Бал Тилак - Арктическая родина в Ведах

Это перечисление показывает, что традиция восприятия семимесячного лета и пятимесячной зимы в Айрьяна Ваэджо была старой, и «Бундахиш», фиксирующий ее, сообщает нам о климатических условиях на древней родине, а не о тех, как думают некоторые, что видел автор писания в дни своей жизни. Ведь в двенадцатом параграфе той же главы перечисляются двенадцать месяцев и четыре сезона, и о сезоне зимы сказано, что это только последние три месяца года, то есть Дин, Вохуман и Спендармад. Я уже упоминал раньше, что порядок месяцев в древнем иранском календаре был другим по сравнению с тем, что приводится в «Бундахише». Но каким бы этот порядок ни был, в указанных пассажах выглядит традиционно сохранившимся перечисление семи месяцев лета и пяти месяцев зимы в Айрьяна Ваэджо, и кажется, комментаторы старого Зенда и «Вендидада» вводили их в текст оригинала. Это, можно сказать, был своего рода маргинальный метод, продиктованный стремлением сохранить старые традиции.

Итак, перед нами два разных сообщения о климатических условиях в Айрьяна Ваэджо до нападения Ангры Майнью: первое – там было десятимесячное лето и двухмесячная зима, что было переведено в обратный порядок усилиями Ангры Майнью, и второе – там было семь месяцев лета и пять месяцев зимы, что по традиции и сохранялось комментаторами. Представляется, что эти два указания противоречивы, да они таковыми и являются до тех пор, пока мы не овладеем ключом к их точной интерпретации. Они несостоятельны, если мы примем Айрьяна Ваэджо за самую восточную часть древнего Ирана, но если этот рай будет помещен в циркумполярный регион, то есть на далекий север, эта несостоятельность исчезнет, так как там, как выяснено, было лето и по семь, и по десять месяцев в одно и то же время, в зависимости от места расселения иранцев на своей древней родине.

Мы уже видели в приведенных выше описаниях ведических сюжетов, что легенда об Адити указывает на семь месяцев солнечного света, а легенда о Дашагвах – на то, что серия жертвоприношений в период солнца должна была длиться десять месяцев. Подчеркивалось также, что между Северным полюсом и Полярным кругом солнце бывает над горизонтом то дольше, чем семь, то меньше, чем двенадцать месяцев в зависимости от широтного показателя. Поэтому нет ничего странного, необычного или несостоятельного во встречающихся в Авесте указаниях на разную длительность лета на землях древней родины иранцев. Нам поэтому не следует думать, что комментаторы добавили указание на семь летних месяцев только потому, что им показалось несовпадающим с древней, благословенной родиной описание лишь двух летних месяцев и десяти зимних. Это немыслимо, чтобы они могли неправильно понять текст оригинала, восприняв его таким образом, как будто условия климата, внедренные Ангра Майнью, изначально соответствовали Айрьяна Ваэджо. Потому мы должны отвергнуть те объяснения, в которых видны попытки считать, что эти поздние включения были основаны на том, что их внесли люди, не соглашавшиеся с тем, что описания в оригинале не могли соответствовать первой из сотворенных счастливой земле. Если текст оригинала правильно прочтен и интерпретирован, он содержит сведения о десятимесячном лете в Айрьяна Ваэджо, существовавшем до нападения Ангры Майнью, и указание на семимесячное лето относится к тому же месту и времени.

Мы встречаемся с такими же проблемами и в Ригведе, где один раз солнце предстает как имеющее семь лучей, а в другой раз – десять, что означает семь и десять месяцев солнечного света и оба эти варианта возможны в арктическом регионе. Две указанные авестийские традиции должны пониматься как указания на те климатические условия Арктики, которые превалировали на древней родине в далеких северных землях (правильность подобных объяснений была доказана в предыдущих главах). Что же касается обычая разжигать огонь на девятый день десятого месяца Дина, отмеченного в «Бундахише», то мне кажется, что вместо того, чтобы принимать это за указание на то, что «есть зима», лучше связать его происхождение с самым началом зимы в некоторых местах древней родины в указанное время. Ведь если огни начинают зажигать, в этом есть определенное подчеркивание памяти о том, что отмечался скорее факт начала зимы, а не ее протекания в течение двух или пяти зимних месяцев. Если этот обычай будет объяснен именно так, то это станет применимо к тому, что год считался содержащим девять месяцев и десять дней в некоторых частях родины арьев, что уподобляется древнему римскому году, который считался состоящим из десяти месяцев.

Кроме этого уподобления, существует еще и поразительное совпадение между ведической и авестийской традициями в этом вопросе. Судя по «Бундахишу» (XXV, 20), год делится на четыре сезона по три месяца: Фарвардин, Ардавахишт и Хорвадад составляют сезон весны; Тир, Амеродад и Шатвайро – это лето; Митро, Аван и Атаро – осень; Дин, Вохуман и Спендармад – зима. Таким образом, сороковой день шарада (осени) будет представлен десятым днем (абаном) месяца Авана. Утверждение в Ведах, обсужденное нами в девятой главе этой книги, указывающее, что битва Индры с Шамбарой началась «на сороковой день шарада», вполне согласуется (за исключением десяти дней) со словами в «Бундахише», что зима в Айрьяна Ваэджо начиналась с месяца Авана, второго месяца осени. Мы встречаемся здесь с чрезвычайно близким сходством между ведической и авестийской традициями, относящимися к определению конца лета на исходной арктической родине (о соответствии этому греческих и римских традиций мы уже упоминали выше).

Итак, год, длившийся от семи до десяти месяцев солнечного света, может быть прослежен к глубокой индоевропейской древней жизни, а поскольку его двойственный характер можно объяснить, только поместив родину арьев в циркумполярный регион, мы неизбежно приходим к выводу, что там находилась и Айрьяна Ваэджо. Свидетельства Авесты сами по себе ясны и понятны, и видимые несовпадения могли бы быть объяснены уже давно, если бы те, кто изучает Зенд, не создавали ненужных трудностей, перенося свой рай на восток древнего Ирана. При этих условиях излишне говорить о том, какая из двух теорий по проблеме места Айрьяна Ваэджо правильна, так как одна вводит чреватую путаницей гипотезу, но другая применяет естественный и удовлетворительный метод разъяснения вопроса.

Мы обсудили пассаж, содержащий описания климата в Айрьяна Ваэджо. Его содержание, рассмотренное само по себе, объяснимо при помощи арктической теории, и мы пришли к выводу, что Ангра Майнью придал этому климату характер, противоположный его изначальному состоянию. Второй фаргард «Вендидада», при своем сходстве с первым, содержит пассаж, который позволяет избежать необходимости делать такие выводы, так как в нем дается графически точное описание наступления льда и снега, разрушивших древний иранский рай. Этот фаргард по сути служит дополнением к первому и дает нам более детализированный отчет об Айрьяна Ваэджо и описание арийской жизни, которой наслаждались люди до появления Ангры Майнью, ниспославшего на них бедствия, лед и снег. Все это вырисовывается из того факта, что в этом фаргарде предсказан приход суровой зимы, и Йиму предупреждают о необходимости подготовиться к этому, тогда как в первом фаргарде лишь описывается счастливая земля, пораженная злом, которое принес Ангра Майнью.