Лео Яковлев - Суфии: Восхождение к истине

Доброта в наследство

Рассказывали, что, когда аш-Шафи, да смилуется над ним Господь, смертельно заболел в Египте, он сказал: «Передайте такому-то, чтоб он обмыл меня». Когда он скончался, тому передали весть о его смерти, он пришел и сказал: «Принесите мне его книжку с записями». Ему принесли, он посмотрел в нее и обнаружил, что за аш-Шафи был долг в семьдесят тысяч дирхемов. Он переписал его на себя, избавив аш-Шафи от долга, и сказал: «Вот этого обмывания он от меня и хотел». Абу Саид ал-Харкуши рассказывал: «Приехав в Египет, я стал искать дом человека, принявшего на себя долг аш-Шафи. Мне указали на него, я увидел его внуков, навестил их и обнаружил в них черты добра и достоинства. Я сказал: «Его признаки добра перешли к ним, и в них воплотилась его благодать, согласно речению Всевышнего: "А отец их был праведен"».

Недостаток скромности

Абу Таммам пришел к Ибрахиму Шахала со стихами, в которых восхвалял его, и нашел его больным. Тот принял его восхваление и приказал своему дворецкому дать ему то, что будет нужно, сказав: «Возможно, я встану после болезни и тогда вознагражу его». После этого поэт пробыл там два месяца, долгое ожидание надоело ему, и он написал, говоря ему:

Как можно похвалу принять И деньги в руки не отдать? Ведь тот, кто в лавке вещь купил. Сам за нее и заплатил.

Когда до Ибрахима дошли эти стихи, он спросил у своего дворецкого: «Сколько он пробыл у дверей?» Тот ответил: «Два месяца». Он сказал: «Выдай ему тридцать тысяч и принеси мне чернильницу». Затем он написал Абу Таммаму:

Когда б не торопил ты — я Вознаградил тебя б сполна. Теперь считай: ни я похвал, Ни ты наград не получал.

Шестнадцать маленьких притч об искренности, щедрости и скупости

Рассказывали, что Моисей, мир ему, беседовал как-то с сынами Израиля, и один из них разорвал на себе платье или рубаху, а Всевышний внушал Моисею, мир ему: «Скажи ему: разорви для Меня свое сердце, а не платье».

Абу-л-Касим Абази сказал Абу ибн Убайду: «Я считаю, что, когда люди собираются вместе, лучше, чтобы они слушали декламатора, чем злословили». А Абу ответил: «Лицемерное слушание, заключающееся в том, что ты изображаешь состояние, которого не испытываешь, хуже, чем злословить тридцать лет или вроде того».

Говорили, что однажды Али, да почтит Господь его лик, заплакал, и его спросили: «Отчего ты плачешь?» Он ответил: «У меня уже семь дней нет ни одного гостя, я боюсь, что Господь пренебрег мной».

Рассказывали, что Кайс Ибада заболел, а братья его долго не приходили к нему. Ему сказали: «Они смущены тем, что много должны тебе». А он ответил: «Аллах считает постыдным то, что мешает братьям навестить брата». Затем он приказал глашатаю провозгласить, что каждый, кто должен Кай-су, теперь свободен от долга. И порог его дома сломался — так велико было число тех, кто навещал его.

От Абана ибн Усмана слышали, что один человек захотел навредить Убайдаллаху ибн Аббасу и. появившись перед ку райшитами, сказал им: «Убайдаллах сообщает вам, что сегодня вы приглашены к нему на обед». Они пришли к нему, заполнив весь дом. Он спросил: «Что это?» Ему рассказали. Тогда он приказал купить фруктов, нанял людей, и, пока они пекли и готовили, гостям подавали фрукты. Они съели их, когда уже были поставлены столы, и наелись они досыта. Убайдаллах спросил своих помощников: «И все это имеется у нас каждый день?» — «Да», — ответили они. «Тогда пусть эти люди приходят к нам обедать каждый день», — сказал он.

Говорили, что Харун ар-Рашид послал Малику ибн Анасу, да смилуется над ним Господь, пятьсот динаров. Это дошло до ал-Лайса, и тот дал ибн Анасу тысячу динаров. Разгневался Харун и сказал: «Я дал ему пятьсот, а ты даешь тысячу, но ты — мой подданный!» Тот сказал: «О повелитель правоверных! Мой ежедневный доход — тысяча динаров, и я постеснялся дать такому, как он, меньше, чем доход одного дня!» И рассказывали, что халиф не обложил его налогом, несмотря на то, что его доход каждый день составлял тысячу динаров.

Мухаммад ал-Мухаллаби пришел к ал-Мамуну, и он наградил его сотней тысяч дирхемов. Когда он вышел от него, то все раздал. Об этом сообщили ал-Мамуну, и, когда он вновь пришел к нему, ал-Мамун стал его укорять, а он сказал: «О повелитель правоверных! Человеку запрещено плохо думать о том, кому он служит». И тот наградил его еще одной сотней тысяч.

К одному человеку пришел его друг, постучавшись к нему. Он спросил: «Что привело тебя?» Тот ответил: «Надо мной тяготеет долг в четыреста дирхемов». Тогда он отсчитал четыреста дирхемов и дал их ему, а затем вернулся в дом в слезах. Его жена сказала ему: «Зачем ты дал, если это тяжело для тебя?» А он ответил: «Я плачу оттого, что не поинтересовался его положением, пока он сам не пришел ко мне за помощью».

Абу Марсад принадлежал к щедрым людям, и кто-то из поэтов восхвалил его. Он сказал поэту: «Клянусь Господом, у меня нет ничего, что я мог бы дать тебе. Но ты можешь пожаловаться на меня кадию, скажи ему, что я якобы должен тебе десять тысяч дирхемов, так чтобы он поверил тебе и заключил меня под стражу, а уж мои родственники не оставят меня в беде». Тот так и поступил, и дня не прошло, как ему заплатили десять тысяч дирхемов, а Абу Марсад был выпущен из-под стражи.

Муда Ауф рассказывала: «Я пришла к Талхе и заметила, что он чем-то озабочен. Я спросила: "Что с тобой?" Он ответил: "У меня скопились деньги, и это печалит меня". Я ему сказала: "То, что печалит тебя, отдай людям". И он сказал слуге: "Приведи мне моих людей". Затем он раздал им деньги, а я спросила у слуги, сколько там было. Он ответил: "Четыреста тысяч"».

Рассказывали, что некая женщина попросила у ал-Лайса, да смилуется над ним Господь, немного меду, а он наградил ее целым бурдюком. Ему сказали: «Она была бы удовлетворена и без этого». Он ответил: «Она просила по мере своей нужды, а я дал ей по мере того, насколько мы одарены». У ал-Лайса день не проходил без того, чтобы он не одарил подаянием триста шестьдесят нищих.

Рассказывали, что в правление эмира Абд ал-Хамида в Египте выдался голодный год, и он сказал: «Клянусь Аллахом, я покажу дьяволу, что я враг его». И он обеспечил все нужды людей, так что цены упали, но затем был смещен и покинул те края, Он оставался должен купцам тысячу тысяч дирхемов, которые взял под заложенные им драгоценности своих женщин, а стоимость их была пятьсот тысяч тысяч. И когда он оказался не в состоянии вернуть деньги, он написал им продать драгоценности, а оставшееся раздать тем, кого он еще не облагодетельствовал.

Халиф Абд ал-Малик сказал ибн Хариджу: «До меня дошли слухи о твоих добродетелях. Расскажи мне о них». Тот сказал: «У других они лучше, чем у меня».— «Я выбрал тебя, — сказал он, — так расскажи мне о них». И тот ответил: «О повелитель правоверных! Сколько бы я ни просиживал с гостями, сколько бы ни готовил угощений, приглашая на них людей, находились люди щедрее меня; сколько бы людей ни обращалось ко мне с просьбой, я хотел бы дать им больше, чем дал».