Жак Маритен - Избранное: Величие и нищета метафизики

6. Антисемитизм — это оскорбление сына Божиего

Христиане становятся антисемитами, когда они послушны духу мира сего, а не христианскому духу. Много исторической путаницы у невнимательных или пристрастных авторов порождено фактом вмешательства в средневековую цивилизацию как церковных элементов, так и элементов временного града, построенного на сакральном основании, где земные интересы, все добро и все зло социальной человеческой жизни погружены в религию. Если исходить из этого, то можно понять, что во временной цивилизации, в которой режим гетто (не говоря о драме евреев-марранов и об испанской инквизиции) способствовал проявлению наихудших страстей и антисемитских эксцессов, Церковь как таковая, являющая собой мистическое тело Христа sine macola, sine ruga [7*], свободна от ошибок своих членов, не ответственна за эти эксцессы. Христианам же, мирянам и клиру, необходимо знать об огромной ответственности языческого мира в средневековый и постсредневековый периоды за распространение антисемитизма; достаточно известно, что папы неоднократно защищали евреев, в частности против абсурдных обвинений в ритуальных преступлениях, и в целом евреи бывали менее несчастны и унижены в государствах, подчиненных папе, чем в каких-либо других странах.

Таким образом, выйдя из эпохи Священной Римской империи и Средневековья, западная цивилизация, находясь в ситуации опасных соблазнов, в то же время, как мы знаем, освобождалась от нечистоты, которую привносил имперский режим, и было бы странным заблуждением считать, что христиане хотели бы вернуться к этой эпохе в момент, когда она потеряла историческую возможность существовать. Антисемитизм сегодня не что иное, как один из изъянов секуляризованного христианства, в котором перемешаны добро и зло; он заражает христианство, действуя как заблуждение и порок разума [389]С точки зрения католической морали, когда антисемитизм распространяется среди тех, кто называет себя учениками Христовыми, он проявляется как патологический феномен, изобличающий искажение христианского сознания, уже неспособного принять ответственность за историю и остаться на деле преданным высоким требованиям христианской правды. Так, вместо того, чтобы узнать в испытаниях и ужасных событиях истории руку Божию и воспринять уроки правосудия и милосердия, к которым мы призваны, это сознание совершает падение к призрачным предметам, относящимся к целой расе, и все это при незначительности предлогов, служащих подобной позиции. При этом дается воля чувству ненависти, которую они надеются узаконить с помощью религии; это сознание в себе самом ищет алиби.

По правде говоря, здесь идет речь о дурном коллективном действии, о заменителе темной страсти или звериной злобы, поднимающихся из тьмы подсознания против Бога Евангелия и против Иисуса, Сына Давидова.

Несмотря ни на что, народ Израиля остается народом-священником, плохой еврей — своего рода плохой священник; Бог не хочет, чтобы к нему прикасались. Прежде чем познать Христа, истинный израильтянин, в котором нет лукавства, в силу нерушимого обетования принимает на себя одеяние Христово.

Совсем немаловажно для христианина, если он ненавидит, или презирает, или стремится унизить расу, которая дала его Бога и непорочную Богоматерь. Вот почему рвение к антисемитизму оборачивается ненавистью к самому христианству.

«Представьте себе, — писал Леон Блуа, — что окружающие вас люди непрестанно с бесконечным презрением высказывались бы о вашем отце и матери и не находили бы для них других слов кроме ругательств и оскорблений. Каковы были бы ваши чувства? Так вот! Именно это происходит и с Господом нашим Иисусом Христом. Забывают или чаще всего не хотят знать, что наш Бог, ставший человеком — еврей, еврей по природе, Лев Иуды; и Его Мать — еврейка, цвет еврейской нации; и апостолы были евреи, как и все пророки; и в конце концов вся наша литургия целиком почерпнута из еврейских книг. И можно ли выказать болшее богохульство, чем оскорбление и унижение еврейского народа?» [390]

Доклад, прочитанный на конференции, состоявшейся в Париже в Посольском Театре (Théâtre des Ambassadeurs) 5 февраля 1938 г.; опубликован в виде брошюры в «Éditions du Cerf» (Paris, 1938); переиздан в «Le Philosophe dans la Cité» (Paris, Alsatia, 1960)

Сегодня я намерен говорить о евреях среди других народов [391]. Я затрагиваю эту огромную и печальную тему хотя и с чувством собственной несостоятельности, но по крайней мере с убеждением, что мой разум и моя вера могут пролить свет на все то, что мы здесь решились защищать и что для нас является наивысшей ценностью.

Прежде всего я буду говорить об особых трудностях в связи с ситуацией в отдельных странах, где антисемитизм извлекает для себя выгоду; далее — о рассеянии Израиля с богословской точки зрения, а также о духовной сущности антисемитизма. В третьей части я кратко скажу о самых насущных вопросах; я имею в виду трагедию, переживаемую сейчас евреями в некоторых регионах Европы.

1. Частные аспекты проблемы

Рассмотрим как можно более кратко конкретные проблемы, придающие еврейскому вопросу особую остроту. Без сомнения, речь идет не о нашей стране, а о некоторых странах, которые я бы разделил на две категории: страны, где еврейское национальное меньшинство значительно по численности, и страны, такие, как Германия, где катастрофа войны отразилась прежде всего на евреях.

Страны со значительным еврейским населением

В странах со значительным еврейским населением очевидно, что присутствие этнической массы, имеющей свои традиции, свои школы, свой собственный язык, создает особую гражданскую проблему и проблему благосостояния государства. Подобная проблема существует в такой стране, как Польша, которая некогда с почетом приняла евреев, привлекла их в различные сферы деятельности, чтобы они образовали средний класс ремесленников и коммерсантов; их участие было значительным и в национальной культуре Польши. В большей или меньшей степени ситуация осложняется, когда еврейское население, уже длительное время живущее в стране, увеличивается за счет притока новых иммигрантов. Но цифры, которые польские и румынские антисемиты приводят относительно недавней иммиграции, кажутся сильно завышенными. Как бы то ни было, эта проблема существует; она является не чем иным, как частным случаем проблемы национальных меньшинств, решение которой в современной Европе часто оказывается слишком жестоким. В некоторых ситуациях, особенно когда евреи противятся условиям политического convivium [8*], эта проблема может вызвать сильное раздражение.

Но я полагаю, что антисемитизм делает невозможным какое бы то ни было преодоление конкретных затруднений. При этом не только искажаются фактические данные, но и уничтожаются условия для решения проблем, поскольку эти особые решения возможны лишь в атмосфере взаимопонимания и сотрудничества. Антисемитский пафос разрушает предварительные нравственные условия с двух сторон: с одной стороны, — сам по себе, с другой — злобой и протестом, возникающими в качестве ответной реакции, так что ожесточение и непонимание, как и взаимные нападки, беспрепятственно нарастают с той и с другой стороны.