты, как и они, дополнят число. 1 Кор. 12:25–26; [102] дабы не было разделения в теле, а все члены одинаково заботились друг о друге. Посему, страдает ли один член, страдают с ним все члены; славится ли один член, с ним радуются все члены. Иак. 5:15 [103] И молитва веры исцелит болящего, и восставит его Господь; и если он соделал грехи, простятся ему. и др.), вполне признает это взаимодействие между миром земным и миром небесным, и выражением его служит догмат о почитании и призывании святых, как ходатаев и молитвенников за своих земных, грешных собратий.

Но отсюда сама собой обнаруживается жалкая несостоятельность того лжеучения, которое видит в почитании святых посягательство на честь единого Ходатая — Христа. Как будто солнце может терять часть своей славы вследствие того, что люди воспевают и прославляют красоту луны и других планет, услаждающих взор своим заимствованным от него светом! Как планеты, услаждая нас своим заимствованным светом, тем самым лишь больше возбуждают в нас благоговейного изумления к озаряющей силе центрального светила, так и святые, возбуждая в нас благоговение своими духовными доблестями, тем самым возводят нашу мысль к этому всеобъемлющему и всеозаряющему Солнцу правды, Которому и сами святые обязаны своим прославлением. Только низменный эгоизм может понимать эти отношения иначе, и если указанное заблуждение нашло себе выражение в целой вероисповедной системе протестантизма, то это лишь новое свидетельство о том, что вся эта система покоится на основе далеко невысокого нравственного и духовного миросозерцания.

Да, поистине печально то заблуждение, которое кладет непроходимую пропасть между миром земным и миром небесным! Это значит навсегда заграждать от себя те возвышенные примеры добродетели, которыми сияют Божьи святые. По протестантскому учению, святой человек только тогда и живет в органической связи с другими людьми, когда он находится еще на земле, совершает вместе с ними жизненный путь, борется с неблагоприятными условиями бытия, преодолевает искушения; одним словом, когда еще только стремится к достижению высшей степени совершенства и когда еще возможны для него, как и для всякого другого человека, тяжкие падения с высоты своего нравственного идеала. Ведь только кончина может служить завершающим моментом земного нравственного развития и только, следовательно, после нее вполне определяется степень достигнутого личностью нравственного совершенства, согласно с которым ей назначается тот или другой чин святости.

A между тем, по протестантскому учению, кончина есть тот момент, который сразу порывает все отношения личности с земным миром, гробовая доска закрывает от людей, с которыми она жила и для нравственного блага которых подвизалась, не только ее тело, но и ее дух, отходящий совершенно в особый мир, отделенный от земного мира непереходимой пропастью. Таким образом, представители высшего нравственного достоинства, с того самого момента, когда они достигают высшей цели своего нравственного подвига и когда, освободившись от всех земных уз, могли бы беспрепятственно и с полной свободой, свойственной сынам Божиим, послужить на пользу нравственного возвышения борющегося со страстями и похотями человечества, с этого самого момента становятся чуждыми всему человечеству, и как не пользуются почитанием от него самого, так и сами не принимают ни малейшего участия в его судьбах! Очевидное противоречие и здравому смыслу и нравственному чувству. Только печальное недомыслие могло привести к подобному вопиющему заблуждению, которое однако укоренилось и тяготеет над целыми народами!