Людмила Плетт - Пробуждение начинается с меня

Далее они говорили мне: "Христианство - это, конечно, хорошее дело. Жаль только, что вы нам, чёрным, миссионируете! Было бы лучше, если бы ты белым миссионировал. Сначала покайтесь вы, белые! Мы ведь работаем у белых и знаем их! Белые бывают часто злыми и раздражёнными! Они умеют ссориться и ругаться! У них нередко вообще отсутствует любовь!"

Некоторые из чёрных шли ещё дальше этого и говорили мне прямо: "Мы не хотим тебя! Проповедуй своим белым людям! Посмотри-ка, что они делают! Они ходят в кино, курят, пьют и блудят! Не проповедуй нам о том, что мы должны покаяться и обратиться к Богу! Обратитесь сначала вы, белые, а тогда и мы будем видеть, что вы под этим подразумеваете!.." Сами понимаете, что может происходить при этом в сердце проповедника, который проповедует об обращении к Господу.

Спустя 6 лет после начала моего миссионерского служения, я горячо молился однажды Господу, говоря: "Господь, даруй мне мудрость и силу Святого Духа, чтобы я мог действительно убедить этих людей в том, что Ты есть не только Бог белых, но Бог всех и что Иисус есть Сын Божий, Спаситель всего мира, всех наций; что никто не может придти к Отцу иначе, как только через Него". После этого я хорошо подготовился, намереваясь говорить к Зулу, которых тогда было собрано несколько сотен. Начав со Старого Завета, я рассказал им о том, как пророки предрекали Мессию, и как Он, наконец, чудесным образом родился от девы Марии; о том, как Иисус, будучи двенадцатилетним мальчиком, был во храме. Затем перешёл к рассказу о Его крещении и искушении в пустыне, о дальнейшем служении и, наконец, о мученической смерти на Голгофском кресте. Потом я рассказал о том, как в третий день, воскресши, Иисус вознёсся на небо, где теперь сидит одесную Бога-Отца, Который даровал Ему всё, весь мир. При этом я подчеркнул, что для нас, живущих на земле, нет спасения ни в каком другом имени под небесами, как только в Имени Иисуса; что настанет день, когда Он снова придёт, чтобы судить живых и мёртвых; поэтому кто Ему не верит, тот теряет вечность. Я убеждал своих слушателей, что никакое другое имя не свято и что только Иисус есть Путь, Истина и Жизнь для всех людей, независимо от наций.

Закончил я эту проповедь призывом: "Иисус Христос - вчера, сегодня и вовеки тот же! Всё изменяется, но Иисус нет! Он и сегодня Такой же, Каким был две тысячи лет тому назад! Поэтому не ходите к вашим колдунам и волшебницам! Не обращайтесь к мёртвым, но идите к Тому, Кто воскрес и является Господином над мёртвыми и живыми! Придите к Иисусу со всеми вашими грехами, нуждами и проблемами! Оставьте мёртвых богов! Идите к Богу Живому!"

Конечно, говоря так, я и понятия не имел, к чему это приведёт. Одна из слушательниц этого собрания жадно внимала моим словам. Подобного мы, проповедники, часто не ожидаем, довольствуясь порой тем, что наша проповедь проходит поверх голов. Сразу же после собрания ко мне подошла пожилая чёрная женщина и спросила:

- Скажи мне, проповедник, действительно ли всё это верно, что ты нам сейчас говорил?

- Конечно, - ответил я. - Я ведь не мог это выдумать. В служении Божием нельзя лгать. Всё, о чём я проповедовал, является истиной.

- Значит Господь Иисус, Бог белых - это Живой Бог?

- Да, Он есть Живой Бог.

- Может ли Он и сегодня совершать то же самое, что делал две тысячи лет тому назад?

- Да, разумеется.

- Можешь ли ты с Ним разговаривать?

- Да, конечно. Вы тоже можете с Ним говорить. У нас, христиан, это называется молитвой. Каждый может молиться.

Тогда она воскликнула: "О, как я рада, что нашла, наконец, человека, который служит Живому Богу! У меня есть взрослая дочь. Она - сумасшедшая. Не мог бы ты попросить твоего Бога, чтобы Он её исцелил?"

Да… При этих её словах у меня как будто масло упало с хлеба. Всё моё мужество и решительность тут же исчезли. "О, Эрло! Ты - глупый осёл! - думал я про себя. - Тут-то ты и загнал себя в угол. Как же ты не догадался оставить себе лазейки для отступления! Что ты теперь будешь делать?! Как будешь выбираться из этой каши?.." ( Вот такое я тоже должен был пережить). Мысли с быстротой молнии проносились в моей голове: "Что, если спросить её, уверена ли она, что есть воля Божия на то, чтобы её дочь стала здоровой?" Но тут же мелькнула другая мысль: "Эрло, но ведь именно ты только что сказал им, чтобы они шли со всеми своими нуждами и проблемами к Иисусу, а не к колдунам и волшебницам!" И снова мысль: "Да, но ведь может быть это крест, который Господь возложил на неё! Такое же тоже возможно! Ведь может быть и в этом есть воля Божия! Кроме того, бывает также своё время и в Божественном плане! Разве именно теперь наступил тот момент, когда её дочь должна быть исцелена!?"

"Ах ты бедная, примитивная мамаша! - мысленно говорил я.- Вот если бы ты была белой европейкой, тогда бы мы могли ясно поговорить с тобой на эту тему! Но ты - чёрная африканка и рассуждаешь, как маленький несмышлёный ребёнок!.." (Так думал я в эти минуты. В действительности же, эта чёрная женщина пришла к Иисусу с той самой простой, доверчивой, детской верой, о которой Господь сказал однажды: "Если не поверите, как дети…" И не она, а я был тем самым несмышлёнышем!).

Но что же всё-таки теперь делать? Ведь я же не хотел показать ей, что нахожусь в тупике. Тогда, оставаясь внешне спокойным и решив, что, возможно, время укажет мне выход из этого положения, я спросил женщину, где находится её дочь, здесь ли она. "Нет, - ответила мать - она дома. Это на расстоянии одного километра отсюда, и мы можем полдороги проехать на машине, а потом нужно идти пешком". "Хорошо, - сказал я. - Скоро я освобожусь и тогда пойду с Вами".

По пути она рассказала мне, что в течение последних четырёх лет она - вдова, что сын её работает в крупном городе Дурбан, и что она живёт теперь вместе с женой сына и со своей ненормальной дочерью.

Когда мы, наконец, добрались до места, и я заглянул внутрь её хижины, то от испуга и изумления громко вскрикнул: "Да Вы мне и половины не рассказали из того, что я здесь вижу!"

В середине хижины у чёрных стоит столб, на котором держится соломенная крыша. Так вот к такому столбу была привязана проволокой взрослая девушка. Проволока так глубоко врезалась в тело несчастной, что из образовавшихся разрезов струйками текла кровь. На руках и на теле виднелись бесчисленные рубцы и раны. Одни из них были уже зажившими, другие - ещё совсем свежие и кровоточащие. Эта безумная имела нечеловеческую, сверхъестественную силу. Она так страшно рвалась на своей привязи, что проволока, как нож, резала её руки. При этом она, не переставая, говорила на каком-то чужом непонятном языке. ( У Зулу это не является чем-то необычным. Таких духов они называют "зизуас". Если человек одержим этим духом, то он обладает способностью говорить непонятными языками, а также на различных иностранных языках, например: немецком, английском, индийском и так далее ).